Тяпа, Борька и ракета - Баранова Марта Петровна. Страница 24

На шум из дома вышел озабоченный человек. Выслушав обе стороны, он сказал сердитому сторожу, что дело тут нешуточное и что следовало бы ребятам сказать спасибо, а не гнать их.

— Вам виднее, — насупившись, ответил старик.

— А ну, давайте ваших собак, — обратился к повеселевшим ребятам врач и стал выбирать маленьких невзрачных дворняжек.

— Эта, эта, еще вот эта, — показал он пальцем. — И терьер, конечно. Не жалко?

— Нет, не жалко! — вздохнула хозяйка Волверона.

Подаренных собак увели.

— А как же мы? — расстроились хозяева овчарок.

— Ваши собаки хороши для других целей. Они могут, например, отлично служить на границе. Нам же увы, они не пригодятся. Сейчас я запишу владельцев отобранных собак. Вы можете навещать их и справляться об их здоровье. Большое вам спасибо, ребята!

Борька, испугавшись, что сотрудник института уйдет, а он так и не узнает о судьбе Тяпы, тронул врача за рукав.

— Послушайте, вы не можете мне показать мою собаку?

— Твою собаку? Разве она здесь, в институте?

— У меня была собака Тяпа. Это — Отважная. Я ее сразу узнал по телевизору.

— Но Отважную, друг мой, звали раньше Кусачкой, а не Тяпой. И потом, она была уличной собакой.

— Все равно это она, — настаивал Борька. — Можете проверить. Я только взгляну на нее, скажу: Тяпа, ко мне! И она сразу же отзовется. Вот увидите!

Врач был добрым человеком, и он понимал переживания Борьки.

— Что ж, — помолчав, сказал он, — может быть, это и она. Но сейчас я ничем тебе не могу помочь. Отважная за городом.

— На даче?

— На отдыхе. До свидания. — И он зашагал к дому.

— Постойте, постойте… — вырвалась вперед Любка.

Врач остановился:

— Что, девочка?

— Я хочу вам сказать. Он целый год искал Тяпу. Вы точно знаете, что Отважную звали Кусачкой?

— Точно. Это знают у нас все.

Больше спрашивать было не о чем. Борька, опустив голову, чертил тапочкой полукруг на песке.

— Идем, — тронул тихонько его за плечо Гена. — Мы еще вернемся сюда.

Полет на Луну и вокруг нее

Сентябрь 1959 года

Я был прав! И Циолковский, конечно, тоже. На Луну улетела ракета. Как смешны те, кто увлекаются приключениями Жюля Верна и думают, что они летят вместе с Барбикеном в снаряде из пушки. История это доказала.

Вчера в нашей квартире, без лишних свидетелей был произведен первый в мире полет на Луну, который я готовил больше недели. Наш полет в точности повторил движение «Лунника-2».

Обязанности были распределены так: Борис — контейнер с научной аппаратурой и вымпелом, я — командный пункт и вычислительный центр, Любка — летописец-стенографистка. По ее каракулям, вызывающим удивление, как человек мог одновременно записывать и совать свой нос в дела космонавтов, и составлен настоящий отчет.

На ракетодроме застыла в напряженном ожидании ракета. Наивные зрители вертели головой — искали Луну. А Луны не было. Пришлось им объяснить, что Луна при старте должна находиться за горизонтом. Тогда летящая ракета встретит ее в самой высшей точке над горизонтом и можно будет наблюдать с Земли прилунение.

Шли последние приготовления. Специалисты (я и Любка) стерилизовали контейнер (Борьку): в коридоре чистили его щеткой, чтобы он не занес на Луну микробов. Ведь потом можно будет ошибиться: вдруг в необычных условиях из микроба вырастет какой-нибудь лунный слон? Прилетят ученые и решат, что слон живет здесь давным-давно…

Неожиданно прозвучал сигнал (звонок будильника). Мы бросились к ракете. Все-таки старт задержался на одну секунду.

