История с амулетом - Несбит Эдит. Страница 13

Самые разные люди поднимались по лестнице в надежде получить аудиенцию. И разодетые дамы, и простой люд в бедных одеждах, и расфуфыренные мужчины с чёрными бородами, завитыми и пропитанными особыми ароматическими маслами. Роберт, Сирил, Антея и Джейн поднимались по лестнице вместе с толпой.

У самых ворот замка Саммиэд выглянул из сумки и прошептал:

– Терпеть не могу царей и цариц. Я вернусь в дом с этой леди. Я уверен, она схлопочет мне немножко песочку, если вы её об этом попросите.

– Ой, не оставляй нас, – захныкала Джейн.

Женщина давала Антее последние инструкции касательно дворцового этикета, поэтому не услышала, что говорила Джейн.

– Не будь такой трусихой, – сердито возразил Саммиэд. – Что толку, что у тебя есть Амулет. Ты не умеешь им воспользоваться. Если я понадоблюсь, произнеси нужное слово и попроси, чтобы он доставил меня к вам. Только и всего.

– Уж лучше я вернусь к этой тётеньке в дом вместе с тобой, – проговорила Джейн.

Ничего более удивительного она не произносила за всю свою жизнь. У ребят просто отпали челюсти, и Саммиэд в сумке тоже застыл с разинутым ртом.

– И нечего на меня пялиться, – продолжала Джейн. – Мне царица тоже ни к чему. А уж что до Саммиэда, он не допустит, чтобы с нами что-нибудь стряслось.

– В этом она права, – согласился с ней Сирил. – Саммиэд всегда знает, с какой стороны намазан хлеб.

– Вы возьмёте меня с собой, да? – обратилась Джейн к женщине. – Я поиграю с вашими девочками, пока остальные вернутся из замка.

– Ну, конечно, душенька, – кивнула ей женщина.

Антея торопливо погладила Саммиэда по головке, обняла сестру, и женщина, взяв Джейн за руку, повела её к своему дому. Поглядев им вслед, Антея повернулась к величественным дверям замка.

– Давайте попросим, чтобы привратник присмотрел за нашими вавилонскими одеждами, – сказала она.

Они сбросили то, что им одолжила добрая женщина, и остались среди толпы просителей в своих английских бриджах, юбках, шляпах и ботинках.

– Нам надо повидать царицу, – сказал Сирил. – Мы прибыли из страны, где солнце никогда не заходит.

Шёпот удивления прошелестел в толпе. Привратник обратился к чернокожему мужчине, тот позвал другого, высокого, чисто выбритого, и этот кивком головы поманил их с верхней площадки из красного мрамора.

Они поднялись к нему по ступенькам. Башмаки Роберта стучали громче обычного, потому что он всё-таки волновался. Двери раскрылись, отодвинулась портьера. Склонившиеся в поклоне два ряда разодетых вавилонян образовали коридор, ведущий к трону. От трона до них донёсся приятный, ласковый голос:

– Пусть трое детей, прибывших из страны, где никогда не садится солнце, без страха подойдут к трону.

Через минуту все трое преклонили колени перед троном и, как их научила добрая женщина, произнесли:

– О царица, да продлятся дни твои вечно!

– Не бойтесь, я так рада, что вы навестили меня, – подняла их с колен прекрасная, точно явившаяся из сказки дама, вся в украшениях из серебра, золота и драгоценных камней. – Подумать только, что есть страна, где никогда не садится солнце! Я так рада вас видеть! А не то меня уже начала было одолевать скука.

Сирил за спиной Антеи, ещё пока не вставая с колен, прошептал:

– Бобс, не говори Антее, но ведь мы можем и не найти тот дом, куда ушла Джейн с Саммиэдом. Мы же не спросили адрес.

– Да ладно. Он же сказал, что Амулет приведёт его к нам, как только мы позовём.

– Да, конечно, – с тоской произнёс Сирил. – Всё бы хорошо. Но ведь Амулет-то остался у Джейн!

– Нелёгкая подери! – пробормотал Роберт как раз у подножия царского трона.

Глава седьмая

Глубокая темница

Царица бросила три красных вышитых подушки на ведущие к трону мраморные ступеньки.

– Усаживайтесь поудобнее, – сказала она. – Мне так хочется поскорее услышать всё про вашу удивительную страну, и про то, как вы к нам попали, и вообще про всё, про всё. Только мне – такая скучища – каждое утро приходится судить да рядить. А вам тоже приходится?

