Максимальная безопасность - Маркмор Роберт. Страница 22

*

Через пару часов громкие разговоры, силящиеся перекричать друг друга радиоприемники и телевизоры про долбили Джеймсу мозги. Было семь часов вечера, и единственным приятным событием стало появление заключенного, толкавшего перед собой тележку с едой. Каждому достался бумажный пакет с сандвичами, кварта молока да по два шоколадных печенья.

По словам Марка — мальчишки с подбитым глазом, занимавшего соседнюю с Джеймсом кровать, — единственной горячей трапезой за день был обед. Чтобы сэкономить на содержании полноценной столовой, заключённых кормили в небольшом бараке на прогулочном дворе и обслуживали двадцатиминутными сменами, начиная с одиннадцати утра и до четырех часов дня.

Как и подобает подросткам, Джеймс всё время хотел есть. Теперь он жалел, что за завтраком не набил как следует живот блинчиками Лорин. Он не смог съесть мерзкий сандвич, который ему дали в здании суда. Но ужин в «Аризоне Макс» оказался еще хуже: какой-то мокрый сыр, бурый листик салата и хлеб, пропитанный майонезом.

— Не хочешь есть? — спросил Дэйв, протянулся через перегородку между кроватями и выхватил у Джеймса сверток.

— От такого майонеза с души воротит.

Дэйв проворно засунул сандвич себе в рот. Джеймс и тоске уставился на бумажный пакет и надкусил последнее печенье.

— Дай хоть одно печенье в обмен на сандвич, — но просил он у Дэйва.

— Не могу, — отозвался Дэйв, слизывая жирную струйку на подбородке.

— Да ладно тебе, не жадничай, — взмолился Джеймс. — Одно печеньице вместо целого сандвича!

— Я их уже съел, — признался Дэйв.

Джеймс, кипя от злости, плюхнулся обратно на матрац. За весь день он проглотил только пару печеньиц да несколько раз откусил сандвич. От голода подвело живот, и он понимал: ночью станет еще хуже.

— Тебе дали магазинный бланк? — спросил Дэйв. — Он должен лежать в пакете с едой.

Джеймс отыскал свернутый листок и коротенький — чтобы нельзя было никого проткнуть — огрызок карандаша. Наверху листка был нацарапан его тюремный номер. Джеймс стал читать правила тюремного магазина, напечатанные на обороте.

Чтобы не поощрять грабежи, азартные игры и торговлю наркотиками, заключенным запрещалось иметь наличные деньги. Каждому из них заводился счет в тюремном магазине, и друзья или родственники на воле могли класть на него до 50 долларов в неделю. Раз в неделю заключенные получали бланк заказа и галочкой отмечали в нем те предметы, которые хотели заказать, в пределах суммы своего счета. Список насчитывал сотни разных товаров — от миниатюрных телевизоров по 99 долларов до телефонных карточек, сигарет «Мальборо», геля для волос, клубничных пирожных и арахисового масла.

Согласно бланку Джеймса, на его счету лежало 103 доллара 17 центов, в том числе 20 долларов, выдаваемых благотворительной организацией всем несовершеннолетним заключенным, и 87 долларов 17 центов, якобы переведенных с его счета в тюрьме Небраски.

Эйб встал в ногах кровати Джеймса, держа в руках печенье и бланк заказа.

— Мне есть не хочется, — сказал Эйб, заискивающе улыбаясь.

— Спасибо, — отозвался Джеймс, разломил печенье пополам и в два счета проглотил.

— Я тут ничего не понимаю, — сказал Эйб, помахивая бланком.

Джеймс взял бланк и стал объяснять, как сделать заказ. На счету у Эйба были только благотворительные двадцать долларов.

— Поговори с мамой или кто там у тебя есть, пусть кладут деньги каждую неделю, — пояснил Джеймс. — Первым делом купи телефонную карточку за десять долларов, чтобы позвонить ей.

— А это что такое? — Эйб провел пальцем по списку товаров.

— Ставь галочку в клетке напротив всего, что хочешь, отдай бланк, и через несколько дней получишь свой заказ.

— Помоги мне выбрать. Я плохо читаю.

Джеймс взял бланк Эйба и поставил галочку напротив телефонной карточки. И вдруг заметил, что на него надвдвигаются двое парней. Предполагалось, что отсутствие наличных денег предотвратит вымогательство и грабежи среди заключенных, однако на деле эффект был противоположный: сами бланки превратились в своеобразную валюту.

