Дело о черном вороне - Кузнецова Наталия Александровна. Страница 4

Владислав Николаевич покачал головой.

— Даже если б я и решился приобрести такую сверхдорогую и, в общем-то, ненужную тарахтелку, в нашей мелкой речке в Медовке, сам знаешь, на ней не развернуться.

— А жаль.

— Очень жаль, — вслед за другом вздохнул Ромка, а потом так и замер с занесенной над колбасой вилкой. — Ты, кажется, сказал, что у твоего Гарика еще и водные лыжи есть? А… А давайте к нему съездим. Хоть ненадолго, а? Только посмотрим, как он живет, и все. — От одолевшего его соблазна Ромка заерзал на стуле, полностью забыв о еде, и Лешка поняла, что ее брат в своих мыслях уже променял их любимую Медовку на скутер и водные лыжи и готов мчаться за этими прелестями жизни прямо сейчас хоть на край света. Сказать по правде, она тоже была готова капитулировать. В конце концов, в любимую Медовку они еще успеют, лето большое, а вот на Десну их приглашают не каждый день, и грех не воспользоваться такой возможностью. Единственное, что ее останавливало, так это зверек.

— А с Аечкой как же тогда быть? Если взять его с собой — а наша мама с ним ни за что не останется, — то не сидеть же ему там, как и у нас дома, в тесной клетке? Ему бегать и прыгать хочется.

— От твоего зверя одни неприятности! — буркнул Ромка, а Артем мигом взялся за телефон.

— Погоди, сейчас все выясню. Мам, пап, вы ж меня, надеюсь, к Гарику отпустите?

— Поговорить надо с его родителями. Если они тоже вас приглашают и там за вами присмотр будет… — переглянувшись с мужем, нерешительно произнесла Людмила Сергеевна.

— Будет, конечно, там людей полно. У них же и прислуга, и телохранитель, и охранники, кого только нет. Даже садовник. — Артем, счастливый от одной только мысли, что ему удастся собрать вместе и старых, и новых друзей, с воодушевлением тыкал в кнопки. — Гарик, это я. Никита тоже нам звонил и, считай, что уговорил. Но только у нас имеется дикий зверь, ай-ай мадагаскарский, ну да ты про него знаешь. Так вот, этому зверю нужен самый настоящий вольер, а то ему в его клетке тесно. А что еще… Если твои родители тоже нас приглашают и с нашими обо всем договорятся, то больше нас ничего не останавливает.

— Совсем ничего, — непроизвольно повторил Ромка, внимательно вслушивавшийся в каждое слово. А когда Артем сообщил, что Гарик в постройке вольера не видит никакой проблемы, выскочил из-за стола и, не справившись с переполнившими его бурными эмоциями, заскакал по комнате: — Ура, едем! — И резко остановился: — А когда?

— Дня через два, да? — обратился Артем к маме. — Пока тетя Нина сделает все свои дела, мы побудем у Гарика, а уж потом на все лето вернемся в Медовку.

— Ну что ж, — смирился Владислав Николаевич, — я прямо сегодня созвонюсь с Соболевым.

— И с нашими мамой и папой, ладно? — заглянул ему в глаза Ромка.

Но отец Гарика позвонил им сам, переговоры оказались несложными, и поездка друзей на Десну была предрешена.

К отъезду брат с сестрой стали готовиться заранее. В тот же вечер, вернувшись от Артема, каждый собрал свою сумку, причем Ромка, конечно же, прихватил с собой все свои сыщицкие причиндалы: авось пригодятся.

Во время сборов и потом тоже Дик ходил за Лешкой по пятам, чувствовал, наверное, что хозяйка снова решила его покинуть. Лешка обняла пса за шею и прошептала ему на ухо:

— Придется тебе, мой дорогой, еще потерпеть. Погуляешь во дворе с папой, а через недельку я тебя обязательно возьму с собой в Медовку.

Дика она решила не брать с собой по двум причинам. Поскольку там, у Гарика, уже была собака, то неизвестно, как с ней уживется ее не очень-то компанейский четвероногий друг. Но главное было не в этом. Лешку не оставляла все та же тревожная мысль: а вдруг когда пес увидит своего бывшего хозяина, то вспомнит прошлое, снова полюбит его и забудет о ней, а тогда и Никита передумает и с чистой совестью отберет у нее собаку. К чему же так рисковать?