– Нет, – сказал Сирил. – Во всяком случае, не на людях, а так, иногда в частном порядке.

– Да, да, – подхватила царица, – я бы тоже предпочла «в частном порядке».

– Нам с Джейн не приходится судить, но зато мы должны играть гаммы. Это тоже скучища, – отозвалась Антея.

– Что такое «Джейн» и что такое «гаммы»? – спросила царица.

– Джейн – это моя младшая сестра, она сейчас гостит у жены привратника, а гаммы – это музыка.

– Никогда о такой музыке не слыхала, – сказала царица. – А вы умеете петь?

– Умеем, – сказал Роберт. – Мы потом вам покажем, как мы поём.

– Хорошо, – согласилась она. – А теперь посидите тихо и послушайте, как я буду судить.

Царица Вавилона уселась поудобнее на троне и сделала знак слугам. Первой была женщина, которая просила рассудить её с братом. Она сказала, что брат забрал деньги, которые ей оставил отец. Брат же уверял, что деньги забрал дядя. Долгие выяснения да объяснения нагнали на ребят скуку, но вдруг царица хлопнула в ладоши и сказала:

– Посадите обоих в тюрьму и держите их там до тех пор, пока один из них не признается, что взял деньги.

– А вдруг они оба взяли? – не утерпел Сирил.

– Ну, тогда тюрьма самое для них место.

– А если оба не брали? – не унимался Сирил.

– Это невозможно, – возразила царица. – Дело не бывает сделано до тех пор, пока кто-нибудь его не сделал. И, пожалуйста, не перебивай.

Затем на суд явилась женщина. Голова её была посыпана пеплом. Так, во всяком случае, показалось Антее. А может, она просто запылилась в дороге. В глазах у неё стояли слезы. Она сказала, что плачет, потому что её муж в тюрьме.

– За что? – спросила царица.

– Его оговорили. Они сказали, что он плохо отзывался о Вашем Величестве. Но это неправда. Они просто затаили на него злобу.

– Откуда ты знаешь, что он не говорил обо мне плохо?

– Никто бы не смог, – уверенно ответила женщина. – Стоит только хоть раз взглянуть на ваше прекрасное лицо.

– Освободить его, – распорядилась царица. – Кто следующий?

Люди шли, шли и шли, и она по каждому случаю выносила своё решительное суждение. Наконец она неожиданно для всех хлопнула в ладоши и заявила:

– На сегодня аудиенция окончена.

И ребята остались наедине с вавилонской царицей и её придворными дамами.

– Ну, хорошо, – облегчённо вздохнула царица. – С этим делом покончено. А теперь давайте переместимся в сад и поговорим там в тишине и уюте.

И они двинулись за ней вслед по длинным-длинным коридорам во внутренний дворик. Он был густо обсажен кустарником, а вьющиеся по шпалерам розы создавали приятную тень.

Слуги разложили мягкие подушки по мраморному полу террасы, а могучий мужчина с гладким лицом предложил каждому прохладное питьё в золотых чашах. Он отпил сам из чаши, которую затем протянул царствующей особе.

– Не очень-то это гигиенично, – пробормотал Роберт. Ему не раз объясняли, что когда пьёшь из блестящей кружечки, прикреплённой цепочкой к фонтанчику в Лондоне, надо её предварительно хорошенечко сполоснуть.

– Вовсе нет, – сказала царица, услышавшая его замечание. – Ритти-Мардук очень чистый мужчина. И надо, чтобы кто-нибудь пробовал наперёд, это в смысле разных там ядов, понимаешь?

Ребята почувствовали себя неуютно, но Ритти-Мардук сделал по глоточку из каждой чаши, так что они быстро успокоились. Питьё было вкусным, напоминало лимонад и слегка отдавало карамелью.

– Оставьте нас, – распорядилась царица, и все придворные дамы в их пёстрых, расшитых красивых одеяниях медленно выплыли из сада, и дети остались с ней наедине.

– А теперь расскажите мне о себе, – потребовала она.

– Давай ты, Бобс, – сказал Сирил.

– Лучше Антея, – возразил Роберт.

– Нет-нет, – не согласилась с ним Антея. – Сирил, лучше всего – ты. Помнишь, как твои рассказы понравились королеве Индии?

Но тут было совсем другое дело. Когда он рассказывал рани про Феникса и ковёр, то он говорил то, что было на самом деле. Но ведь не мог же он рассказать про Амулет и объявить, что они на самом деле живут на многие тысячи лет позже, чем сейчас, когда они беседуют в саду?