Обыкновенные девчонки (сборник) - Ильина Елена Яковлевна. Страница 102
Но все же ребята любили Гулю и скучали, если она не приходила в детский сад.
— Она хоть и драчливая, а зато с ней играть здорово, — говорили мальчики. — Она придумывать умеет.
Гулина мать работала в то время на кинофабрике. И режиссеры, бывая у Королёвых, говорили, глядя на Гулю:
— Вот бы нам Гульку в кино!
Им нравилась резвая веселость Гули, лукавый свет ее серых глаз, ее необыкновенная живость.
И однажды мама сказала Гуле:
— Ты сегодня в детский сад не пойдешь. Мы с тобой поедем смотреть рыбок и птиц.
В этот день все было не так, как всегда. К подъезду подкатил автомобиль. Гуля уселась рядом с мамой. Приехали они на какую-то площадь, где толпилось столько народу, что нельзя было ни проехать, ни пройти. Отовсюду слышался разноголосый петушиный крик, хлопотливое кудахтанье кур. Где-то важно гоготали гуси и, стараясь всех перекричать, что-то быстро лопотали индюки.
Пробиваясь сквозь толпу, мать взяла Гулю за руку.
На земле и на лотках стояли клетки с птицей и садки с живой рыбой. В воде медленно плавали большие сонные рыбы и проворно сновали вверх и вниз маленькие золотые рыбки с прозрачными, развевающимися, будто кружевными, хвостами.
— Ой, мама, что это? — вскрикнула Гуля. — Водяные птички!
Но в это время какой-то незнакомый широкоплечий человек в кожаной куртке подошел к Гуле и, кивнув ее маме, взял Гулю на руки.
— Я тебе сейчас что-то покажу, — сказал он ей и куда-то ее понес.
Гуля оглянулась на маму. Она думала, что мама отнимет ее у «кожаного дяди», но мама только помахала ей рукой.
— Ничего, Гуленька, не бойся.
Гуля и не думала бояться. Только ей не нравилось сидеть на руках у чужого, незнакомого человека.
— Я сама пойду, — сказала Гуля, — пустите меня.
— Сейчас, сейчас, — ответил он, поднес ее к стеклянному ящику и спустил на землю.
Там, в зеленой густой траве, копошились какие-то длинные, толстые веревки. Это были ужи. Гуля недолго думая вцепилась в одного из них и потащила.
— Ну и храбрая же ты девочка! — услышала Гуля над собой голос «кожаного дяди».
Трехлетняя Гуля и не подозревала, что этот дядя был кинооператор и что ее только что сняли для новой кинокартины.
В те годы на Трубной площади каждое воскресенье торговали всякой живностью. Любители птиц, рыб, диковинных зверушек всегда могли выбрать здесь по своему вкусу и певучую канарейку, и щегла, и дрозда, и породистого охотничьего щенка, и черепаху, и даже заморского попугая.
Кинооператору привезли Гулю на Трубную площадь, потому что в этот день они снимали картину «Каштанка» по рассказу Чехова. В картине этой собака Каштанка попадает на Трубный торг и теряет своего хозяина в толпе взрослых и детей.
Спустя несколько дней Гуле Королёвой прислали из кинофабрики ее первый заработок — два рубля.
Один рубль был истрачен в тот же день. Дома случайно не было денег, и Гулин рубль как раз пригодился на лекарство для самой же Гули.
Другой рубль — большой, новенький, желтого цвета — хранится до сих пор у Гулиной матери. Он спрятан в коробочке рядом с льняной шелковистой прядкой Гулиных младенческих волос.
Слон и Гуля
Гулю взяли в зоопарк.
Она шла вместе с мамой по усыпанной песком дорожке мимо длинного ряда клеток с какими-то толсторогими козлами, баранами и бородатыми быками. Возле высокой железной ограды они остановились. Гуля увидела за решеткой что-то огромное, клыкастое, с длинным, до земли, носом.
— У, какой! — вскрикнула Гуля, прижимаясь к матери. — Мама, почему он такой большой?
— Такой вырос.
— А я его боюсь?
— Нет, не боишься.
— А кто он такой?
— Слон. Он добрый, и бояться его не надо. У себя дома он даже нянчит маленьких детей.
— Возьми его ко мне в няньки! — сказала Гуля.
— Его отсюда не отпустят, — ответила мама, смеясь. — Да и места для него у нас маловато.
Целый год после этого Гуля вспоминала большого доброго слона.
