Спасти Кремль - Ленковская Елена. Страница 21

– О-о-о! – только и сказал тот. – О!

– А вы, верно, путаете меня с сестрой!

– Но вы так похожи! – стал оправдываться старик. Голова у него шла кругом.

Мало того, что желая разжиться в бывшей мастерской Шмидта отличном белым шёлком, валявшимся так в изобилии, он чуть не был расстрелян на месте как «поджигатель». Мало того, что его, связанного, потащили через весь город в штаб, где обещали допросить, чтобы потом предать суду и посадить в тюрьму, если не повесить. Мало того, что милая девочка Луша вдруг оказалась в числе арестовавших его, одетая во французский военный мундир. Так ещё и она… то есть он… оказалась… оказался… Словом, он – мальчик!!

– Вы знаете, где моя сестра? Она здесь? В Москве?

– Да. О, то есть нет. То есть, я… – бедняга немец совсем смешался.

Из-за угла послышались крики и конский топот.

– Пойдёмте туда. Скорее! – потянув Шоколада за собой, Руся устремился к чугунным воротам в каменном заборе. В глубине обнесённого массивной оградой двора стоял опустевший особняк. Они обошли дом и присели на заднее крыльцо.

– Теперь давайте знакомиться. Меня зовут Руслан Раевский.

Карл Фридрихович Шрёдер встал и, церемонно поклонившись, представился. Какое-то время он пристально вглядывался в черты Русиного лица, словно не веря собственным глазам. Затем, пожевав губу и собравшись с мыслями, измученный Карл Фридрихович сумел-таки связно сообщить мальчику о том, что его сестра направилась в действующую российскую армию.

– В конце августа, ещё до сдачи Москвы, – уточнил он.

Узнав, что попутчиком Луши был какой-то уланский поручик, Руся напыжился и спросил, по-взрослому понизив голос:

– Этот Александров, он… э-э-э… человек-то надёжный?

Шрёдер поглядел на Руслана своими прозрачными голубыми глазами и только руками развёл.

– Майн готт! «Надёжный»! Надёжный, да. Только уж очень молод. О-хо-хо! Впрочем, – и Шрёдер ткнул узловатым пальцем в небо, – на всё воля Божья.

Старик вздохнул, и принялся, кряхтя, растирать ладонями ноющие колени.

Руся достал из кармана солдатика, и задумчиво колупая ногтем оловянную трубу, спросил:

– Заберёте?

Шрёдер улыбнулся.

– Оставь его себе, мой мальчик. Ты, верно, ещё не разучился играть в солдатиков?

Руся кивнул.

– То-то!Слегка покраснев, малыш Виньон смущённо улыбнулся. Оловянного горниста он спрятал поглубже в карман.

А где же русские?

Распрощавшись со Шрёдером, Руся проехался взад-вперёд по окрестным переулкам, выглядывая своего напарника и страстно желая избежать каких бы-то ни было дальнейших встреч с ним. Тот, и впрямь, как сквозь землю провалился.

– Вот и ладушки! – Руся со спокойной душой двинулся дальше в одиночестве. – О потере арестанта пусть тот любитель мёда беспокоится! – И мальчик несердобольно хихикнул, представляя кислую мину сержанта, получающего нагоняй от начальства. Нечего, в конце концов, оставлять опасного преступника наедине с ребёнком!

Теперь – к делу. По дороге стоило обдумать услышанное от дедушки-путаника – так Руся нарёк про себя Карла Фридриховича.

Раз Лушка армии, подумал мальчик, нужно выяснить теперешнее расположение русских войск. Проще всего будет вернуться в Кремль, резонно рассудил он, и расспросить кого-нибудь в «его» ведомстве.

Мысль о том, что сведения французов могут быть ошибочны, как-то не приходила ему в голову.

Всё отлично складывалось. Он поставил перед собой задачу, и примерно знал как её решать. Мальчик уверенно подобрал поводья.

– Давай, Шоколад, давай! Погнали! – и они двинулись спорой рысью.

Руся довольно быстро добрался до Никольских ворот. Только они были теперь открыты, да ещё Троицкие. Остальные ворота Кремля Наполеон приказал забаррикадировать, как только вернулся из Петровского.

Подъезжая, Руся ещё издали заметил высокий белый султан короля Неаполитанского. Сверкая позолотой, украшавшей зелёный бархатный доломан и малиновые рейтузы, тот горделиво въезжал в ворота на красавце-скакуне.

– Надо же, Мюрат! – подумал Руся. – Он ведь должен где-то там преследовать русскую армию. Только вот где это там …

Мальчик подъехал поближе.

По приказу Наполеона Кремль бдительно охранялся. Во всяком случае, часовые цепью растянулись по всем стенам крепости, стояли у всех башен и дворцовых подъездов.

У Никольских стояли на часах гвардейские гренадеры. Охрана была многочисленной и хорошо вооружённой.

Однако видом своим и замашками гвардейцы у ворот напоминали цыганский табор. Часовые вырядились в русские шубы и опоясались шерстяными цветастыми шалями с бахромой.

Рядом с ними, прямо на земле, стояли хрустальные вазы в полметра каждая. В вазы было налито варенье. Гренадеры прихлёбывали его большими деревянными ложками и угощали всех желающих, кто только соглашался с ними выпить.

Поскольку малыш Виньон вина не пил, в варенье ему было со смехом отказано. Пришлось проезжать несолоно хлебавши. Надутый Руся уже миновал развесёлый кордон, но невольно обернулся, услышав позади себя громкую перебранку.

Бородатый мужик в сером армяке пытался пройти в ворота. Мужика задержали: император не велел впускать русских на территорию Кремля. Наполеон опасался покушений.

Однако мужик был настойчив. Он что-то говорил часовому, а сам зыркал по сторонам. Несколько раз взгляд его падал на стоявшего поодаль Русю. Руся невольно поёжился. Взгляд у этого мужика был цепкий и колючий.Часовой, мрачно отерев рукавом усы, измазанные вареньем, пьяно бранился и не пускал наглеца. Наконец, получив от здоровенного детины-гренадера прикладом в грудь, мужик упал. Через некоторое время он, шатаясь, встал и хмуро ретировался.

– Мсье, я только что видел Неаполитанского короля! – сообщил Руся Коленкуру, не успев поздороваться.

– М-м-м, – кивнул тот, не отрываясь от бумаг.

– Разве авангард Мюрата не преследует русские войска?

Генерал Коленкур потеребил свои густые, аккуратно постриженные бакенбарды, и рассеянно взглянул на мальчика.

– Мюрат в Москве, командование авангардом он временно поручил генералу Себастиани. – Коленкур ядовито хмыкнул. – Преследует русские войска! Хм! Послушаешь Мюрата, их и преследовать-то нет никакой необходимости. Он уверен, что русские находятся в состоянии «полной дезорганизации и упадка духа». А казаки – те, и вовсе, готовы покинуть армию! – Последние слова прозвучали в устах Коленкура довольно саркастически.

– Неужели это правда, господин генерал? – наивно похлопал ресницами Руся.

– Император с удовольствием повторяет то, что рассказывает ему Мюрат. – пожал плечами Коленкур. – Думаю, это необходимо, чтобы поддержать боевой дух в наших войсках. Правда, маршалы предаются меньшим иллюзиям по поводу так называемой «дезорганизации» русских. Я спрашивал его величество, действительно ли он верит в это…

Тут Арман де Коленкур горько усмехнулся.

– В душе император всё же сомневается. Он ответил мне, что русские, должно быть, провели Мюрата. Похоже, он просто потерял их из виду. Не может быть, чтобы Кутузов оставался на этой дороге: он не прикрывал бы тогда ни Петербурга, ни южных губерний.

– На какой, на какой дороге? – навострил уши Руслан.– На Рязанской. Во всяком случае, так доносит Мюрат.

Руся был разочарован. Он-то думал, что всё опять складывается как нельзя лучше. Вот Мюрат, например. Казалось бы, какая удача, что он так своевременно попался Русе на глаза! Как будто специально для того, чтобы малышу Виньону опять вернуться под его начало. А там бы малыш Виньон не оплошал. Нашёл бы способ к своим перебраться…

Подобные мысли зашевелились в Русиной голове сразу, как только он увидел у ворот Кремля знакомую фигуру. Пока мальчик добрался до Коленкура, план созрел окончательно и казался великолепным. В душе Руси торжествующе пели фанфары.

Теперь приходилось признать этот план никуда не годным. Дурацким. Да просто идиотским!

Вот зараза! Ух, как он подвёл меня, петух несчастный!