Клуб Колумбов - Бианки Виталий Валентинович. Страница 18

Председатель начал по очереди вызывать присутствующие маски.

Они поднимались, подходили к судейскому столу, и каждый из них произносил:

— Я близко знаком с мышами и полёвками. Свидетельствую, что они едят зёрна.

Прошли: Лисичка, Хорь, Горностай, крошечная Ласка, Медведь… Но тут кто-то крикнул:

— А ты-то, Миша, чего сюда затесался?

А он ответил, стыдливо прикрыв глаза лапой:

— Тоже ведь бывает: выцарапаешь мыша из-под колоды. Знаком я с ними…

Дальше шли птицы: Сорока, Ворона, Сарыч-Мышатник, два соколка: Кобчик и Пустельга, Ушастая Лесная Сова, Серая Неясыть, Ястребиный Сирин, Сыч Мохноногий, Сычик-Воробей.

— Итак, — с торжеством сказал П. X. Реньо-Карб, — во всём зале суда не осталось ни одной маски, которая посмела бы утверждать, что лесные мыши и полёвки не едят зёрен и тем не наносят страшнейшего урона нашим отечественным лесам. Вывод ясен! Требую вынесения постановления об уничтожении обвиняемых всеми средствами, как то: заливание в норах, закладывание в них различных ядов, капканчики, мышедавки, мышеловки, устройство волчьих ям для мышей и полёвок. Вот и всё!

Трое защитников смущённо переглянулись и… не попросили слова. Только Лав твёрдо сказал с места: «Остаюсь при прежнем своём мнении». При полном смущённом и грустном молчании всех масок судьи удалились на совещание.

Долго они не возвращались. Но вот судьи заняли свои места.

— Заслушав дело по обвинению Мыши Лесной и Полёвки Рыжей и подробно обсудив обвинение вышеупомянутых грызунов в угрызении лесов всех пород и тем самым нанесении непоправимого лесам ущерба, биосуд в составе трёх учёных специалистов постановил: на основании последних работ учёных признать деятельность Лесной Мыши и Рыжей Полёвки в условиях леса скорей полезной, чем вредной. Установлено, что грызуны эти не употребляют в пищу семян лесных пород, а в больших количествах истребляют лишь семена травяного покрова в лесах. Травяной покров в лесах настолько густ, что через него никогда бы не пробиться маленьким, слабым росткам деревьев: травы душили бы их сразу, лишь только они выглянут из земли. Но тут на помощь им приходят вышеупомянутые грызуны: поедая семена трав, они сильно разрежают травяной покров леса и таким образом дают возможность выбиться на свет новорождённым росткам всех пород. Не будь этих маленьких грызунов, все наши леса погибли бы.

Биосуд постановил:

— в полном уничтожении лесных мышей и полёвок категорически отказать. Лесную Мышь и Рыжую Полёвку в правах лесного гражданства восстановить и выпустить на свободу.

Длинный, но далеко ещё не полный хвост слишком близко знакомых с ними зверей и птиц, недавно выстроившийся здесь перед нами, убедительно свидетельствует, что у мышей и полёвок бесчисленное количество врагов, — какое бесконечное количество их поедают звери и птицы! И если человек не хочет совсем уничтожить этих полезных для леса грызунов — а с ними и самый лес, — то ему и записываться в истребители этих видов мышевидных ни в каком случае не следует.

Главный судья поклонился и сел.

На скамье подсудимых сидел теперь большой серый Ястреб, смертельный враг всей лесной дичи, — Ястреб-Тетеревятник.

В публике перешёптывались:

— …Этого не жаль!

А судья читал:

— Семнадцатого июля гражданин П. X. Реньо-Карб случайно поднял в лесу на моховом болоте выводок белых куропаток. Молодые куропатки были в это время ростом уже в три четверти матки и давно стали на крыло. Не успел выводок долететь до леса, вдруг, как молния, метнулся на куропаток с опушки Ястреб. Случайно у охотника оказались разряженными оба ствола его дробовика, — и Ястреб, на глазах у обвинителя, скогтил куропатчонка и унёс в лес раньше, чем охотник успел перезарядить свою двустволку.

На следующий день на этом же болоте Ястреб-Тетеревятник на глазах у того же Реньо-Карба взял двух куропатков-подранков и молодого тетерева с перебитым крылом.

