Продлёнка - Матвеева Людмила Григорьевна. Страница 33

— Летит, — выдыхает Шапокляк.

— Летит, — тихо говорит хозяин.

— А куда он денется — летит, — добавляет бабка в платке. — Век космоса, все летают.

Парашют, как белая птица, как огромный одуванчик, как невесомый зонтик, опускается, снижается. Но в последнюю минуту он зацепляется за дерево, за голую корявую чёрную ветку. И висит беспомощно поникший белый купол. И мотается на спутанных стропах синий парашютист.

— Это я сделал парашют! — с большим опозданием и как-то не вовремя сообщает Вадим. Ему кажется, что его никто не слышит. И всё-таки он продолжает: — Сам сделал, по чертежу. Из настоящего парашютного шёлка.

Просто ему очень жалко, что парашют повис так высоко на этом жутком чёрном дереве. Неужели парашют совсем пропал?

— Это я его сделал, — повторяет Вадим, — по чертежам.

— Он сделал, а я запустил, — добавляет Денис. — Я пустил его в полёт. Это я пустил!

— Ты, ты. Вот он и засел на голом тополе, — ядовито замечает старуха Шапокляк. — Что теперь будет с нашим парашютом? — Этот вопрос Шапокляк адресует хозяину гаража.

Но он не понимает её беспокойства, он говорит о другом:

— Мы в своё время и не такие парашюты делали. В авиамодельном кружке мы делали самолёты с бензиновым моторчиком.

Хозяину гаража тоже важно быть не хуже других. Он хотя и взрослый, а вот поглядел, как летел белый парашют в синем тёмном небе — и проснулось в нем что-то такое, чему и названия нет. Мечта? А может быть, печаль? Или желание смотреть на небо?

— Это его ветром зашвырнуло, — говорит о своём Денис, — ветер оказался порывистый.

— Надо было предвидеть ветер, — упрекнул всё-таки Вадим, — в журнале, где был чертёж, так и написано: «Ветер надо учесть, иначе парашют улетит в нежелательном направлении». Вот он и сидит на нежелательном дереве.

— Может, ветром снесёт? — без особой надежды говорит Денис.

— Надо было раньше думать, — замечает бабка в платке, — запустит как попало, без ума.

— Порывистый не предусмотришь, — оправдывается Денис.

Шапокляк берёт власть в свои руки:

— А вы, с бензиновым моторчиком, помогите мальчикам, неужели взрослый мужчина не может достать с дерева парашют? В голове не укладывается.

— Как же я достану? Вы шутите этим делом?

Хозяин гаража топчется под деревом, парашют белеет высоко, до него не дотянуться никак.

— Не лезть же мне на дерево, в самом-то деле.

Шапокляк насмешливо хмыкает. И хозяин гаража медленно сбрасывает на скамейку свою дублёнку, остаётся в свитере и в джинсах, вид у него теперь спортивный. Вот он схватился за толстую ветку, крякнул, подтянулся и стал осторожно переступать с одной ветки на другую.

— Сейчас он снимет парашют, — говорит Шапокляк, она одновременно подбадривает хозяина и утешает ребят.

А они тем временем слезают с гаража, всё-таки безопаснее, когда хозяина нет на земле.

— Вот он уже почти дотянулся до нашего парашюта. — Шапокляк говорит тоном спортивного комментатора Николая Озерова, как будто хозяин гаража не за парашютом лезет, а забивает решающую шайбу.

Вадиму уже не хочется им объяснять, что это всё-таки его парашют. Но Денис, спрыгнув с сугроба, отряхивает снег с брюк и говорит:

— Это вот его парашют, это он сделал его по чертежу.

Хозяин говорит:

— Самое трудное — слезать с дерева. Влезть каждый может, а вот вниз — сук из-под ноги уходит.

— А вы спокойнее, вы же умеете держать себя в руках. — Шапокляк поддерживает хозяина морально. Это очень важно — он всё-таки спустился на землю.

— Держите ваш парашют, — он протягивает парашют Вадиму, он всё-таки понял, чей это парашют. Все собственники хорошо понимают такие вещи. — И на мой гараж больше не лазить. Крыша есть крыша. Вы знаете, сколько стоит крышу починить? Даже покрасить — бешеные деньги.

Получается, что хозяин кругом прав. Но неугомонная Шапокляк предлагает:

— А давайте ещё разочек запустим парашют. А?

Вадиму она, эта Шапокляк, всё больше нравится. Энергичная, весёлая бабка.

— Ну последний раз. А? — Она смотрит на всех по очереди — на Вадима, на Дениса, а потом, дольше всего, на хозяина гаража. И он опять подчинился:

— Откуда запускать? Опять не зацепился бы. Ветер же.

