Мифы и сказки бушменов - Автор неизвестен. Страница 56

Когда он вот так превратился в гхнгдуа, мимо проходила девушка, которая ему нравилась. Она стала собирать плоды. Она собирала и собирала гхнгдуа, но ведь с самого начала это были не гхнгдуа, а Кауха, превратившийся в плоды гхнгдуа. Он вошел в стручки гхнгдуа — и превратился в гхнгдуа!

Ну, значит, девушка проходила мимо, собрала плоды и съела их.

Когда она вместе с другими женщинами отправилась дальше, Кауха крикнул своим шепелявым голосом — тскси-тскси! — из ее живота:

— Е-е! Как мне отсюда выбраться?!

Услышав голос, девушка сказала:

— Кси! Что бы это могло быть у меня в животе, что хочет выскочить?

Тут Кауха сказал:

— Е-е! Попробую-ка я выйти отсюда вот так!

И, когда женщины пошли дальше, он засмеялся: «Хом!» — и спустился пониже в животе девушки.

Девушка испугалась:

— Что такое делается со мной сегодня?!

Затем Кауха успокоился на время. Женщины шли себе дальше. Тут он снова сказал: «Хом!» — и девушка удивилась: «Что это со мной?!» Затем она пошла дальше.

Она шла, пока Кауха снова не крикнул:

— Е-е! Ура мне!

Девушка была вне себя. Она никогда не слыхала ни о чем подобном!

— Эй! — закричала она. — Да что это?! Что такое делается со мной?

Наконец Кауха вышел. «Кса!» — он прошел через стенки живота, выпрыгнул и был таков.

Ну а знаете, что устроила ему за это девушка?

Она ушла оттуда, пошла в другое место и оставила там кучу испражнений.

Когда Кауха проходил мимо, он увидел эту сочащуюся кучку и сказал:

— Коо, коо, коо! Что это такое?

Он приблизился, подпрыгнул, но потерял равновесие и — гви! — упал прямо в середину кучки!

Ну, тут он начал плакать! Он вопил и стенал, так что чуть не умер.

— Куда это я попал? — удивлялся он.

Когда Кауха наконец выбрался оттуда, он пошел и устроил другую проделку!

Он превратился в китва. Он свисал с плетей и раскачивался на ветру. Эта девушка проходила мимо и стала собирать китва. Она ела китва, пока ее живот не раздулся, как у беременной. Но это же были вовсе не китва — на самом деле это был Кауха!

Он уже был у нее в животе и сказал:

— Хом!

— Что это? — спросила она себя.

Снова:

— Хом!

Наконец он вышел из ее живота, выпрыгнув через стенки.

119.  Кауха и его жены

Некогда кусты гхнгдуа были женами Кауха. Они делали все то, что обычно делают женщины, но это были кусты гхнгдуа. И они искали случая, как бы им вернуться к мужу. Когда Кауха как-то оказался возле зарослей гхнгдуа, кусты набросились на него и стали бить. Они колотили его и били по голове. Он просто шел мимо — и вдруг кусты разбили ему голову!

В конце концов Кауха заставил кусты успокоиться, снова воткнул их в песок, и они опять стали просто обычными гхнгдуа.

Затем он забрался в самые заросли.

— Здесь полно спелых гхнгдуа! — закричал он своим женам. — Идите и поешьте вместе со мной!

Когда жены прибежали и вошли в заросли, он велел кустам побить их. И гхнгдуа стали бить их, пока они не убежали, плача.

120.  Как Кауха убил свою жену

У Кауха было две жены, и одной из них была птица гемша. У нее был большой живот, и она пела «чи, чи, чи, чи, чи, чи», как птица-носорог. В те времена она была женщиной, и ее имя было Цуше.

Кауха выкапывал луковицы кцару. Он выкапывал кцару с большими, крупными луковицами и пек их. Он доверху набил свой охотничий мешок печеными луковицами. Кауха вовсе не собирался съесть их вместе с женщинами — он был не из тех, кто делится едой с другими. Затем он повесил свой мешок.

Люди собрались вместе и стали танцевать. Пока Кауха танцевал, его жена с большим животом проскользнула тайком к мешку с кцару и все их съела. Потом она нагребла песку и наполнила им пустой мешок. Сверху на песок она положила три оставшиеся луковицы кцару. Затем она положила мешок и вернулась к танцующим.

Потанцевав немного, Кауха пошел к своему охотничьему мешку, чтобы поесть кцару. Он съел три лежавшие сверху луковицы, но когда он протянул руку за четвертой, то вытащил пригоршню песку.

Тогда Кауха взял свою мешалку для огня и снова присоединился к танцующим.

Он танцевал — «дзай, дзай, дзай, е-е-е-е-е, дзай, дзай, дзай, е-е-е, дзай, дзай, дзай, дзай, дзай, е-е-е», — пока одна из женщин не разомкнула перед ним круг танцующих.

Но Кауха сказал:

— Э! Эти мне не нужны! Мне нужна та высокая женщина, что стоит вон там, вот эта высокая. Мне нужна та девушка!

Но эта женщина так и осталась там и не подошла к нему.

Допев эту песню, они затянули другую. Кауха опять принялся танцевать, он танцевал прекрасно! Пока он обходил так круг танцующих, другая женщина вышла и стала танцевать перед ним.

Но он сказал:

— Э! И что все эти женщины подходят ко мне сегодня?! Я хочу, чтобы вон та танцевала передо мной!

Но она все еще не соглашалась.

Допев и эту песню, люди запели другую, и Кауха продолжал танцевать. И сколько женщин, одна за другой, ни выходили танцевать перед ним, он всем им отказывал.

В конце концов та, которая была ему нужна, вышла из круга женщин и направилась к нему. Они танцевали вместе, бок о бок. Сначала Кауха кружил вокруг своей жены, потом она кружила вокруг него. Затем он опять танцевал вокруг нее.

И все это время он держал в руке свою мешалку для огня, и наконец он поднял ее и распорол ей живот. Птица гемша отпрыгнула от него в сторону и умерла. С тех пор танец стал раздельным.

Кауха кричал вслед разбегавшимся:

— Ура мне!

Вот что проделывал этот старый Цаиха.

Эти истории рассказывали мне старики, а я их слушал.

121.  Как жены Кауха подшутили над ним

Как-то жены Кауха подшутили над ним. Вот что они устроили: его жены сделали детеныша жирафа. Они слепили его из своих испражнений и поставили его в зарослях.

Сделали они детеныша жирафа, а потом пошли домой и сказали Кауха:

— Мы обнаружили в зарослях детеныша жирафа. Завтра ты можешь пойти и убить его.

Всю ночь просидели жены, волнуясь и нетерпеливо ожидая рассвета.

— Когда же наконец настанет утро и он сможет отправиться, чтобы убить этого детеныша жирафа?! — спрашивали они друг друга.

В конце концов рассвело, и они отправились. Когда Кауха увидел жирафа, он хотел тут же забить его.

Но его жены сказали:

— Не бей детеныша жирафа! А то ты разорвешь его шкуру и ее зальет кровью! Лучше прыгни и схвати его голыми руками. Давай прыгай и хватай его!

Кауха удивился их просьбе, но все же прыгнул, чтобы схватить детеныша жирафа. «Плюх!» — он упал прямо в кучу испражнений. Он беспомощно барахтался там, а его жены убежали и бросили его.

Женщины убежали и устроили другую проделку — они превратились в плоды китва, которые висели на вьющихся стеблях. Их колебал легкий ветерок, они висели и вызревали.

А тем временем Кауха наконец выбрался из кучи и отправился вслед за своими женами. Он увидел спелые китва, висящие на вьющихся стеблях, собрал и съел их. Когда он проглотил китва, жены оказались у него в животе и сказали:

— Гм!

— Я слышу вас! — сказал Кауха. — Я знаю, что вы здесь! Я вас слышу!

Тут мимо проходила совсем маленькая птичка, которую называют гдору, и она проклюнула живот Кауха. Птичка улетела, а его жены выпрыгнули оттуда.

Да, так все и случилось.

122.  Кауха и Гонгончи-даси

Кауха и Гонгончи-даси [53] отправились выкапывать кцару. Они выкапывали их, а потом легли спать.

Пока Гонгончи-даси спал, Кауха посмотрел на него и спросил себя, где же его глаза, потому что на его лице глаз не было.