Большая рождественская книга романов о любви для девочек - Селин Вадим. Страница 50

Вокруг меня концентрировалось волшебство.Я чувствовала его, вдыхала наэлектризованный воздух…

Микка на пороге стоял радостный и свежий. Он пришел в тот же день, вечером. Я почему-то подумала тогда: «Ну, конечно, пришел», как будто и не сомневалась в этом раньше. Он зашел, огляделся, заметил моего папу, крикнул:

– Привет, папаша! – и стал раздеваться.

Папа закашлялся:

– Папаша?

Я улыбнулась папе как можно приветливей и сказала:

– Папа, познакомься, это Микка.

Папа только переспрашивал:

– Папаша? Микка? – А потом нахмурился: – Мой неизвестный сын?

– Это мой друг по переписке, – успокоила его я. – Его правда зовут Миккой.

– Меня зовут точно так же, как вашу дочь, только я мальчик, – поспешил объяснить Микка.

– Ничего не понимаю, – замотал головой папа. – Разбирайтесь как-то сами.

Микка улыбнулся своей светлой улыбкой и сказал моему папе:

– А давайте с вами как-нибудь воздушного змея запустим?

Уж не знаю, почему ему в голову пришла такая мысль, только вот папа всегда хотел позапускать с кем-то воздушного змея. Мне это было неинтересно, и потому он временами грустил. Микка, сам того не зная, попал в точку.

– Давай, – сразу согласился мой папа.

Сейчас они разговорятся, подумала я, и тогда не видать мне Микки в ближайшее время. Я потащила его в свою комнату, Микка успел только развести руками. А я поняла, что мама с папой закроются на кухне и будут обсуждать то, что ко мне «уже ходят мальчики». Я бы на их месте точно пообсуждала…

Втащив Микку в комнату, я крепко закрыла дверь, прижала Микку к стенке. Микка выглядел испуганным, как на допросе. Я смотрела ему прямо в глаза. Я была суровой.

– Телефон давай, – сказала я ему.

– Какой? – робко спросил Микка.

– Свой, конечно, – сказала я. Честно говоря, я и сама от себя такого не ожидала.

Микка ловко вывернулся из-под моей руки, бухнулся в кресло и сказал:

– Ну и девчонки сейчас пошли!

– А если бы ты больше не пришел? – спросила я.

– Я же пришел, – сказал Микка. – Я тебе шоколадку принес.

Он, как заправский фокусник, достал откуда-то из-за пазухи большую подтаявшую шоколадку и протянул ее мне. Я продолжала испытывающе на него смотреть. Мы так и зависли в немой сцене.

– Ладно, ладно! – наконец-то сдался Микка и продиктовал телефон. Я тут же перезвонила на этот номер.

– Новый год пришел, дверь открывай, Деда Мороза встречай! – гулким басом сказал телефон.

– Кто-то звонит, – пискнул Микка. – Кто бы это мог быть?

Я скорчила ему рожу. А Микка тихо сказал, царапая пальцем обивку кресла:

– Ты бы не позвонила.

А я призналась:

– Знаешь, у меня сейчас такое время, что позвонила бы. Все из-за ремонта в школе. До ремонта точно звонить бы не стала, а теперь…

– В ремонте пользы не бывает, – деловито сказал Микка.

– Подожди, – вдруг догадалась я. – А ты был сегодня в школе?

– Конечно, был, – сказал Микка. – Я потому и убежал поскорее, чтобы хотя бы на последние уроки успеть.Вот это да. Я даже забыла, что кто-то до сих пор ходит в школу. Мне казалось, что каникулы теперь – для всех. Праздники – для всех. Свобода для всех одна…

Светка смотрела на Микку настолько долго и внимательно, что Микка начал втягивать голову в плечи. Его почти не было видно за нашей новогодней иллюминацией, но Светка все равно умудрялась добраться до него своим серьезным взглядом. Она пришла в гости и собиралась подписывать со мной открытки. А тут – Микка. У меня никак не получалось беседовать сразу с двумя – тем более, что Светка так зависла. Зашел папа, заботливо предложил чаю. Пришла мама, принесла чай со всякими сладостями и бутербродами. От еды Светка с Миккой подобрели, и тогда я показала им елку. Честно говоря, я ее до поры до времени коробкой сверху прикрыла.

– Мне бы отросточек! – завистливо сказал Микка и мечтательно улыбнулся.

– И мне бы отросточек, – сурово сказала Светка. – Или два.

Но вообще они отреагировали как положено. Удивились здорово, елку щупали и нюхали. А мне до сих пор было не по себе, так нереально было происходящее.

– Видел Бульку с бульчатами? – спросила у Микки Светка.

– Они у меня на балконе, – спохватилась я.

Мы здорово провели вечер. Лепили Бульке бульчат, Микка показывал стойку на голове, Светка что-то явно замышляла, осторожно посматривая на меня. Микка решил, что моим бульчатам надо что-то придумать, и думал. Вроде бы ничего особенного не происходило, но нам было весело. И тут я вспомнила, что нужно погасить свет.

Щелкнула выключателем, и елка замигала разноцветными огоньками. Такое уж у нас было настроение.Ночью мне в полудреме представлялось, как я выхожу провожать Светку и Микку, как мы играем с дворовой малышней, и Микка их называет бульчатами. Говорит, что им надо что-то придумать, и одних крепостей недостаточно. Потом мне грезится, как Светка уезжает, и Микка доводит меня до моего подъезда. Мы долго молчим и улыбаемся друг другу, нас пытаются сбить с ног дети, на нас сверху валит мягкими пятирублевыми хлопьями снег. Сквозь него почти не слышно, как Микка говорит: «Прогуляемся завтра? Придешь к шести к почте?» И этот снег такой густой, что сквозь него не видно, как я киваю. Засыпая, я вижу мерцающую огнями елку, огни ее светятся чьим-то именем, и мне снится мысль о том, что все представленное мною было на самом деле.

На следующий день на елке появилась игрушка. Обычная конфета. Она висела на дождинке. Я смотрела на нее и думала – откуда? Неужели папа с утра решил мою елку немного украсить? Я решила подождать Светку – та обещала прийти с утра. И пришла – с толстой пачкой подписанных конвертов.

– Ты решила потратить все свои деньги? – удивилась я.

Светка склонила голову набок, прищурила один глаз, посмотрела на меня.

– Ну и решила, – хитро сказала она. – Что же, тебе можно, а мне нельзя?

– Всем можно, – пожала плечами я. – Это все поздравления?

Светка промолчала, села за стол и стала перебирать свои конверты.

– Можно сказать, что поздравления, – уклончиво ответила Светка.

Тут до меня начало доходить.

– Значит, не поздравления?

Светка пересчитала конверты.

– Перед Новым годом все – поздравления, – сказала она. – Даже не поздравления – поздравления.

Я скрестила руки на груди и плюхнулась на кресло.

– Я знаю, что там, – с вызовом сказала я. – Не очень понимаю, правда, зачем…

Светка наградила меня своим фирменным взглядом.

Все было ясно, как дважды два. В каждом конверте у Светки лежала маленькая бумажка, на которой было написано «привет».

– Зачем, зачем, – сказала она. – Тебе, значит, можно, а мне нельзя?

Я взяла конверты и повертела их в руках.

– Я посылала наудачу, а у тебя такой системный подход… И вообще, никогда не думала, что ты хочешь познакомиться с мальчиком.

– Не думала она, – надулась Светка.

Мы замолчали. Мне показалось – еще чуть-чуть, и мы чего доброго рассоримся. Ну и пусть тоже отправит приветы. Просто мне казалось, что лучше отправлять поздравления. Честнее. Мой привет – он был так, в космос… Но все это ерунда, Светка важнее!

Поэтому нужно было срочно спасать положение и переводить разговор в другое русло. Лучше поговорить о конфетах… Нам, кстати, недавно принесли пару пакетов оберток, которые надо бы разобрать…

Кстати! Конфета на елке!

– Знаешь, – удивленно сказала я. – А ведь на моей елке выросла конфета…

– Покажи, – угрюмо сказала Светка.

Я повернула елку конфетой к Светке. Светка долго ее рассматривала, пыталась прощупать.

– Давай развернем, – деловито сказала она.

– Зачем? У нас конфет и так полно. Вон, на кухне лежат. Мама покупала.

Светка, сжав губы и нахмурившись, смотрела на конфету.

– Давай развернем, – как заведенная, сказала она.

– Светка! Конфета как конфета! Красиво же висит!

Светка покачала головой:

– Нет, Мика. Иногда я тебя совсем не понимаю. Тебе пришла посылка с настоящей живой белой елкой. На конце каждой иголки – серебристые точки. Елка растет – видишь новые ветки? Они еще мягкие. И у тебя на елке вырастает конфета. И ты считаешь, что это – обычная конфета, которую не надо даже попробовать развернуть?! Наверное, ты еще и считаешь, что кто-то из родителей пришел и повесил обычную конфету тебе на елку?