Вид двоих новичков с магазинными бланками подействовал на Реймонда и Стэнли Даффов, как запах крови и воде на акул. Рыжеволосые братья не входили в камерную элиту, однако кулаками завоевали себе место, достаточно близкое к верхним слоям. Одному было пятнадцать лет, другому — шестнадцать; оба крепко сбитые, с дряблыми животами, свисавшими над поясом шортов.

Братья Дафф отбывали пожизненное заключение без права помилования за похищение и убийство восьмилетней девочки. Почти все соседи Джеймса по камере были убийцами, но когда он читал об этом преступлении, у него мороз пошел по коже. Толстощекая девочка с газетной фотографии родилась на два дня позже Лорин и даже немножко походила на нее.

— Мы сами поможем Хиляку заполнить бланк, — с ухмылкой заявил Реймонд, младший из братьев, и хотел выхватить у Джеймса бумагу.

— Точнее, ограбите его дочиста, — возразил Джеймс и отдернул руку с бланком.

— Слушай, ты, не мешай нам, — пригрозил Реймонд.

Дэйв встал и подошел к рыжим хулиганам.

— Только попробуйте хоть пальцем тронуть моего брата, — сказал он.

Невооруженным глазом было видно, что мускулы у Дэйва, в отличие от жирного Стэнли, хорошо накачаны, но братья Дафф не отличались большим умом.

Стэнли замахнулся толстой ручищей. Удар мог бы получиться сильным, но за то время, пока он был нанесен, Дэйв успел бы сесть на кровать и подстричь ногти. Легко увернувшись от кулака, Дэйв ткнул Стэнли локтем в живот, а когда тот согнулся от боли, сбил его с ног ловкой подсечкой.

Джеймс вспомнил слова Скотта о проверке на прочность. Он вскочил и кинулся на Реймонда. Под градом метких ударов его неповоротливый противник отшатнулся и навзничь рухнул на кровать Эйба. Из носа и разбитой губы у него текла кровь.

Джеймс вскочил на Реймонда и прижал его руки к бокам. Перед глазами всплыло лицо толстощекой девочки, которую убил Реймонд. Кипя от злости, Джеймс одной рукой прижал шею Реймонда к матрацу, а другой замахнулся, собираясь сломать подонку челюсть.

— Хватит, — заорал Дэйв.

Джеймс понял, что перестарался, и отпустил противника. Ему пришлось перешагнуть через Стэнли, распростертого на полу.

— Прости, — выдохнул Джеймс.

Один из латиносов криком предупредил:

— Наверху!

Джеймс поднял глаза и увидел, что на металлический балкон, тянувшийся по всей длине камеры на той стороне, где стояла кровать Эйба, вышел охранник.

— Перекличка стоя! — прокричал он.

Джеймс и Дэйв не знали, что это означает, но увидели, что все остальные нехотя поднимаются с кроватей, выключают телевизоры и радиоприемники. Догадавшись, в чем дело, Джеймс и Дэйв последовали их примеру.

Стэнли Дафф тоже кое-как поднялся на ноги, но Реймонд остался лежать на кровати у Эйба, прижимая руки к лицу и всхлипывая от боли. Паук перегнулся через поручни и вгляделся в лицо Реймонда.

— Всем стоять смирно, — крикнул паук. — Кто шелохнется или раскроет рот, проведет две ночи в карцере!

Паук быстро удалился в конец балкона и схватился за телефон. На случай, если угроза очутиться в крошечной темной каморке, которую здесь называли карцером, не остудит горячие головы, на конце металлического балкона имелся шкаф, в котором хранились парализующие гранаты и ружья, стреляющие патронами со слезоточивым газом или пластиковыми пулями.

Мальчики стояли навытяжку четверть часа, ожидая двух санитаров из больницы. Те уложили Реймонда на носилки и унесли, и только после этого охранник разрешил сесть.

Ребята расслабились, опять включили приемники и телевизоры. Джеймс посмотрел на окровавленные руки, потом на Дэйва, ожидая взбучки.

— Ничего, — сказал Дэйв, приподняв бровь. — Надеюсь, все поняли, что мы прибыли.15. ТАКТИКА

Чтобы попасть в туалет, надо было пройти через латиноамериканскую территорию. Джеймс и Дэйв двинулись по проходу между кроватями, перешагивая через игроков в кости и вежливо прося посторониться.