Лесные сказки и были (сборник) - Бианки Виталий Валентинович. Страница 17
И тут опять в горле у него засвистело и запело.
А в это время из дырки в полу высунулась усатая острая мордочка. Сердитые глазки блеснули в темноте, и в чулан выскочила крупная серая мышь, а за ней ещё четыре такие же.
Вид у них был такой грозный, что Пик не решился кинуться им навстречу. Он робко топтался на месте и от волнения свистал всё громче и громче.
Серым мышам не понравился этот свист.
Откуда взялся этот чужой мышонок-музыкант?
Серые мыши чулан считали своим. Они иногда принимали к себе в подполье диких мышей, прибегавших из лесу, но таких свистунов никогда ещё не видали.
Одна из мышей бросилась на Пика и больно куснула его в плечо. За ней налетели другие.
Пик еле-еле успел улизнуть от них в дырочку под каким-то ящиком. Дырочка была так узка, что серые мыши не могли туда за ним пролезть. Тут он был в безопасности.
Но ему было очень горько, что его серые родственники не захотели принять его в свою семью.
Мышеловка
Каждое утро сестрёнка спрашивала у брата:
– Ну что, поймался мышонок?
Брат показывал ей мышей, какие попадались ему в мышеловку. Но это были всё серые мыши и девочке они не нравились. Она даже немножко боялась их. Ей непременно надо было маленького жёлтого мышонка, но в последние дни мыши что-то перестали попадаться.
Удивительней всего было, что приманку кто-то съедал каждую ночь. С вечера мальчик насадит пахучий кусочек копчёной ветчины на крючок, насторожит тугие дверцы мышеловки, а утром придёт – на крючке нет ничего, и дверцы захлопнуты.
Он уж и мышеловку сколько раз осматривал: нет ли где дырки? Но больших дырок – таких, через которые могла пролезть мышь, – в мышеловке не было.
Так прошла целая неделя, а мальчик никак не мог понять, кто ворует у него приманку.
И вот утром на восьмой день мальчик прибежал из чулана и ещё в дверях закричал:
– Поймал! Гляди: жёлтенький!
– Жёлтенький, жёлтенький! – радовалась сестрёнка. – Смотри, да это же наш Ник: у него и ушко разрезано. Помнишь, ты его ножиком тогда?.. Беги скорей за молоком, а я оденусь пока.
Она была еще в постели.
Брат побежал в другую комнату, а она поставила мышеловку на пол, выскочила из-под одеяла и быстро накинула на себя платье.
Но когда она снова взглянула на мышеловку, мышонка там уже не было.
Пик давно научился удирать из мышеловки. Одна проволочка была в ней немножко отогнута. Серые мыши не могли протиснуться в эту лазейку, а он проходил свободно.
Он попадал в ловушку через открытые дверцы и сейчас же дёргал за приманку.
Дверцы с шумом захлопывались, но он быстро оправлялся от страха, спокойно съедал приманку, а потом уходил через лазейку.
В последнюю ночь мальчик случайно поставил мышеловку у самой стенки, и как раз тем боком, где была лазейка, и Пик попался. А когда девочка оставила мышеловку среди комнаты, он выскочил и спрятался за большой сундук.
Музыка
Брат застал сестрёнку в слезах.
– Он убежал! – говорила она сквозь слёзы. – Он не хочет у меня жить!
Брат поставил блюдечко с молоком на стол и принялся её утешать:
– Распустила нюни! Да я его сейчас поймаю в сапог!
– Как в сапог? – удивилась девочка.
– Очень просто! Сниму сапог и положу его голенищем по стенке, а ты погонишь мышонка. Он побежит вдоль стенки – они всегда по самой стенке бегают, – увидит дырку в голенище, подумает, что это норка, и шмыг туда! Тут я его и схвачу, в сапоге-то.
Сестрёнка перестала плакать.
– А знаешь что? – сказала она задумчиво. – Не будем его ловить. Пусть живёт у нас в комнате. Кошки у нас нет, его никто не тронет. А молочко я буду ставить ему вот сюда, на пол.
– Всегда ты выдумываешь! – недовольно сказал брат. – Мне дела нет. Этого мышонка я тебе подарил, делай с ним, что хочешь.
Девочка поставила блюдце на пол, накрошила в него хлеба. Сама села в сторонку и стала ждать, когда мышонок выйдет. Но он так и не вышел до самой ночи. Ребята решили даже, что он убежал из комнаты.