Вот контейнер в ракете (Борька плюхнулся на стул), раздался громоподобный взрыв (стрельнули пистоны под ножками стула), ракетодром окутало дымом. Ракета получила нужное ускорение, двигатели пробивали ее через атмосферу: я толкнул щеткой стул, и он въехал в другую комнату (то есть в космос).

— Ощущаешь вторую космическую скорость? — спросил я по радио у Борьки.

— Нет, — сказал он.

Пришлось приложить к нему силу — толкнуть как следует еще раз.

— Теперь ощущаю, — сказал зло Борька, но не вскочил, так как находился уже в космическом пространстве.

На всякий случай я спросил еще раз. Борька сказал, что он каждую секунду пролетает 11,2 километра, как и предсказал великий Ньютон. Какая сила — наука! Ньютон еще в XVII веке открыл закон всемирного тяготения и хладнокровно рассчитал скорость, с которой можно оторваться от Земли, — вторую космическую. И вот наш контейнер летит именно с этой скоростью.

— Какое расстояние до Луны? — спросил я у Борьки.

Но тут вмешалась Любка и выпалила зазубренные сведения:

— Луна движется вокруг Земли по орбите, близкой к круговой. Наибольшее ее удаление от Земли, или апогей орбиты, составляет 406 670 километров, наименьшее, или перигей, — 356 400 километров.

Я спокойно продолжал:

— Но мы летим к Луне не по прямой, а по гиперболе, по кривой. Счетные электронные машины говорят мне, что путь нашей ракеты равен 371 000 километров.

— Все ясно, — крикнул из космоса Борис. — Значит, мне лететь вот сколько: 371 000 км: 11,2 км/сек, или 371 000 км: 40 000 км/час…

— Крупнейшая ошибка, — заметил я. — А земное притяжение! Ты о нем забыл? Скорость ракеты все время падает!

В доказательство я дернул за веревку, привязанную к стулу Борьки, и потянул его немного назад. Затем взял свои записи и показал изумленным слушателям, что значат точные математические расчеты.

— Какое, например, значение, — спросил я, — имеют в наше время какие-нибудь ноль целых две десятых? Предположим, Борис, что твоя скорость в момент выключения двигателей была не 11,2 километра в секунду, а 11 километров в секунду. Попал бы ты в Луну? Расчеты траектории полета говорят, что ошибка в скорости ракеты всего на 1 метр в секунду отклоняет ее от цели на 250 километров. Таким образом, ошибка в 0,2 километра в секунду, или в 200 метров в секунду, дает: 200х250 = 50 000. 50 000 километров отклонения! А радиус Луны, как известно, всего 1700 километров! Значит, как ни целься, с такой ошибкой на Луну не попадешь, промахнешься. Не надо еще забывать, что наше опоздание со стартом на 1 секунду уводит на 20 километров в сторону. Но это нам не страшно!

— Здорово! — сказала Любка.

А Борька крикнул, что ему надоели разные рассуждения и ему скучно сидеть на стуле: контейнер должен двигаться к Луне, а никакой Луны нет.

Но я все предусмотрел. Не сходя с места, я дернул за веревочку, и на стене справа от Борьки развернулась карта Луны: точное очертание извилистых берегов морей, кружки лунных цирков с морщинами глубоких трещин — вся Луна, мрачная, пустынная, таинственная.

А на полу была прочерчена мелом траектория полета до точки встречи, до стены. Луна на веревочке и стул должны были прийти туда одновременно.

Я двигал стул, на котором сидел Борька, он докладывал время полета, а Любка сверяла график его движения с газетой. «21 час 12 сентября», — сказал Борька. Я скомандовал: «Приготовиться к наблюдению за искусственной кометой!»

Борька поджег магний на тарелочке, и я увидел превосходную вспышку, озарившую космическое пространство. Наблюдение за искусственной кометой подтвердило, что курс ракеты правильный.

Луна росла у Борьки на глазах, а Земля за его спиной стала маленьким шаром. Он уже совсем подъехал к стене, а карта подъехала к нему… Вот черта с надписью: «00 час. 02 мин. 24 сек. 14.IX. Прилунение».