Карельские сказки - Автор неизвестен. Страница 7

— Что ты, доченька, горько плачешь?

— Ах, матушка, ушли все на царский пир. Сюоятар разобрала печку и наказала к их приходу поставить на место. Если не сделаю, так меня убьют. А как я печку поставлю?

Мать и говорит:

— Отломи от березы ветку, ударь крест-накрест, скажи: «С маминого благословеньица, стань, печь, как прежде стояла».

Дочь так и сделала. Приходит обратно к березке, радостная. Мать спрашивает:

— Не хочется ли тебе, доченька, на царский пир-бал?

— Как же не хочется, да ведь у меня никакой одежды нет, только сарафан холщовый, что на мне.

Тут появился конь: один волос золотой, другой серебряный, а третьему и названия нет. Мать велит дочке в одном ухе умыться, в другом одеться и ехать на бал.

Приезжает девушка на царский двор, там слуги ее встречают, коня привязывают к золотому столбу. Как вошла она в палаты царские, так все кругом засветилось, будто солнышко из-за тучи выглянуло. Царевич как посмотрел на нее, так и глаз не может отвести. Весь вечер вокруг нее ходит, только с ней танцует.

А дочери Сюоятар за столами не видно — не пустили ее в палаты. Сидит она в передней избе на лавке около печки. Кухарка ворчит: «Ходят тут всякие, побираются, не сидится дома!» Стала чугун доставать из печи ухватом, да черенком и ударила дочь Сюоятар — у той шишка огромная вскочила над глазом.

А девушка уже домой засобиралась. Захотелось царевичу узнать, кто она такая и откуда приехала. Решил он на хитрость пойти: велел слугам дверной косяк дегтем намазать, авось что-нибудь прилипнет. Побежала девушка — шапочка с головы и пристала к смоле. Взял царевич шапочку. А девушка выбежала во двор, вскочила на коня и уехала. Только ее и видели.

Вернулась домой, надела свой холщовый сарафан, коров пригнала, убрала в избе и забралась на печь. Приходит Сюоятар с дочкой, та глаз рукой прикрывает, ревет во весь голос.

Девушка спрашивает:

— Что с тобой, чего ты плачешь?

А Сюоятар и говорит:

— Да вот очень уж прыткая, бегала с царевичем по царским палатам, играла и упала, чуть глаз не вышибла себе. Вот и выскочила на лбу шишка. А кто на печи сидит, с тем ничего и не случается.

И рассказывают они, какая красавица на бал приезжала. Девушка говорит:

— Не я ли хоть это была?

— Ты, замарашка, молчи уж там на печи, перебирай золу! Тебя и на порог-то царский не пустят!

На второй день царь опять собирает пир, зовут всех: «Здоровые — пусть сами придут, хромые — на коне приедут, слепые — на лодке приплывут». Сюоятар с дочкой опять пошла. А перед уходом смешала она ячмень, овес и рожь вместе и наказала падчерице все зерно за вечер перебрать, одно от другого отделить, да еще коров с пастбища пригнать.

Осталась девушка одна, пошла к березе, рыдает. Мать спрашивает, отчего дочь так горько плачет. Девушка в ответ:

— Как мне не плакать, все ушли на пир, а Сюоятар перемешала ячмень, рожь и овес и велела за вечер все перебрать. Где мне успеть?

— Не плачь, доченька, возьми ветку с березы, ударь три раза крест-накрест и скажи: «С маминого благословеньица, отделитесь, зернышки, как раньше были».

Взяла девушка веточку, сделала, как мать наказывала, зерна и отделились. Пошла она опять к березе. Дала ей мать коня: один волос золотой, другой серебряный, третьему и названия нет. Умылась девушка в одном ухе, в другом оделась, стала краше прежнего и поехала на пир. Приезжает к царскому дворцу, а царевич уже поджидает ее, привязывает коня к золотому столбу, берет девушку за руку и ведет в палаты, ни на шаг от нее не отходит.

