Дети железной дороги - Несбит Эдит. Страница 13

Мама поехала поездом в ближний город за покупками. Когда она приезжала туда, она прежде всего заходила на почту. Скорее всего, она посылала оттуда письма папе, потому что ни детям, ни миссис Вайни она никогда не поручала отправку писем.

Питер и Филлис собрались вместе с мамой, а Бобби стала искать предлог, чтобы остаться. Она бродила по дому и все время соображала, что бы такое придумать. Когда она уже отчаялась что-либо изобрести, ее платье зацепилось случайно за гвоздь возле кухонной двери, и на юбке образовалась огромная дыра. Вот это случай так случай! Все посочувствовали Бобби и ушли без нее: переодеваться уже не было времени, и так мама рисковала не успеть к поезду.

Когда они ушли, Бобби переоделась в домашнее платье и тоже поспешила на железную дорогу. Она не пошла на станцию, а направилась вдоль путей в конец платформы, потому что состав был длинный и упирался носом, то есть паровозом, в то место, где стоял большой бак с огромным резиновым шлангом, похожим на слоновий хобот. Бобби поспешила укрыться за кустом по ту сторону дороги. Она взяла с собой игрушечный локомотив, завернутый в коричневую бумагу, и вот, держа его под мышкой, она стала терпеливо ожидать.

Как только очередной поезд прибыл и остановился, Бобби пошла на скрещенье путей и вплотную приблизилась к локомотиву. Еще никогда ей не приходилось стоять в такой близости от паровоза. Он оказался значительно тяжелее и массивнее, чем она могла себе представить. Бобби чувствовала себя совсем крошкой рядом с этим чудищем. И ей было страшно – вдруг он задавит ее?

«Я как будто червячок шелкопряда!» – подумалось Роберте.

Машинист локомотива и кочегар не замечали ее. Они смотрели в другую сторону и разговаривали со знакомым носильщиком, которому рассказывали историю про собаку и баранью ножку.

– Пожалуйста, – обратилась к ним Роберта, но они не слышали ее, потому что локомотив выпускал пар и заглушал ее голос.

– Господин машинист, – проговорила она чуть громче, но локомотив опять не дал мужчинам услышать девочку.

Ей подумалось, что придется влезть в локомотив и растормошить мужчин. Ступеньки были высокие, но ей удалось встать коленом на ступеньку и забраться в кабину. Возле самого порога она споткнулась и упала коленями и локтями на кучу углей… Машинист, не замечая ее, привел локомотив в движение. Поезд шел не слишком быстро, но все же Роберта не могла решиться выпрыгнуть.

В одно мгновение всякие страшные мысли посетили ее. Она слышала, что экспрессы могут проходить без остановки сотни миль. Вдруг это именно такой экспресс? Что будет с мамой? И как она сама доберется домой? У нее ведь нет денег на обратный путь.

«Меня же не должно здесь быть. Я в лучшем случае заяц, а в худшем – вредительница. Они меня могут посадить в тюрьму», – думала Роберта, а поезд между тем все набирал и набирал скорость.

Комок в горле мешал ей говорить. Она дважды пыталась обратиться к машинисту. Но машинист и кочегар стояли к ней спиной. Они возились с какими-то штуками, похожими на краны.

Вдруг она протянула руку и дотронулась до ближайшего к ней рукава. Мужчина резко повернулся, и с минуту они стояли друг против друга, не говоря ни слова.

– Что все это значит? – спросил, наконец, машинист.

– Откуда взялась эта противная девчонка? – поддержал, резко оборачиваясь, кочегар.

– Я бы сказал, однако, что это очень смелая девчонка! – ухмыльнулся в ответ машинист.

Они усадили Роберту на какую-то чугунную тумбу и велели перестать плакать и объяснить им все толком.

Девочка кое-как сумела заставить себя успокоиться. Ей помогло то, что она представила на своем месте Питера. Уж он-то забыл бы про все на свете и прыгал от радости, что оказался внутри локомотива. Любой мальчишка удивился бы, узнав, что его сверстника ни за что ни про что прокатили на паровозе. А она вот катит по рельсам, и машинист с кочегаром ведут с ней беседу!

