История с «летающими тарелками» - Рауд Эно Мартинович. Страница 22

Значит, вот как обстоит дело с коровой тётушки Лены! Странно. А ведь только вчера они испугали её так, что она сорвалась с цепи. Потом ещё отвели они Моони в хлев… И никаких чудес при этом не было. А сегодня уже ишь что рассказывают…

Ничего существенного бабушка больше не добавила. Пеэтер поспешил на улицу и безо всяких приключений через четверть часа прибыл к Рихо, с нетерпением ждавшему освобождения из-под домашнего ареста.

— Действительно, история фантастическая! — улыбаясь, сказал Рихо, когда Пеэтер скороговоркой сообщил ему услышанные от бабушки новости.

— Всё явно сильно преувеличено. Если эти слухи вообще хоть на чем-нибудь основаны, — добавил Пеэтер.

— Существа! — прыснул Рихо. — Существа в скафандрах взяли корову Моони полетать! Мощно! И ещё эта история с лучами!

— А знаешь, — сказал Пеэтер, — разговоры о лучах кажутся мне весьма подозрительными.

— Это ещё почему? — заинтересовался Рихо.

Пеэтер коротко рассказал всё, что знал о «летающих тарелках», и Рихо слушал с интересом, хотя недоверчивая улыбка так и не сошла с его губ.

Затем они немного посидели молча, пока Рихо не предложил:

— А почему бы нам не взглянуть на корову?

— Конечно, — сразу согласился Пеэтер. — Времени у нас достаточно, взглянем на корову.

— Сначала, пожалуй, даже соваться к тётушке Лене не стоит, — рассудил Рихо. — А то ещё приплетут нас к этой истории.

Находясь под домашним арестом, он вынужден был соблюдать сугубую осторожность.

Пеэтер не возражал. Ясно, что, явившись за вознаграждением, они сразу окажутся замешанными в эту историю с «летающей тарелкой». Опять-таки, ну какое особое вознаграждение предложит им тётушка Лена? Каждому по кружке молока? И всё. А молоко, как выяснилось, может быть, даже облучённое.

Так они единодушно отказались от своего прежнего плана.

Уже испытанным способом Рихо и Пеэтер удачно выбрались из дома на улицу и направились за окраину посёлка. Наконец они вышли на луг, где, крепко привязанная на цепь, паслась Моони.

— Смотри, — сказал Рихо, размотав маскировочные бинты и сунув их в карманы, — корова пасётся как ни в чём не бывало. Совершенно спокойно щиплет траву.

Действительно, казалось, что это так. Чем ближе они подходили, тем очевиднее становилось, что несмотря на все предполагаемые потрясения, корова не утратила спокойствия. Даже когда мальчишки подошли совсем близко, она не соизволила поднять голову, а продолжала старательно и невозмутимо поедать высокую сочную траву.

— Если со мной случается какая-нибудь неприятность, — сказал Пеэтер, — у меня на несколько дней аппетит пропадает. А она, вишь…

Теперь они осматривали корову со всех сторон, пытаясь подметить хоть малейший признак недавнего её общения с гостями из космоса. Рихо даже брал её за хвост, чтобы проверить, нет ли в нём каких-либо повреждений. Но ничего необычного обнаружить не удалось.

— Корова как корова, — убедился наконец Рихо с некоторым разочарованием.

Хотя в глубине души он ни капельки не верил в эту историю с пришельцами из космоса, было бы интересно обнаружить у коровы хоть какие-нибудь признаки. По посёлку и раньше разгуливали всякого рода слухи, которые нельзя было принимать за чистую монету. Но сейчас, в разгаре лета разговоры о «летающих тарелках» вносили в жизнь некоторое разнообразие и помогали отвлечься от жары.

— Глаза у неё как-то странно лучатся, — сказал Пеэтер не очень уверенно.

— Как же, лучатся! — возразил Рихо. — Просто солнце светит ей в глаза, и больше ничего. Если она немного повернётся, лучение пропадёт.

При помощи найденной в канаве хворостины они повернули корову так, что голова её оказалась в тени. И Пеэтер вынужден был признать правоту Рихо — никакого излучения больше не наблюдалось.

— Есть ещё один способ, который неплохо бы применить. — У Рихо неожиданно возникла идея.