А дочка Сюоятар опять на кухне сидит, кости перебирает. Ее и близко к царскому столу не подпускают. Кухарка ворчит, в сердцах толкнула чугун прямо на ногу дочери Сюоятар. Та завыла от боли.

Пир уже к концу подходит, девушке надо домой поспеть. А царевич скобу дверную дегтем смазал, перстень тут и остался. Девушка вскочила на коня и уехала. Переоделась, коров домой пригнала и залезла на печь.

Приходят все с пира. Дочь Сюоятар хромает.

— Что с тобой? — спрашивает падчерица.

Мать говорит:

— Бегала с царевичем, в жмурки играла, упала и ногу ушибла. А кто на печке сидит, с тем ничего не случается.

Давай они рассказывать наперебой, что там было, как приезжала девушка невиданной красоты, и никто не знает, кто она и откуда.

— Не я ли хоть это была? — спрашивает девушка.

— Ты, замарашка! Сиди себе на печи, в золе, и помалкивай, — говорит мачеха.

Ну ладно. На третий день царь опять устраивает пир. Хочется царевичу узнать, что это за девушка, и жениться на ней. Сюоятар опять собирается с дочкой на пир. На этот раз налила она в молоко воды.

— Мы пойдем на царский пир, а ты тем временем отдели молоко от воды. И коров вечером пригони.

Ушли они. Девушка осталась одна, пригорюнилась, пошла на могилу матери: плачет-причитает, свою горькую долю оплакивает. Мать опять и спрашивает:

— Что ты, родная моя доченька, причитаешь, чем тебя обидели?

Рассказала она матери, какую работу оставила ей Сюоятар. Мать говорит:

— Отломи веточку от березы, ударь три раза крест-накрест, скажи: «С маминого благословеньица, отделитесь молоко и вода, как прежде были». И приходи сюда.

Взяла девушка ветку, ударила крест-накрест, как мать ее научила. Молоко от воды и отделилось. Приходит обратно к березе. Мать дает ей коня, краше прежнего. В одном ухе девушка умылась, в другом оделась и поехала на бал. Царевич встречает ее, ведет в палаты, за стол сажает, не отходит от нее.

А дочь Сюоятар опять на своем прежнем месте сидит, злится, что ее не пускают в палаты, Кухарки и слуги ворчат на нее: «Путается тут в ногах, мешает». Одна кухарка схватила ее за руку, оттолкнула в сторону, руку ей и вывихнула. Та опять в слезы.

А девушка на пиру веселится, все ею любуются, и царевич больше всех. Побыла она свое время, опять быстренько в дверь — и убежала. А порог был дегтем вымазан — башмачок к нему и прилип.

Хочется царевичу найти красавицу, где бы она ни была. На следующий день он собрал всех девушек, чтобы примерить шапку, перстень и башмачок: которой они подойдут, ту он и возьмет за себя замуж. А Сюоятар очень хочется свою дочь за царевича отдать. Обтесала она у ней голову, чтобы шапочка пришлась впору, обстрогала палец, чтобы перстень надеть, обстрогала ногу, чтобы башмак подошел, — все и подошло. Видит царевич — не та это девушка, эдакая дурнушка, да что делать. Слово царское крепко, обещал — надо взять.

Поехал царевич к себе домой с невестой. Плывут на лодке.

А девушка коров на берегу пасет и напевает:

Царевич спрашивает:

— О чем там девушка поет?

А невеста отвечает:

— Да это пастушка. Она с коровами переговаривается, себя забавляет.

Проехали немного, девушка идет по берегу, снова поет:

Хочет царевич подъехать к берегу, спросить у пастушки, о чем она поет, да невеста не пускает:

— Нечего слушать песни пастушки. Она коров ублажает, себя забавляет, делать ей больше нечего.

Поехали они дальше, а с берега снова песня доносится: