Лесные духи - Прозоров Александр Дмитриевич. Страница 27

Костры, сложенные еще вчера по три стороны от большого котла, полыхнули от первой же подсунутой бересты и теперь быстро разрастались. Вокруг них хохотали мальчишки и девчонки, тыкая пальцами друг другу в лысины. Охотники в это время скатывали вокруг поселка снежные шары. Могучий Саблезуб поежился от мороза, быстро прихватывающего кончики ушей и пальцы ног, с завистью посмотрел на друзей, вместе с которыми веселился всего лишь прошлой зимой, но… Но теперь он был взрослым, а потому свернул к лесу, побежал под холм. Прихлопывая ладонями, слепил первый ком, кинул на наст, надавил и покатил вдоль склона. Заиндевевший снег лепился плохо, но все-таки лепился. Сделав небольшой шар, Камыш повернул к центру поселка, докатил его до костров, не без труда поднял и перекинул через край огромного, ему по пояс, деревянного корыта, вырезанного из цельного куска липы еще до его рождения. Остановился, переводя дух и греясь между двумя горящими кострами.

Звездочка на руках матери что-то гукнула, указывая на него пальцем. Видно, узнала. Женщины с маленькими детьми на руках держались ближе к котлу, за кострами, и им, похоже, было там даже жарко.

— Камыш! — Этот голос мог принадлежать только одному человеку в племени. — Камыш, куда ты пропал?!

Золотая Тень подскочила и повисла у него на шее.

— Где ты был так долго? Я уж вся обыскалась! Ты меня понесешь? Понесешь, Камыш, понесешь?

— Снег не лепится совсем, — обнял он девочку. — Потому и долго.

— А ты ведрами! Разве ведрами нельзя? — Она запрыгала, оглядываясь: — Папа, папа, а ведрами носить можно?

Парящий Коршун как раз закатывал на холм большой снежный ком. Услышав крики дочки, он выпрямился, подумал, пожал плечами.

— Сейчас принесу! — метнулась в сторону Золотая Тень.

Могучий Саблезуб задержался еще немного, отогреваясь, но, увидев медленно подходящего Мощного Волка, освободил место и потрусил на край поселка. Прежде чем он успел выбрать место для скатывания нового кома, подбежала Золотая Тень сразу с двумя берестяными коробами, от углов которых вверх тянулись сыромятные ремешки: — Вот, быстрее получится!

— Беги, замерзнешь, — предложил ей Могучий Саблезуб, принимая ведра.

— Нет, я с тобой, — отказалась девочка и принялась торопливо грести руками снег и кидать в ведро. Насыпая и утрамбовывая, они управились довольно быстро, бегом помчались обратно к селению, замерли между кострами, с наслаждением отогреваясь. Тонкие берестяные стенки ведер тоже мгновенно согрелись, снег отлип от стенок и легко упал в котел.

— Духи здесь, здесь, здесь, духи здесь, здесь, здесь! — Подпрыгивая то ли от холода, то ли от старания, Беседующий-с-Небом приблизился к кострам. Он бил колотушкой в то место на бубне, на котором было нарисовано клыкастое и когтистое крылатое существо, подманивая тем самым голодных духов к себе. — Духи здесь, здесь, здесь… Ко мне, ко мне, ко мне…

Шаман подкрался к самому краю одного из костров и вдруг решительно прыгнул через высокое пламя. Радостно захохотал:

— Обманул! Сгорели голодные духи, сгорели!

— Я здесь, духи, здесь! — тут же подхватили хитрость мальчишки. — Я здесь, идите ко мне!

Они крутились, махали руками, подманивая невидимых вредных существ, некоторые даже отходили подальше, чтобы не спугнуть голодных духов огнем раньше времени — и вдруг подхватывались, кидались к кострам и прыгали через пламя.

Для детей веселье — но и для взрослых обряд выжигания подкравшихся голодных духов считался в племени Хозяина Реки обязательным. Матери, прячущие детей от холода возле котла, на время положили малышей и сделали полный круг, по очереди перепрыгнув все три костра. Охотники, подкатив снежные шары, тоже встали в круг и два-три раза обогнули котел, перемахивая пламя. Мощный Волк, кряхтя, поднялся и пронес свое могучее тело, пусть и через самый край, слегка подпрыгнув на здоровой ноге. А уж малышня скакала постоянно, то отбегая за новыми духами, то кидаясь с ними через огонь.

