Собрание сочинений в четырех томах. Том 2. (выборочно) - Осеева Валентина Александровна. Страница 31
СИНИЕ ЛИСТЬЯ
У Кати было два зеленых карандаша. У Лены ни одного.
Вот и просит Лена Катю:
— Дай мне зеленый карандаш!
А Катя и говорит:
— Спрошу у мамы.
Приходят на другой день обе девочки в школу. Спрашивает Лена:
— Позволила мама?
А Катя вздохнула и говорит:
— Мама-то позволила, а брата я не спросила.
— Ну что ж, спроси еще брата, — говорит Лена.
Приходит Катя на другой день.
— Ну что, позволил брат? — спрашивает Лена.
— Брат-то позволил, да я боюсь, сломаешь ты карандаш.
— Я осторожненько, — говорит Лена.
— Смотри, — говорит Катя, — не чини, не нажимай крепко и в рот не бери. Да не рисуй много.
— Мне, — говорит Лена, — только листочки на деревьях нарисовать надо да травку зеленую.
— Это много, — говорит Катя, а сама брови хмурит. И лицо недовольное сделала.
Посмотрела на нее Лена и отошла. Не взяла карандаш. Удивилась Катя, побежала за ней.
— Ну что ж ты? Бери!
— Не надо, — отвечает Лена.
На уроке учитель спрашивает:
— Отчего у тебя, Леночка, листья на деревьях синие?
— Карандаша зеленого нет.
— А почему же ты у своей подружки не взяла?
Молчит Лена. А Катя покраснела и говорит:
— Я ей давала, а она не берет.
Посмотрел учитель на обеих:
— Надо так давать, чтобы можно было взять.
НА КАТКЕ
День был солнечный. Лед блестел. Народу на катке было мало. Маленькая девочка, смешно растопырив руки, ездила от скамейки к скамейке. Два школьника подвязывали коньки и смотрели на Витю.
Витя выделывал разные фокусы — то ехал на одной ноге, то кружился волчком.
— Молодец! — крикнул ему один из мальчиков.
Витя стрелой пронесся по кругу, лихо завернул и наскочил на девочку. Девочка упала. Витя испугался.
— Я нечаянно… — сказал он, отряхивая с ее шубки снег. — Ушиблась?
Девочка улыбнулась:
— Коленку…
Сзади раздался смех.
«Надо мной смеются!» — подумал Витя и с досадой отвернулся от девочки.
— Эка невидаль — коленка! Вот плакса! — крикнул он, проезжая мимо школьников.
— Иди к нам! — позвали они.
Витя подошел к ним. Взявшись за руки, все трое весело заскользили по льду. А девочка сидела на скамейке, терла ушибленную коленку и плакала.
ОТОМСТИЛА
Катя подошла к своему столу и ахнула: ящик был выдвинут, новые краски разбросаны, кисточки перепачканы, на столе растеклись лужицы бурой воды.
— Алешка! — закричала Катя. — Алешка!.. — И, закрыв лицо руками, громко заплакала.
Алеша просунул в дверь круглую голову. Щеки и нос у него были перепачканы красками.
— Ничего я тебе не сделал! — быстро сказал он.
Катя бросилась на него с кулаками, но братишка исчез за дверью и через раскрытое окно прыгнул в сад.
— Я тебе отомщу! — кричала со слезами Катя.
Алеша, как обезьянка, вскарабкался на дерево и, свесившись с нижней ветки, показал сестре нос.
— Заплакала!.. Из-за каких-то красок заплакала!
— Ты у меня тоже заплачешь! — кричала Катя. — Еще как заплачешь!
— Это я-то заплачу? — Алеша засмеялся и стал быстро карабкаться вверх. — А ты сначала поймай меня!
Вдруг он оступился и повис, ухватившись за тонкую ветку. Ветка хрустнула и обломилась. Алеша упал.
Катя бегом бросилась в сад. Она сразу забыла свои испорченные краски и ссору с братом.
— Алеша! — кричала она. — Алеша!
Братишка сидел на земле и, загораживая руками голову, испуганно смотрел на нее.
— Встань! Встань!
Но Алеша втянул голову в плечи и зажмурился.
— Не можешь? — кричала Катя, ощупывая Алешины коленки. — Держись за меня. — Она обняла братишку за плечи и осторожно поставила его на ноги. — Больно тебе?
Алеша мотнул головой и вдруг заплакал.
— Что, не можешь стоять? — спросила Катя.
Алеша еще громче заплакал и крепко прижался к сестре.
— Я никогда больше не буду трогать твои краски… никогда… никогда… не буду!
ПЛОХО
Собака яростно лаяла, припадая на передние лапы. Прямо перед ней, прижавшись к забору, сидел маленький взъерошенный котенок. Он широко раскрывал рот и жалобно мяукал. Неподалеку стояли два мальчика и ждали, что будет. В окно выглянула женщина и поспешно выбежала на крыльцо. Она отогнала собаку и сердито крикнула мальчикам:
— Как вам не стыдно!
— А что — стыдно? Мы ничего не делали! — удивились мальчики.
— Вот это и плохо! — гневно ответила женщина.
ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО
Маленький старичок с длинной седой бородой сидел на скамейке и зонтиком чертил что-то на песке.
— Подвиньтесь, — сказал ему Павлик и присел на край.
Старик подвинулся и, взглянув на красное сердитое лицо мальчика, сказал:
— С тобой что-то случилось?
— Ну и ладно! А вам-то что? — покосился на него Павлик.
— Мне ничего. А вот ты сейчас кричал, плакал, ссорился с кем-то…
— Еще бы! — сердито буркнул мальчик. — Я скоро совсем убегу из дому.
— Убежишь?
— Убегу! Из-за одной Ленки убегу. — Павлик сжал кулаки. — Я ей сейчас чуть не поддал хорошенько! Ни одной краски не дает! А у самой сколько!..
— Не дает? Ну, из-за этого убегать не стоит.
— Не только из-за этого. Бабушка за одну морковку из кухни меня прогнала… прямо тряпкой, тряпкой…
Павлик засопел от обиды.
— Пустяки! — сказал старик. — Один поругает — другой пожалеет.
— Никто меня не жалеет! — крикнул Павлик. — Брат на лодке едет кататься, а меня не берет. Я ему говорю: «Возьми лучше, все равно я от тебя не отстану, весла утащу, сам в лодку залезу!»
Павлик стукнул кулаком по скамейке. И вдруг замолчал.
— Что же, не берет тебя брат?
— А почему вы все спрашиваете?
Старик разгладил длинную бороду:
— Я хочу тебе помочь. Есть такое волшебное слово…
Павлик раскрыл рот.
— Я скажу тебе это слово. Но помни: говорить его надо тихим голосом, глядя прямо в глаза тому, с кем говоришь. Помни — тихим голосом, глядя прямо в глаза…
— А какое слово?
Старик наклонился к самому уху мальчика. Мягкая борода его коснулась Павликовой щеки. Он прошептал что-то и громко добавил:
— Это волшебное слово. Но не забудь, как нужно говорить его.
— Я попробую, — усмехнулся Павлик, — я сейчас же попробую.
Он вскочил и побежал домой.
Лена сидела за столом и рисовала. Краски — зеленые, синие, красные — лежали перед ней. Увидев Павлика, она сейчас же сгребла их в кучу и накрыла рукой.
«Обманул старик! — с досадой подумал мальчик. — Разве такая поймет волшебное слово!»
Павлик боком подошел к сестре и потянул ее за рукав. Сестра оглянулась. Тогда, глядя ей в глаза, тихим голосом мальчик сказал:
— Лена, дай мне одну краску… пожалуйста…
Лена широко раскрыла глаза. Пальцы ее разжались, и, снимая руку со стола, она смущенно пробормотала:
— Ка-кую тебе?
— Мне синюю, — робко сказал Павлик.
Он взял краску, подержал ее в руках, походил с нею по комнате и отдал сестре. Ему не нужна была краска. Он думал теперь только о волшебном слове.
«Пойду к бабушке. Она как раз стряпает. Прогонит или нет?»
Павлик отворил дверь в кухню. Старушка снимала с противня горячие пирожки. Внук подбежал к ней, обеими руками повернул к себе красное морщинистое лицо, заглянул в глаза и прошептал:
— Дай мне кусочек пирожка… пожалуйста.
Бабушка выпрямилась.
Волшебное слово так и засияло в каждой морщинке, в глазах, в улыбке…
— Горяченького… горяченького захотел, голубчик мой! — приговаривала она, выбирая самый лучший, румяный пирожок.
Павлик подпрыгнул от радости и расцеловал ее в обе щеки.
«Волшебник! Волшебник!» — повторял он про себя, вспоминая старика.
За обедом Павлик сидел притихший и прислушивался к каждому слову брата. Когда брат сказал, что поедет кататься на лодке, Павлик положил руку на его плечо и тихо попросил: