Безмолвный Джо - Паркер Т. Джефферсон. Страница 56

– Пожалуйста, сэр, дайте мне знать сразу, как только что-либо выясните.

Я встал, забрав шляпу и портфель. Потом подошел к окну, окинув взглядом умирающий день и нарождающуюся ночь.

– Джо, я... хотел бы заплатить оставшуюся сотню тысяч долларов, как мы условились с Уиллом, в течение десяти месяцев. Думаю, детский дом в Хиллвью рад будет получить эти деньги. Если ты сейчас положишь компрометирующие пленки на мой письменный стол, тебе только останется оформить этот законный благотворительный взнос на столь благородное дело.

– Это Уилл мог имитировать отчисление по десять тысяч в месяц из семейного бюджета. Я это не могу сделать.

– Почему же? Мэри-Энн наверняка согласится, что для Хиллвью эти деньги будут большой поддержкой. Налоговых инспекторов это совсем не касается, если ты указываешь в декларации, откуда эти деньги поступили и что все налоги за их перечисление уже заплачены. Ее бухгалтера без труда утрясут этот вопрос. И все будет абсолютно законно, поверь мне. Именно так Уилл и делал. Фактически я все беру на себя, избавляя вас от головной боли.

Вначале меня удивило, почему Дэниэл не делал эти платежи в Хиллвью напрямую. Но, взглянув на вопрос с точки зрения Уилла, понял, что отец просто не доверял ему.

Обернувшись, я посмотрел на Дэниэла. Мне хотелось почувствовать в нем прежнюю святость, но не получалось. Я хотел ощутить его духовную мощь, но теперь он казался мне слабым, когда действительно требовалась сила, и сильным, когда это не имело смысла. Я хотел видеть его честным и прямым, но и этого, увы, не было.

– Ты выглядишь расстроенным, Джо.

– Я достаточно пролил чужой крови, но Уилла не спас. Думаю, вы близки к Богу, но при всем уважении, преподобный, вы разочаровали меня своей нечестностью. Знаете, что мне приходит на ум? Я думаю, что, если бы хоть один человек стойко держался и поступал, как ему велит совесть, эта длинная цепь отвратительных событий была бы просто невозможна. Ложь на ложь дает новую ложь. Жадность на жадность порождает большую жадность. Никто не остановился. Никто даже не пытался остановиться.

– Ты не прав. Мы все стараемся, стараемся каждый день. Но мы несовершенны и грешны – вот в чем причина нашего падения. Не противопоставляй стремления к совершенству реальному положению вещей.

– Ваши слова верны, сэр. Но в душе от них остается лишь большая пустота.

– Да, знаю. Пожалуйста, присядь на минуту, Джо. Сядь, прошу тебя.

Вернувшись, я сел на стул, положив рядом кейс и шляпу.

– Джо, Уилл не был святым. Я вижу, ты это уже понял. В течение жизни человек, Джо, сталкивается со многими трудными решениями. Люди во власти, как твой отец, принимают такие решения чаще других, что нелегко. Вот почему мы и нуждаемся в Боге, который наставляет нас. Мы не можем в одиночку править утлым суденышком своей жизни.

– Преподобный, я всегда считал, что Уилл не ошибается. Даже когда видел, что он делает что-то не так, я думал, что в результате все окупится большим благом. Я рассуждал так, когда стал взрослее и опытнее и был свидетелем не только его действий, но и значительных результатов. И полагал, что его ошибки были... своего рода окольными путями к правильной цели.

– Каковыми они, возможно, и являлись.

Я снова забрал свои вещи и поднялся.

– А если нет?

– Возьми, – проговорил он, указывая на свой письменный стол, где лежал конверт с пленками. – Это твое.

– Делайте с ними что хотите, сэр.

– Большое спасибо. А вот с этим поступай, как сочтешь нужным.

И он протянул мне другой конверт, запечатанный, пухлый и тяжелый. Взвесив его на ладони, я взглянул на преподобного Дэниэла. Он по-прежнему казался мне намного меньше ростом, чем раньше.

– Это для детского дома в Хиллвью, – объяснил он. – И для родственников Лурии, если ты сможешь кого-то из них разыскать. В память об Уилле и обо всем, что он сделал хорошего.

– Уберите эти деньги обратно в ящик для пожертвований прихожан, – сказал я. – Полагаю, что именно оттуда вы их и взяли.

И, положив конверт на стол, я вышел.

Я застал Карла Рупаски в его кабинете. Его секретарша вышла, а Рупаски сидел, закинув ноги в огромных коричневых ботинках на письменный стол, и смотрел в окно. Вся Санта-Ана была залита ровным оранжевым свет, пробивающимся сквозь туман.

Когда я вошел, он улыбнулся, но не поднялся.

– Ты все-таки решил перейти на работу в транспортное управление?

– Нет, сэр, хотя это и заманчивое предложение.

– Что у тебя?

– Магнитофонная пленка. Я хотел бы, чтобы вы ее прослушали.

– Если там записан мой голос, то вряд ли она доставит мне удовольствие.

– Это довольно интересно. И у меня будет несколько вопросов.

При этих словах Рупаски спустил ноги со стола и наклонился вперед.

– Это официальный визит из управления шерифа, Джо?

– Нет, сэр. Просто я наткнулся на эту запись и несколько заметок и хотел бы услышать от вас кое-какие разъяснения.

– Пленка Уилла?

– Да, сэр.

Он уселся поплотнее, сцепив руки на затылке. Я проиграл пленку.

Когда Рупаски услышал свой голос и голос Миллбро, его лицо окаменело и он вперился в меня маленькими злыми глазками, как у стервятника.

– Ну и?.. – произнес он.

– Под обычной точкой здесь подразумевается куст дикой гречихи к востоку от Ветреного хребта на платном шоссе. "Она" – это Бриджит. В четверг вечером – значит, десятого мая, тот самый день, когда в Совете старших инспекторов проходило голосование о приобретении платной дороги в собственность округа. Причина этого разговора – деньги, девяносто тысяч, которые вы заплатили Миллбро, чтобы он голосовал в вашу пользу. Но Миллбро остался с носом, потому что Уилл эти деньги забрал себе. В результате мистер Миллбро проголосовал в тот вечер против выкупа дороги, потому что Уилл проиграл ему эту же пленку.

– Давай уточним. Обычная точка – это "Лес", где мы собирались обсудить кое-что за выпивкой. Правильно, "она" – это Бриджит, которая любит совать свой нос в дела Миллбро и часто побуждает его принимать решения, которые мне лично не нравятся. Да, вечером в четверг было голосование в Совете старших инспекторов, весьма важное событие, о чем я и сказал на этой пленке. Причиной же разговора было привлечение Миллбро на нашу сторону, поскольку времени для размышлений оставалось мало. А теперь, Джо, скажи, откуда, черт возьми, ты взял эти девяносто тысяч, которыми пытаешься меня шантажировать?

Я не мог впрямую ответить на его вопрос, не выдав тем самым Бриджит, поэтому решил пойти другим путем.

– Уилл рассказал мне об этом. Я помог ему забрать в тот вечер деньги с Ветреного хребта. И я лично набил мешок камнями.

Лицо Рупаски побагровело.

– Какого хрена тебе надо?

– Я хочу знать, кто заплатил Джону Гэйлену за убийство моего отца.

– И ты полагаешь, что мне это известно?

– Прослушав эту пленку, сэр, я понял, что Уилл шантажировал Миллбро. Вы же поставили на машину отца радиосигнализатор. Вы утверждали, что сделали это по его просьбе, но я не верю. Думаю, это такая же выдумка, как и ваша версия этой записи – убедительная, но абсолютно лживая. Полагаю, передатчик на машину вы поставили, чтобы подловить его примерно на таком же деле, на котором он прижучил вас с Миллбро. Своего рода противовес. Что угодно – тайная сделка, какая-нибудь выплата – все, что вы смогли бы использовать против него. До того как Уилл погиб, ваши люди преследовали его во вторник. Они ездили за ним в Лагуну, где видели его с Алексом и Саванной Блейзек. Вы рассказали об этом Джеку. Он сообщил вам, что Алекс с помощью Уилла собирается передать Саванну и забрать выкуп. Поэтому вы знали, что Уилл поедет за девочкой, как только Алекс ему сообщит ее местонахождение. У вас была веская причина заставить Уилла молчать, и вы знали, как его найти. Один из ваших людей мог следовать на расстоянии, пользуясь радиодатчиком, и по сотовому телефону передавать его координаты Гэйлену.