Мощный Волк, вернувшись на место, взял ухват из двух связанных вместе палок, стал неспешно выбирать раскалившиеся в кострах камни, подхватывать и кидать в большой котел племени. Снег отзывался шипением, плевался клубами пара — но быстро оседал, и вскоре вместо него в длинном высоком корыте уже плескалась вода примерно на треть его глубины. Охотники стали подтаскивать и перебрасывать внутрь не влезшие сразу снежные шары — тонущие с обидной стремительностью, — после чего снова отправились за границы поселка. Камыш воспользовался ведрами и потому вернулся первым. Возле костров шаман уже выяснял, где прячется «сова»: детям по очереди завязывали глаза широкой замшевой лентой, и они должны были поймать «мышь». «Мышами» были все остальные, что, попискивая, бегали вокруг. Могучего Саблезуба опять кольнула зависть: для него больше недоступны были и «сова», и «олень», и «лягушка». Он даже не стал отогреваться — наскоро вытряхнул ведра и опять побежал за снегом.

Когда он пришел в следующий раз, котел был уже почти полон. Мощный Волк вынул камни и снова разложил в костры. Женщины собрались по ту сторону от него и не спеша, с заунывным пением вычесывали волосы мелкими ясеневыми гребнями. Дети выясняли, кто главный журавль: скача на одной ноге, напрыгивали друг на друга. От удара плечом они один за другим теряли равновесие, падая или оступаясь второй ногой — и выбывали. Золотая Тень еще держалась, прыгая среди четырех мальчишек. С голой головой она выглядела странно, Камыш даже узнал ее не сразу, поначалу приняв за Зайчонка — младшего брата Чибиса, своего бывшего друга, все еще остающегося ребенком. Заигравшись, девочка совершенно забыла, что намеревалась весь праздник помогать своему будущему мужу.

Впрочем, теперь это было уже не важно. Охотники, наполнив котел, рассаживались ближе к огню, поглаживали непривычно мерзнущие бритые головы, отдыхали, отогреваясь у языков пламени. Золотая Тень, сбитая с ног, поднялась, обозвала всех глупой малышней и перебежала-таки к Могучему Саблезубу, уселась рядом, похвасталась:

— А я Чибиса свалила!

— Как тебе удалось? — не поверил паренек.

— Он отвернулся, и я его в грудь толкнула. Ты меня понесешь?

Камыш снова отмолчался. Все же гадание на детей — это игра для семейных охотников. А он, хоть и обещал взять Золотую Тень в жены, таким еще не был.

Мощный Волк, толкнув ухватом валун в ближнем кострище, удовлетворенно кивнул, стал привычно подхватывать камни и перебрасывать обратно в воду. Падали они с шипением и бульканьем, и уже после второго кострища котел забурлил.

— Пора! — оглянулся мастер. — Черный Стриж, ты где? Пора!

— Несем, несем! — отозвался вождь.

Могучий Саблезуб поднялся вместе с остальными охотниками, отправился к зимнему схрону: большим корзинам, развешанным на одиноком дубе, что вырос у самой реки. Плотные плетеные стенки не давали добраться до припасов птицам, росомахи и рыси при всей своей ловкости по веревкам лазить не умели, а мороз спасал мясо от порчи. Опустив корзины и вынув из них вчерашнюю добычу, охотники торжественно прошествовали через поселок и опустили ее в котел. Мощный Волк тут же добавил еще несколько раскаленных камней, чтобы кипение не затухло. Вскоре над селением поплыл соблазнительный аромат вареного мяса. Беседующий-с-Небом тут же приободрился, закружился уже вокруг кострищ, стуча в бубен и громко выкрикивая:

— Приходи к нам, Великая Праматерь! Радуйся жизни с нами, Великая Праматерь! У нас много мяса! У нас много домов! Мы сыты и веселы! Мы можем вырастить много детей! Помоги нам, Великая Праматерь! Приходи к нам! Радуйся с нами! Одари нас своей милостью! Подари нам много детей! — Зная, что сейчас будет происходить, охотники, оглядываясь, зашевелились. — Скажи нам, Праматерь, кого ты наградишь милостью? У кого в доме появится юный охотник? Помоги тем, у кого родится сын!

— Вепрь! — тут же закричали охотники. — Была девочка, должен быть мальчик!

Грозный Вепрь, улыбаясь, поднялся, жестом подозвал жену. Быстрая Синица передала малышку Белой Горлице, прошла к мужу между кострами: стройная и сильная, с длинными расчесанными волосами, лежащими на плечах, словно текучие струи дождя.