И когда наконец ее опять привели в зоопарк, она прежде всего потащила маму к слону.
Держа в руках большой красно-синий мяч, она подошла к самой решетке.
— С добрым утром, слон! — вежливо поздоровалась Гуля. — Я вас помню. А вы меня?
Слон ничего не ответил, но наклонил свою большую, умную голову.
— Помнит, — сказала Гуля.
Мама вытащила из сумочки гривенник.
— Смотри, Гуля, — сказала она, — я брошу ему монетку.
Слон пошарил по земле хоботом, поднял монетку, словно кончиками пальцев, и сунул сторожу в карман. А потом схватил сторожа за воротник и потянул за собой. Сторож не мог устоять на ногах и побежал вприпрыжку, как мальчик. Гуля громко смеялась. Смеялись и другие ребята, столпившиеся у решетки.
— Мама, куда слон его тащит? — спросила Гуля.
— Это он требует от сторожа чего-нибудь вкусного. Ступай, говорит, принеси. Даром я тебе свою монету отдал, что ли?
Сторож послушно ушел в соседнее помещение, где была кладовая слона, а слон зашагал не спеша, мягко, неслышно, будто он был в валенках.
— Мама, слон булку любит? Можно ему бросить?
Гуля бросила слону булку. Слон задрал кверху хобот, нижняя челюсть у него отвисла, и булка угодила прямо в пасть.
И тут Гуля увидела, что мяч выскользнул у нее из рук и покатился под решетку к слону.
— Мячик! — закричала Гуля. — Слон, отдай, пожалуйста, мяч!
Слон хлопнул ушами и, зажав мяч хоботом, словно в кулаке, посмотрел на Гулю искоса умным маленьким глазком.
— Ну вот, — сказала Гулина мама, — так я и знала. Говорила я тебе — оставь мячик дома!
Но в эту минуту слон выпустил мяч, и он покатился по земле, стукнулся о решетку и откатился назад, к самым его ногам.
— Погоди, Гуля, — сказала мама, — сторож сейчас вернется и достанет твой мячик.
Но Гули рядом с ней уже не было. Мать быстро огляделась по сторонам.
— Где же это она?
— Ребенок, ребенок в слоновнике! — закричали вокруг.
Мать взглянула на решетку. Там, по ту сторону решетки, у самых ног слона стояла ее Гуля, казавшаяся от такого соседства еще меньше.
Слон пошевелился, и все охнули. Еще секунда, и широкая, тяжелая слоновья ступня опустится на этот цветной комочек и раздавит его.
— Сторож, сторож! — закричали люди.
Но слон осторожно переступил с ноги на ногу и попятился назад.
Гуля отвела рукой хобот и спокойно подняла с земли мячик.
— Чего вы все кричите? — сказала она, протискиваясь сквозь прутья решетки. — Мама говорит, что слоны даже нянчат маленьких детей!
Домой Гуля шла молча. Мама с ней не разговаривала. Видно было, что она все еще не могла успокоиться после Гулиной проделки.
— Мамочка, прости меня, пожалуйста, — сказала Гуля. — Ты же сама говорила, что я его ничуточки не боюсь. Отчего же ты за меня испугалась?
Из глубины парка донеслись какие-то странные звуки, похожие на гудки парохода.
— Это твой слон кричит, — сказала мама. — Вот какой он бывает злой, если его раздразнить. А кто его раздразнил? Ты! Пожалуйста, в другой раз не лезь без спросу к слонам!
Бармалей приехал!
К большому, широкому подъезду многооконного дома подкатил легковой автомобиль. Это в студию кинофабрики привезли пятилетнюю Гулю.
Накануне вечером к Гулиной матери пришел ее старый приятель, режиссер кинофабрики. На фабрике ставили в то время картину «Бабы рязанские».
— Ради бога, выручите нас, — сказал он, — дайте нам для «Баб рязанских» вашу Гулю.
И он рассказал, что девочка, которая должна была сниматься в этой картине, так испугалась ярких ламп, трескучих аппаратов, что наотрез отказалась сниматься.
— Ваша Гуля храбрая, она нас не подведет, — сказал режиссер.
— Храбрая-то храбрая, — ответила мама, — да боюсь — рановато ей сниматься.
— Ничего, один разок, — успокоил ее режиссер.
И вот Гуля вошла в какую-то странную комнату, всю заставленную зеркалами, высокими лампами и разными непонятными вещами.