Тем более что не только Олег Викторович, но даже и Валерия Михайловна была согласна сколько угодно гулять с Диком, лишь бы дочь как можно скорее увезла из дома ее головную боль — ушастого большеглазого зверька, который, по ее мнению, нарочно портил все, что попадалось под его когтистые лапки. Каким-то образом вредный ай-ай, лихо преодолевая все запоры, периодически выбирался из железной клетки и творил свои безобразия. Лешка сама слышала, как мама однажды жаловалась своей сослуживице:

— Как представлю, что этот негодник еще подстроил, пока меня нет дома, все из рук на работе валится. Подумать только, какую здоровую дыру в почти новом диване проковырял!

А за своих детей Валерия Михайловна нисколько не волновалась, так как узнала, что в загородном доме их будет окружать целый штат прислуги, и купаться в реке, и кататься на лошади, а также ходить в поселок они будут под присмотром взрослых.

— Расскажете потом, как люди живут, — только и сказала она.

Глава III

КУХАРКИНЫ СТРАДАНИЯ

Через день за Ромкой с Лешкой заехал огромный темно-синий джип «Мерседес». Точь-в-точь такой, какой Ромка предполагал приобрести, когда вырастет и станет знаменитым сыщиком. За рулем джипа сидел нестарый мужчина с мощным торсом, грубоватым лицом и квадратным подбородком. То есть выглядел так, как и положено телохранителю, а ребята уже знали, что водитель «Мерседеса» исполняет еще и эту обязанность.

Ромка оглянулся по сторонам в надежде, что Олег Пономарев заметит, на каких крутых тачках теперь разъезжают они с Лешкой, но ни Олега и никого другого во дворе, к его великому сожалению, не оказалось.

А из джипа выскочил Артем, хотел взять у Лешки клетку с притихшим зверьком, но она отдала ему только свою сумку, а клетку поставила к себе на колени. Руконожка огромными глазами смотрел через металлические прутья и настороженно поводил большими ушами. Зверьку не нравилось, что его куда-то везут, и Лешка боялась, как бы ай-ай и в самом деле не уколол Артема своим длинным когтем.

А машина направилась к центру города.

— Мы за Никитой едем? — поглядев в окно, спросил Ромка.

— Нет, — ответил шофер. — Это прямой путь к Калужскому шоссе, по которому можно попасть на Десну.

А Артем сказал:

— К Никите из Питера совершенно неожиданно нагрянули гости, поэтому он присоединится к нам позже, когда они уедут.

— А где его мама? Почему мы никогда ее не видели и ничего о ней не знаем? — заинтересовалась Лешка.

— У Никиты мамы нет, она погибла, когда он был совсем маленьким.

— Правда? А мы и не знали. Бедный Никита! — расстроилась девочка, подумав, как бы они с Ромкой жили без мамы, с одним только папой. Это было страшно, просто жутко себе представить, и она отогнала такие ужасные мысли.

А Ромка рассудительно заметил:

— Я думаю, Николай Никитович старается вовсю, чтобы его сын не чувствовал себя обделенным.

— Да, — подтвердил Артем, — он только для Никиты и живет.

Вскоре они вырвались из душного, с раскаленным от жаркого июньского солнца асфальтом города и промчались сначала по широкой современной трассе, а потом свернули на узкую дорогу. Через некоторое время перед ними предстал современный поселок, состоящий из высоких двухэтажных коттеджей, и Лешка уж было решила, что они добрались до места, но водитель не остановился, и дорога снова вывела их в лес, а потом углубилась в деревню с небольшими крестьянскими домиками, обычными садами и обнесенными плетнями огородами.

— Приехали, — вскоре объявил водитель и пояснил: — Раньше у них здесь тоже такой дом был, а потом на его месте они другой построили, не захотели в охраняемый поселок переезжать. И правильно — другого такого места не сыщешь.

А вскоре и ребята, ощутив свежий, пропитанный запахом хвои воздух, согласились с этим утверждением.

Усадьба Соболевых была окружена высоким сетчатым забором. К высоким металлическим воротам примыкал небольшой домик из красного кирпича. Едва машина приблизилась, ворота бесшумно распахнулись. «Мерседес» въехал внутрь двора и остановился.