Старуха в платке говорит:

— Вроде потише стало. Они говорили: к вечеру уменьшение ветра, температура шесть — восемь градусов ниже нуля. У меня на ветер всегда давление и затылок тяжёлый. А сейчас нет, не тяжёлый.

— Мы с Денисом можем снова на крышу влезть, — предлагает Вадим. Ему так хочется самому запустить свой парашют.

Денис сразу встрепенулся:

— Туда очень просто забраться, там сугроб. Можно?

Теперь надо ждать, что скажет хозяин гаража. Это его гараж и его драгоценная крыша. Вадим думает: «Не разрешит ни за что. Её чинить дорого, даже красить дорого, бешеные деньги». А хозяин вдруг ни с того ни с сего говорит:

— Сам залезу. Сам пущу парашют. Дай-ка сюда. — Он берёт парашют у Вадима, аккуратно расправляет стропы, синий человечек слегка покачивается. — Заодно снег счищу, вся крыша в снегу.

Хозяин ловко забирается на свой гараж, некоторое время стоит там, парашют вздувается в его руке, как маленький парус. Потом хозяин кричит на весь двор:

— Пошёл! Смотрите!

И они все видят, как легко, плавно летит парашют, он летит вокруг двора и долго не опускается. Вот повисел у одного балкона, потом у дерева. Опустился парашют прямо под ноги старухи Шапокляк. И она бережно взяла его и почему-то на него подула, как будто купол бы одуванчиком.

— Вот как это надо делать, — говорит радостно хозяин, — чтобы не зацеплялся. Момент надо точно рассчитать. Интуиция — не последнее дело.

Он спрыгивает в сугроб, надевает свою дублёнку и уходит. На прощание он спрашивает:

— Завтра будете запускать? В это же время — годится?

— Годится! — кричит Денис.

И Вадим тоже отвечает:

— Годится. Завтра в восемь.

Все начинают расходиться. Вадим говорит:

— А снег с крыши он так и не счистил. Забыл про снег-то.

Шапокляк говорит:

— Завтра я возьму у дворника лопату, и мы очистим эту изумительную крышу. Годится?

— Годится, — отвечают ребята хором.

Вадим думает: «Неужели сама полезет?» Потом догадывается: «Нет, она будет руководить с земли». Потом, уже войдя в свой подъезд, вспоминает, как летел над двором парашют, как все смотрели, и Вадиму кажется, что это он там летал мимо окон, балконов и чёрных деревьев. Он гладит рукой белый купол, лёгкий и прочный, из парашютного шёлка.

Драгоценный камень

В это яркое воскресное утро Нина Грохотова гуляла со своей собакой Ингой, и у них обеих было хорошее настроение. Нина смотрела на склочных воробьёв у мусорного бака, они налетали друг на друга, пищали, ссорились. Те, кто не участвовал в скандале, склёвывали в это время свою добычу. Может быть, завистливому вообще достаётся меньше хорошего? Он боится упустить свой кусок, от этого завистливый всегда занят и напряжён. Но Нина об этом не думала. Она просто стояла и смотрела, как самый крупный воробей с коричневыми перьями на спинке, налетел на другого, поменьше, грудью стукнул его, тот отскочил, растрёпанный, запищал возмущённо, а крупный клюнул его крепко, отогнал и ещё покричал вслед: «Попробуй только сунься!» Нина засмеялась: «Совсем как Денис. Или Серый. Или Игорь Иванов. Да все они, мальчишки, как воробьи. Ничего в них нет интересного».

Инга тянула поводок, ей надо было обнюхивать углы, выискивать глазами кошек и кидаться за ними. Инга не причиняет кошкам никакого вреда, но они, кошки, должны знать своё место и не ходить по тем дорогам, где прогуливается чистокровный боксёр-девочка. Инга их гоняет, пугает и всячески треплет им нервы. Её золотистая спина сияет на солнце и дрожит от притворного гнева — это кот пыльного серого цвета медленно переходит от универсама к аптеке. Инга два раза пролаяла басом — большего кот не стоил. Она как будто сказала ему: «Ты, надеюсь, понимаешь, что я сейчас с тобой сделаю?» Кот понимал, он повёл на Ингу янтарным глазом, брезгливо тряхнул лапой, мяукнул сипло. Как будто сказал: «Понимаю ваш гнев, девочка-боксёр. Но у меня скорость и ловкость дикого зверя. И меня не водят на поводке, как некоторых. Я свободен, как эти птицы». Тут кот приседал на задние лапы и начинал подкрадываться к воробьям. Вряд ли он мог поймать их, но ему было важно, чтобы воробьи знали своё место, они должны помнить, что рядом где-то бродит опасный зверь, кот Базилио, как он называл себя сам, или просто Вася, как называл его хозяин, рубщик мяса в универсаме.