Портфель капитана Румба (сборник) - Крапивин Владислав Петрович. Страница 94
— Ой, Лешка-а…
— Держись! Раз поехали, значит, поехали… Попробуем управлять. — И Леша сказал паровозику: — Полный вперед!
Самовар обрадованно свистнул, и поезд припустил в два раза быстрей. Затрясло. Даша пискнула и присела.
— Не бойся… Средний ход!
Скорость убавилась.
— Малый ход…
Самовар запыхтел устало, и поезд стал двигаться не быстрее утомленного пешехода.
— Тпр-ру… То есть стоп!
Поезд стал, ящики ткнулись друг в друга и в шипящий локомотив.
— Малый ход! — торопливо скомандовал Леша (а то вдруг поезд больше не захочет ехать?).
Пых-пых — поезд опять двинулся по заросшей узкоколейке…
Кругом стояли заросли высоких сорняков. Над ними торчали розовые головки кипрея. Носились перепуганные воробьи и галки. Пролетела ворона, она что-то скандально орала. Не то «караул», не то «украли», хотя, конечно, никто ничего у нее не крал.
С поездом между тем происходили удивительные изменения. Ящики стали просторнее. На стенках выросли витые столбики, и оказалось, что они поддерживают бело-красные полосатые навесы с бахромой и кисточками. Появились желтые лаковые скамеечки. Но самое интересное случилось с самоваром. Высокая трава, сквозь которую пробирался поезд, начистила самовару бока до солнечного сверкания. Кроме того, он заметно вырос, на нем появились всякие паровозные приспособления: движущиеся рычаги, шипящие трубки и различные загогулины. Рычаги и шатуны бойко вертели настоящие колеса.
Короче говоря, мятый облезлый самовар превратился в настоящий маленький локомотив. Очень красивый.
Но все это не так уже сильно удивляло Лешу и Дашу. Может быть, они стали привыкать к чудесам. А может быть, решили, что чудеса эти им просто кажутся. Бывает ведь так, что во время хорошей игры придуманное выглядит как настоящее…
Больше, чем сам поезд, Лешу и Дашу интересовало то, что было вокруг.
Заросли сорняков кончились. Потянулась местность с маленькими, похожими на кочки холмами. На них кое-где махали разноцветными крыльями крошечные ветряные мельницы.
Потом по горбатому мостику переехали ручей и оказались в светлой березовой роще. Поезд остановился у дощатой платформы размером с положенную на землю дверь.
На столбике вагонной крыши тряслась черная воронка, она сказала голосом гнома Петруши:
— Станция «Одинокий Шар-рманщик».
Тут же на платформе возник небритый дядька в разноцветных лохмотьях. На ремне через плечо у него висел ящик с медными узорами и ручкой. Дядька заулыбался, одной рукой приподнял похожую на ведро с отворотом шляпу, а другой завертел ручку.
В ящике забренчали колокольчики. Дядька хрипло, но весело загорланил:
Закончив песню, одинокий шарманщик поклонился и сказал:
— Благодарю за внимание.
— Спасибо! — крикнули Леша и Даша. И долго махали ему, когда поезд опять поехал. Но потом Даша с сомнением сказала:
— Странная какая-то песня. Получается, что, если хочешь летать, надо не слушаться родителей.
— Но ведь всякие бывают родители, — возразил Леша. — У крота Карлуши были отсталые, под землей жили…
— Любые родители волнуются за своих детей. Ты думаешь, наши мама и папа не забеспокоятся, когда узнают, что мы укатили неизвестно куда?
— Мы ведь ненадолго. И кроме того, известно куда. На станцию Пристань.
— Это нам известно, а… Ой…
Поезд опять остановился. У такой же, как прежде, платформы. На ней стоял столб с черной табличкой: «Ст. Чьито-ноги».
Ниже этой доски висело объявление: «Детям до четырнадцати лет выходить на платформу без родителей не рекомендуется».
Позади платформы что-то большое ворочалось в зарослях рябины. Оказалось — избушка из темных бревен под острой замшелой крышей. Внизу, в траве и листьях, появилась вдруг из-под избушки могучая птичья нога с когтями. Бревна заскрипели. Распахнулось оконце. Крючконосая бабка хрипло, но ласково пропела:
— Идите сюда, детушки, я оладушек напекла…
Даша вцепилась в Лешину рубашку, хотя тот и не собирался никуда идти.
Черная воронка запоздало произнесла:
— Станция «Чьитоноги». Просьба оставаться на своих местах… Осторожно, поезд отправляется.
Бабка сердито захлопнула окошко.
Когда отъехали подальше, Леша сердито сказал:
— Я бы сошел, конечно, только неохота… Думаешь, я объявления испугался? Или бабки этой? Просто побоялся, что, пока буду с ней разбираться, поезд уйдет без меня…
Даша все еще держала его за рубашку.
— Сумасшедший! Мама сколько раз говорила: не суйся, куда не велено!
— Да не буду, не бу… Дашка, смотри!
Виляя между березовыми стволами, за поездом быстро катил на трехколесном велосипеде крупный серый заяц. Он был в красных брюках. Над глазами у него искрился прозрачный синий козырек на резинке.
Махая лапой, заяц тонко закричал:
— Эй, будьте добры, остановитесь!
— Малый ход, — велел Леша паровозу. — Стоп…
Паровоз пыхнул паром из-под колес и затормозил.
Заяц подъехал.
— Извините, пожалуйста! Вы к Бочкину направляетесь?
— Куда? — нерешительно отозвался Леша. — Мы не знаем… Мы первый раз…
— Мы на станцию Пристань, — сказала Даша.
— А Бочкин — начальник этой станции! Не позволите ли мне с вами?
— Конечно! Садитесь! — обрадовался Леша. — Задний вагон совсем пустой.
Заяц беззаботно оставил в траве велосипед и прыгнул в вагон. Похвалил:
— Какой славный поезд вы смастерили. Я такого еще не видел.
— Спасибо, — вежливо сказала Даша.
— Это вам спасибо… Меня зовут Проша.
— А меня Даша.
— А меня Леша.
— Очень приятно. У нас немножко похожие имена…
Этот разговор шел уже на ходу, потому что поезд тронулся без команды, едва заяц Проша оказался в вагоне.
Проехали еще пять минут, снова пересекли по мостику ручей и вдруг увидели, что из березняка выходит к железнодорожному пути еще одна рельсовая линия. На соединение. Когда поезд проскочил стрелку, Проша вдруг попросил:
— Остановитесь, пожалуйста, на секундочку!
— Стоп! — скомандовал Леша.
Заяц объяснил:
— Я должен доставить Бочкину важный груз. Я сейчас…
Он выскочил из вагончика и скрылся в березняке.
— Никогда не думала, что зайцы умеют разговаривать, да еще так вежливо, — начала Даша. — Оказывается, они гораздо воспитаннее многих мальчиков…
Но тут затрещали ветки, и по соседнему пути выкатилась из чащи желтая бочка с надписью: «Квас». Бочку на колесах толкал Проша.
Щелкнули рельсы на стрелке, бочка оказалась позади поезда. Ткнулась в хвостовой вагончик. А Проша тут же оказался на прежнем месте.
— Бочкин будет счастлив! Теперь можно вперед без остановок!
Паровоз-самовар задымил погуще, задышал почаще. Видать, бочка была для него немалым грузом. Но все же поехали бодро.
И скоро заблестела среди деревьев синяя вода. Запахло осокой и камышами.