Обыкновенные девчонки (сборник) - Ильина Елена Яковлевна. Страница 22

Но когда она вошла в класс, все эти мысли сразу вылетели у нее из головы. Ее удивило и встревожило, что Людмилы Федоровны в классе не оказалось. Обычно она приходила раньше всех своих учениц и ждала их в коридоре у дверей класса. А сегодня все уже собрались, расселись по партам; кто-то успел нарисовать на доске домик с трубой и дымом и положить мел на место, а Людмилы Федоровны все не было.

Прошло еще пять минут. Дежурная Валя Ёлкина сбегала в учительскую, принесла глобус, указку и стерла с доски домик с трубой. Людмила Федоровна все еще не показывалась.

«Странно, — думала Катя, — и на школьный вечер она не пришла, и сейчас ее нет…»

Наконец дверь открылась. Все разом встали. Но, к общему удивлению, в класс вошла не Людмила Федоровна, а старшая вожатая Надежда Ивановна.

— Здравствуйте, девочки, — сказала она своим спокойным, звучным голосом. — Садитесь.

Девочки смотрели на нее с недоумением. Почему она пришла в такой неурочный час? Ведь во время уроков не устраиваются сборы отряда.

— Какой у вас первый урок? География? — спросила Надежда Ивановна, взглянув на глобус.

— География, — ответили ей.

— Хорошо. На чем вы остановились в прошлый раз?

Маленькая кудрявая Валя Ёлкина подняла руку.

— Мы дошли до китов, — сказала она.

Надежда Ивановна чуть-чуть улыбнулась.

— А где же Людмила Федоровна? — не вытерпев, спросила Катя. — Разве ее сегодня не будет?

— Не будет. Она нездорова.

Настенька всплеснула руками:

— А что с ней?

— Что с ней?.. Что с ней?.. — подхватили во всех углах.

— Тише, тише, девочки. — Надежда Ивановна подняла руку. — Не тревожьтесь. Ничего опасного нет, но все-таки Людмила Федоровна больна довольно серьезно. Разве вы сами не заметили, как трудно было ей в последнее время говорить? Должно быть, Людмиле Федоровне придется сделать горловую операцию.

— Ой, горло резать! — сказала Валя Ёлкина тихонько. — Я бы ни за что не дала…

— Перестань глупости говорить, — остановила ее Настенька. — Если надо, так надо!

— Совершенно верно, — сказала Надежда Ивановна. — Если надо, так надо. Людмиле Федоровне сделают операцию, и она поправится. Только ей придется недели две молчать. Даже шепотом нельзя будет говорить.

Девочки так и ахнули:

— Ой, две недели молчать!

Надежда Ивановна улыбнулась, и от улыбки лицо ее, как всегда, словно осветилось.

— Я знаю, — сказала она, — вам и пять минут бывает трудно помолчать, не то что две недели. — И добавила очень серьезно: — Может быть, Людмиле Федоровне уже до самого конца года не придется работать в школе, чтобы не утомлять горло.

— Мы ее не будем утомлять!.. Ни за что не будем! — заговорили девочки наперебой. — Мы будем сидеть тихо-тихо — как будто нас и нет… Пускай она хоть шепотом говорит или совсем не говорит, а пишет на доске. Передайте ей…

— Хорошо, хорошо, девочки, — сказала Надежда Ивановна и села за учительский стол. — Обязательно передам. Ну а сейчас мы с вами почитаем дальше по учебнику. Потом, если останется время, я расскажу вам, как ездила прошлым летом на север и видела, как там охотятся на морских животных.

— На китов? — спросила Валя Ёлкина.

— Нет, на моржей и тюленей. Ну, найдите-ка ваших китов.

Все в классе сразу оживились. Девочки раскрыли свои учебники и скоро нашли страницу, где была напечатана картинка, изображающая плывущего среди бурного моря кита.

Надежда Ивановна подошла и села рядом с Кузьминской — на пустовавшее место Ани Лебедевой. Заглянув в раскрытый учебник Стеллы, она сказала:

— Начнем с того места, на котором вы остановились. Читай, Валя. Можешь сидя.

Валя встряхнула своими кудряшками и звонко начала:

— «В летнее время в северных морях появляется много разной рыбы и мелких животных. Изредка встречаются самые большие в мире животные — киты…»

Но не успела Валя перевернуть страницу, как дверь опять приоткрылась, и в класс заглянула нянечка, тетя Ариша.

— Сидите, доченьки, — сказала она и обратилась к старшей вожатой: — Надечка, вас директорша зайти просит. Говорит, по срочному делу.

Надежда Ивановна сразу же встала:

— Сейчас иду. Спасибо, тетя Ариша.

Все разочарованно посмотрели на старшую вожатую. Значит, не придется читать дальше?

— Опять дошли только до китов, — сказала, вздохнув, Валя Ёлкина.

— Что ж поделаешь, девочки, — проговорила Надежда Ивановна, озабоченно оглядывая класс. — Я постараюсь скоро вернуться, и тогда мы и почитаем и поговорим. А что, Зои Алиевой, старосты, нет сегодня в классе?

— Нет, Надежда Ивановна, Алиева второй день не приходит — простудилась.

— Тогда вот что. Стелла Кузьминская, поручаю следить за порядком тебе. Ты — председатель совета отряда, и я на тебя надеюсь. Смотри, чтобы в классе был порядок и чтобы все были заняты делом.

Надежда Ивановна торопливо вышла из класса. Девочки остались одни.

— Ну, что мы будем делать? — послышались голоса.

Кто принялся доставать из сумок и портфелей книжки, кто — переговариваться друг с другом.

Стелла подошла к учительскому столу и громко сказала:

— Девочки! Вы очень шумите, а Надежда Ивановна велела мне следить за порядком. Хотите, я буду вас спрашивать по географии?

На минутку в классе стало тише, потом из разных концов класса донеслись голоса:

— Все равно порядка не будет.

— Почему ты думаешь, что будет порядок, если спрашивать?

— Очень просто, почему, — ответила Стелла. — Нельзя же шуметь, когда в классе урок.

— А какой же у нас урок? — спросила с места рыженькая Ира Ладыгина, та самая девочка, которая принесла однажды в класс живых жуков. — Нет же у нас урока!

— Будет, — спокойно проговорила Стелла. — Сейчас я начну вас вызывать и спрашивать.

— А мы не будем отвечать, — донеслось из глубины класса.

— А тому, кто не будет отвечать, — сказала Стелла, — я поставлю двойку.

В классе задвигались, зашумели.

— Не имеешь права ставить отметки в журнал! Ты не учительница.

— А я и не буду ставить в журнал, — так же уверенно ответила Стелла. — Я буду записывать в тетрадку. Там у меня как раз полный список фамилий всех девочек нашего отряда.

— И ставь, пожалуйста! — крикнула опять Ира Ладыгина. — Себе в тетрадку можешь ставить что хочешь. Хоть единицу с пятью минусами, хоть четырнадцать с плюсом.

Все засмеялись.

— Нет, я буду ставить самые обыкновенные отметки, — сказала Стелла. — А потом скажу Надежде Ивановне, как вы отвечали: кто на двойку, кто на пятерку.

Девочки переглянулись, и в классе стало тише. Но вот раздались голоса:

— Надежда Ивановна собиралась сегодня рассказывать, а не спрашивать.

Но Стелла не обратила внимания на то, что говорили в классе.

Подойдя к своей парте, она, не торопясь, достала тетрадку, карандаш, а потом преспокойно уселась за стол Людмилы Федоровны.

Стелла держалась серьезно и важно. Прищурившись, она медленно вела карандашом по тетрадке сверху вниз, словно не зная, на ком остановиться.

— Только смотри, Кузьминская, — раздался предостерегающий голос Настеньки, — не придирайся и не сбивай!

— Ну конечно, — согласилась Стелла, чуть улыбнувшись одним уголком рта, — само собой разумеется…

— Ишь как разговаривает! — прошептала Настя. — Будто она десять лет в десятом классе преподавала.

Стелла все еще вела карандашом по тетрадке:

— Сейчас будет отвечать… будет отвечать… Киселева.

Клава Киселева только качнула своими пышными бантами, торчавшими над ушами, и осталась сидеть за партой.

— Киселева! — еще громче повторила Стелла. — Возьми указку и иди отвечать.

— Сама себе отвечай, — насмешливо ответила Клава. — А я тебе отметки ставить буду. Тоже в свою тетрадку.

— Нет, девочки! — рассердилась Стелла, вставая с места. — Это никуда не годится. Надежда Ивановна велела мне с вами заниматься, а вы не слушаетесь.

— Ну, иди, Клава, так и быть, — предложила Настя, оборачиваясь к ней. — Чего ты боишься?