Однако утром молоко оказалось выпитым и хлеб съеденным.
«Как же мне его приручить?» – думала девочка.
Пику жилось теперь очень хорошо. Он ел теперь всегда вдоволь, серых мышей в комнате не было, и его никто не трогал.
Он натаскал за сундук тряпок и бумажек и устроил себе там гнездо.
Людей он остерегался и выходил из-за сундука только ночью, когда ребята спали.
Но раз днём он услышал красивую музыку. Кто-то играл на дудочке. Голос у дудочки был тонкий и такой жалобный.
И опять, как в тот раз, когда Пик услыхал «соловья-разбойника» – жулана, мышонок не мог справиться с искушением послушать музыку ближе. Он вылез из-за сундука и уселся на полу среди комнаты.
На дудочке играл мальчик.
Девочка сидела рядом с ним и слушала. Она первая заметила мышонка.
Глаза у неё стали вдруг большие и тёмные. Она тихонько подтолкнула брата локтем и прошептала ему:
– Не шевелись!.. Видишь, Пик вышел. Играй, играй: он хочет слушать!
Брат продолжал дудеть.
Дети сидели смирно, боясь пошевелиться.
Мышонок слушал грустную песенку дудочки и как-то совсем забыл про опасность.
Он даже подошёл к блюдцу и стал лакать молоко, точно в комнате никого не было. И скоро налакался так, что сам стал свистеть.
– Слышишь? – тихонько сказала девочка брату. – Он поёт.
Пик опомнился только тогда, когда мальчик опустил дудочку. И сейчас же убежал за сундук.
Но теперь ребята знали, как приручить дикого мышонка.
Они тихонько дудели в дудочку. Пик выходил на середину комнаты, садился и слушал. А когда он сам начинал свистеть, у них получались настоящие концерты.
Хороший конец
Скоро мышонок так привык к ребятам, что совсем перестал их бояться. Он стал выходить без музыки. Девочка приучила его даже брать хлеб у неё из рук. Она садилась на пол, а он карабкался к ней на колени.
Ребята сделали ему маленький деревянный домик с нарисованными окнами и настоящими дверями. В этом домике он жил у них на столе. А когда выходил гулять, по старой привычке затыкал дверь всем, что попадалось ему на глаза: тряпочкой, мятой бумажкой, ватой.
Даже мальчик, который так не любил мышей, очень привязался к Пику. Больше всего ему нравилось, что мышонок ест и умывается передними лапками, как руками.
А сестрёнка очень любила слушать его тоненький-тоненький свист.
– Он хорошо поёт, – говорила она брату, – он очень любит музыку.
Ей в голову не приходило, что мышонок пел совсем не для своего удовольствия. Она ведь не знала, какие опасности пережил маленький Пик и какое трудное путешествие он совершил, раньше чем попал к ней.
И хорошо, что оно так хорошо кончилось.
ТЕРЕМОК
Стоял в лесу дуб. Толстый-претолстый, старый-престарый.
Прилетел Дятел пёстрый, шапка красная, нос вострый.
По стволу скок-поскок, носом стук-постук – выстукал, выслушал и давай дырку долбить. Долбил-долбил, долбил-долбил – выдолбил глубокое дупло. Лето в нём пожил, детей вывел и улетел.
Миновала зима, опять лето пришло.
Узнал про то дупло Скворец. Прилетел. Видит – дуб, в дубу – дырка. Чем Скворцу не теремок?
Спрашивает:
– Терем-теремок, – кто в тереме живёт?
Никто из дупла не отвечает, пустой стоит терем.
Натаскал Скворец в дупло сена да соломы, стал в дупле жить, детей выводить.
Год живёт, другой живёт – сохнет старый дуб, крошится; больше дупло – шире дыра.
На третий год узнал про то дупло желтоглазый Сыч.
Прилетел. Видит – дуб, в дубу – дырка с кошачью голову.
Спрашивает:
– Терем-теремок, кто в тереме живёт?
– Жил Дятел пёстрый – нос вострый, теперь я живу – Скворец, первый в роще певец. А ты кто?
– Я Сыч. Попадёшь мне в когти – не хнычь. Ночью прилечу – цоп! – и проглочу. Ступай-ка из терема вон, пока цел!
Испугался Скворец Сыча, улетел.