Она промокнула платком глаза и высморкалась.

– Так что? Зачем ты тут оказалась? – спросил кочегар.

– Прошу, пожалуйста… – сопя, выговорила Бобби.

– Ну-ну, соберись с мыслями! – ободрил ее машинист.

И Бобби собралась:

– Понимаете, господин машинист, я была на станции и кричала вам, но вы меня не услышали. Тогда я решила забраться сюда, чтобы вы услышали. И я упала на угли… Вы простите, если я вас напугала. И не сердитесь на меня, пожалуйста!

– Мы не столько сердимся, сколько нам любопытно. Не каждый же день так случается, чтобы девочка забиралась к нам в угольный бункер! – рассуждал кочегар. – Я ведь правду говорю, Билл?

– Уж разумеется! Так объясни же нам, зачем ты это…

Бобби готова была опять расплакаться.

– Да успокойся же! – машинист ласково погладил ее по спине. – Ты теперь будешь наша помощница.

Услышав, что ее назначают помощницей, Бобби сразу приободрилась.

– Я просто хотела у вас спросить, не могли бы вы починить вот это, – и она отыскала в угольной куче заветный сверток, развернула оберточную бумагу и красными, дрожащими пальцами стала распутывать шнурки.

Ее ногам было жарко от близости топки, а плечи и руки мерзли от холодного воздуха из окна. Локомотив трясся, дрожал, грохотал, и когда поезд въехал под мост, казалось, что машина кричит у них над ушами.

Машинист внимательно разглядывал игрушку, кочегар тоже оторвался от топки и застыл как вкопанный перед содержимым свертка.

– Такой красненький, как твои щечки… С чего ты однако взяла, что мы занимаемся починкой копеечных игрушек?

– Просто я уже привыкла, что все, кто работает на железной дороге, такие добрые и отзывчивые, что я решила, что и тут мне помогут… У вас не получится, да?

Бобби показалось, что мужчины добродушно подмигнули друг другу.

– Наше дело – водить локомотивы, а не ремонтировать их. Тем более такие крохотные… Словом, наше дело теперь повернуть состав назад и вернуть вас вашим плачущим друзьям и родственникам.

– Я бы очень вас попросила остановиться, – произнесла Бобби весьма твердо, хотя сердце ее билось изо всех сил, – и одолжить мне денег на билет в третьем классе – я их вам верну, честное слово! Поверьте, что я не аферистка и не обманщица. Я не из тех, про кого пишут в газетах.

– Мы убедились, что вы благородная леди до мозга костей, – сказал машинист, уже совершенно смягчившись. – Мы вас доставим домой в целости и сохранности, можете быть уверены. А что касается этой безделушки… Где-то у меня был паяльник.

– Да, папа тоже говорил про паяльник… А вот это – что это такое? – Бобби показала на маленькое медное колесико, которое машинист все время вертел в руке, пока говорил.

– Это форсунка* [13].

– Как-как?

– Форсунка, чтобы наполнять бойлер** [14].

– Как интересно! – оживленно проговорила Бобби, чувствуя, что надо всячески поддерживать беседу.

– А вот здесь есть одно автоматическое устройство, – продолжил Билл, польщенный ее энтузиазмом, – если ты нажмешь сюда пальцем, то поезд сразу остановится. Ты, наверное, слышала про стоп-краны. С ними связано много разных историй, которые печатают в газетах.

Потом он кивнул на два круглых циферблата, как у часов, и разъяснил, что один из них показывает, сколько выпущено пара, а другой – правильно ли работает тормоз.

Некоторое время спустя Бобби увидела, как машинист отключил пар с помощью блестящей стальной рукоятки, и она подумала, что теперь гораздо лучше разбирается во внутреннем устройстве локомотива. Джим тем временем сообщил ей, что брат второй жены его двоюродного брата наверняка с помощью паяльника починит ее игрушку, а может быть, он и сам сможет разобраться, в чем дело. Бобби теперь не только чувствовала, что обогатилась знаниями, но и что она, Билл и Джим стали на всю жизнь друзьями, и она безоговорочно прощена за то, что споткнулась в неподходящий момент о священные угли их тендера.