Но тягчайшее преступление было совершено этим убийцей ещё в начале лета, когда обвинитель нашёл в лесу выводок из шести крошечных — ещё в жёлтеньком пуху — глухарят. Случившаяся при детях мать-глухарка стала «отводить» охотника — как они это всегда делают — от притаившихся в папоротнике птенчиков. Она слетела на землю и тащилась по ней с опущенными крыльями, представляясь раненой. Запустив в неё палкой, охотник поднял её на крыло, а притаившийся на дереве тетеревятник воспользовался глупостью глухарки, прикидывавшейся, что не может летать, кинулся на неё и скогтил за спину. Так все шесть глухарят и пропали без матери.

Когда докладчик кончил, Реньо-Карб встал и произнёс грозно:

— Дело настолько ясно, что я отказываюсь от обвинения.

Один за другим вставали защитники — их было по-прежнему трое, но Анда сменил в этом деле, касавшемся дичи, охотник Колк, — и отказывались от защиты подсудимого. Только Колк встал и сказал:

— Я очень прошу граждан судей вспомнить, что поведал нам всем Сергей Александрович Бутурлин о белых куропатках и тетеревятниках Норвегии.

Главный судья молча кивнул ему головой; судьи встали и покинули зал.

Так долго они ещё ни разу не совещались. Наконец появились.

Главный судья сказал:

— Позвольте довести до вашего сведения, о чём напомнил нам охотник Колк. Замечу в скобках: все охотники чрезвычайно, ненавидят Ястреба-Тетеревятника, ибо этот страшный хищник является, так сказать, специалистом по истреблению боровой дичи, особо ценимой охотниками.

Охотник Колк нашёл в себе мужество упомянуть в критический для подсудимого момент рассказ замечательного нашего орнитолога Сергея Александровича Бутурлина о том, что случилось с белыми куропатками в Норвегии — стране, соседней с нашей.

Бутурлин рассказал нам вот что.

В нагорных тундрах Норвегии много белой куропатки. Добыча её — подсобный промысел местного населения. Единственный серьёзный враг куропаток в тех местах — ястреб-тетеревятник: в его когтях гибнет немало их, особенно молодых. Вот норвежцы и уничтожили у себя всех тетеревятников. А через несколько лет им пришлось ввозить от нас этих ястребов: исчез хищник — быстро начала исчезать и его жертва!

На первый взгляд — абсурд, нелепость. Присмотришься — нет, это закономерность.

Естественно, что хищник вылавливает всех слабых и больных куропаток. Сильную, энергичную в полёте, внимательную куропатку ястребу скогтить трудно. Хилую, неосторожную — очень просто. Вот и получилось, что, когда не стало ястребов, некому стало отлавливать больных да хилых куропаток, — среди них стали распространяться болезни и род их быстро пришёл в упадок. Видно, как говорится, «на то и щука в море, чтобы карась не дремал».

На этом основании биосуд из трёх специалистов постановил:

— первое — ни смертному приговору, ни оправданию Ястреб-Тетеревятник не подлежит;

— второе — П. X. Реньо-Карб — обвинитель — подлежит немедленному заключению под стражу и привлечению к строжайшей ответственности по обвинению в преступном расхищении естественных богатств страны.

Столь неожиданный поворот дела заставил всех присутствующих широко разинуть рты. Сразу никто не мог понять, что случилось.

Неожиданным смятением мгновенно воспользовался обвинитель: высокая чёрная фигура его мелькнула по направлению к выходу, Сеттер и Лайка, выпустив Ястреба, метнулись было за беглецом, но поздно; он крикнул: «Не пойман — не вор!» — захлопнул дверь у них под носом и исчез.

Все в зале опомнились только тогда, когда опять раздался спокойный голос главного судьи:

— Граждане, не волнуйтесь! Этот весь в чёрном и в чёрной полумаске, всех обвинявший и сам больше всех виноватый, не уйдёт от нас, не скроется. Заметили ли вы, как он сам себя выдал с головой?

Он подтвердил показание Сороки, что пятнадцатого июля — в разгаре лета, когда никому не разрешается охотиться или ловить зверей и птиц, — находился в лесу с ружьём и ловушками. Он берётся судить птиц, обвиняет их во всех смертных грехах, а сам не различает даже двух разных пёстрых дятлов. Он слыхал, что «мыши вредны», и не дал себе труда разобраться даже в том, какие мыши, где, в каких условиях. Почему-то у него «случайно» оказались разряженными оба ствола его двустволки после того, как он поднял — заметьте: семнадцатого июля, когда охота запрещена, — поднял выводок белых куропаток на моховом болоте, а на следующий день он подарил Ястребу молодого тетерева с перебитым крылом и двух подранков-куропаток. Наконец, он сам признал, что пытался убить палкой глухарку-мать, «отводившую» от малых своих глухарят.