— Ну-ну? — оживился Пеэтер. — Что за способ? Всё надо испробовать, уж если начали, необходимо довести до конца…

Честно говоря, Пеэтер и сам верил слухам, которые сообщила бабушка, не больше, чем Рихо. Но должен же он как-то проводить свои летние каникулы? Часть школьников уехала в лагерь, некоторые возятся на опытном пришкольном участке, другие ушли в поход по местам боевой славы. А они с Рихо исследуют домашнее животное — корову, тем более что данная корова стала центром внимания жителей посёлка. Наблюдение за животными считается весьма полезным делом, к тому же никакого другого интересного занятия у них сейчас не имелось.

— С коровами всегда так, — уверенно сообщил Рихо. — Если с ней случится что-нибудь серьёзное, удой сразу же уменьшается. Это как закон природы. Мы могли бы проверить, а даёт ли она вообще молоко.

Пеэтер колебался. Рихо опять предлагал нечто такое, от чего возникал старый знакомый вопрос: а можно ли? Можно ли доить чужую корову, хотя бы только для проверки и частично даже в интересах всеобщего дела?

Но Рихо удалось заглушить голос совести Пеэтера.

— Именно мы имеем на это полное законное право, — сказал он убеждённо. — Мы откажемся от вознаграждения, зато установим, даёт корова молоко или нет.

— Ну ладно, попробуем, — согласился Пеэтер. — Чего уж там.

Его обрадовало, что Рихо отказался от вознаграждения.

— Начнём! — объявил Рихо и протянул руку к вымени. — Моони, Моони, не бойся, сейчас всё пройдёт!

Вскоре он уже крепко держал в руке сосок.

— Ну как? — спросил Пеэтер.

Рихо не отвечал. Такой работой он занимался впервые в жизни. Дело требовало сосредоточенности.

— Дёргай посильнее, — посоветовал Пеэтер.

Рихо дёрнул довольно сильно, но на соске не появилось ни капли молока, а Моони подняла голову, изумлённо оглянулась на мальчишек и решительно зашагала от них подальше, насколько позволила цепь.

— Ну вот, — рассердился Рихо. — Не даётся. Пеэтер, почеши-ка её хворостиной. Может, если чесать, будет стоять спокойно.

Они предприняли новую попытку подоить Моони. Пеэтер скрёб бок Моони хворостиной, а Рихо снова взялся за вымя.

— Ну? — спросил Пеэтер. — Получается?

Но ничего не получалось. При второй попытке, когда Рихо дёрнул за сосок, Моони лягнула его, сделала скачок в сторону и тревожно замычала.

— Понятно. — Рихо скривился от боли и тёр ляжку, куда корова угодила копытом. — Похоже, мы нажали на верную кнопку.

— На какую ещё кнопку? — не понял Пеэтер.

— С удоем дело плохо, — пояснил Рихо. — Совсем плохо. И вовсе не исключено, что эта корова пережила серьёзное потрясение.

Но тут — совершенно неожиданно и, по мнению Рихо, совершенно неуместно — Пеэтер рассмеялся.

— Чего ты заливаешься? — обиделся Рихо. — Сам попробуй, если думаешь, что умеешь доить лучше!

— Да я не потому… — смеялся Пеэтер. — Я, кажется, понял, что пережила эта корова.

— Ну? — нетерпеливо спросил Рихо.

— Вчера подошли к корове двое с «летающих тарелок», один сделал «бзз», и корова сорвалась с цепи. А потом…

— Значит, ты думаешь…

— Конечно! Ты же сам вчера сказал девчонке, что мы сняли корову с дерева, — от этого и слух, будто корова летала. А скафандр? Скафандр — твоя забинтованная голова!

Теперь и Рихо рассмеялся во весь рот.

— Вот так история с «летающими тарелками»!

Но Пеэтер вдруг сделался очень серьёзным — так же внезапно, как он прежде рассмеялся.

— Мы должны уладить это дело, — сказал Пеэтер.

— Уладить? — удивился Рихо. — Что уладить?

— Мы опять виноваты. У тётушки Лены не берут молоко, боятся облучения.

— Ни о каком улаживании не может быть и речи, — решительно заявил Рихо. — Ты не забывай, что я нахожусь под домашним арестом. Начнём улаживать, сразу обнаружится, что ты выпускал меня из-под замка.

Опять… Опять Пеэтер оказался в ловушке. В словах Рихо была, конечно, своя правда…

— А тётушка Лена? — спросил Пеэтер.

— Да что ты о ней так беспокоишься? Если соответствует действительности…