Часовой механизм, или Все заведено - Пулман Филип. Страница 4

— От вас, сэр? Мне от вас ничего не нужно.

— Вы пришли сюда специально, чтобы насмехаться надо мной!

— Насмехаться над вами? Но послушайте, у нас в Шатцберге клоуны гораздо смешнее, чем вы. Неужели я проделал весь этот длинный путь, чтобы посмеяться над молодым человеком, у которого на лице написана глубокая скорбь? Успокойтесь, выпейте бренди! Смотрите веселей! Завтра наступит утро вашего триумфа!

Карл застонал и отвернулся, но насмешливый голос доктора Кальмениуса продолжал:

— Да, появление новой фигуры на знаменитых курантах Глокенхейма — важное событие. Знаете ли вы, что я пытался снять комнату на пяти разных постоялых дворах, прежде чем пришёл сюда, и нигде не нашёл свободного места. Дамы и господа со всей Германии, искусные мастера, специалисты во всех отраслях механики — все они собрались, чтобы увидеть вашу новую фигуру, ваш шедевр! Разве не стоит этому порадоваться? Выпейте, друг мой, выпейте!

Карл схватил стакан и проглотил огненную жидкость.

— Новой фигуры не будет, — пробормотал он.

— Что такое?

— Я сказал, что новой фигуры не будет. Я её не сделал. Я потратил всё своё время зря, а когда стало слишком поздно, я понял, что не могу её сделать. Вот так. Теперь можете надо мной смеяться. Смейтесь!

— Ох, какая неприятность! — серьёзно произнёс доктор Кальмениус. — Я и не собирался над вами смеяться. Я пришёл сюда, чтобы помочь вам.

— Что? Вы? Но как?

Доктор Кальмениус улыбнулся. Словно покрытая пеплом головешка внезапно вспыхнула ярким пламенем, и Карл отшатнулся. Старый господин придвинулся ближе.

— Видите ли, — сказал он, — мне кажется, вы упустили из виду философский смысл нашего ремесла. Вы знаете, как отрегулировать часы и починить церковные куранты, но не приходило ли вам в голову, что наша жизнь — тоже своего рода часовой механизм?

— Я вас не понимаю, — насторожился Карл.

— Мы можем контролировать будущее, мой мальчик, точно так же, как мы заводим механизм в часах. Скажите себе: «Я выиграю гонки, я приду первым», — и вы заведёте пружину будущего, словно часы. Вы не оставите миру выбора, ему придётся повиноваться вам! Разве могут стрелки этих старых часов в углу сами вдруг остановиться? Может ли пружина ваших карманных часов завести себя и пойти в обратном направлении? Нет! У них нет выбора. Выбора нет и у будущего, когда вы сами заведёте его.

— Невозможно, — ответил Карл, чувствуя, как всё сильнее кружится его голова.

— Это же так просто! Чего вы хотите? Богатства? Красивую невесту? Заведите своё будущее, друг мой! Скажите, чего вы хотите, — и оно станет вашим! Слава, власть, богатство — чего вы хотите?

— Вам очень хорошо известно, чего я хочу! — воскликнул Карл. — Мне нужна фигура для башенных часов! Фигура, которую я мог бы показать людям, над которой я трудился всё это время! Та, что позволит избежать позора, ожидающего меня завтра!

— Нет ничего проще, — ответил доктор Кальмениус. — Вы сказали — и вот вам то, чего вы так желали.

И он указал на санки, которые он втащил за собой в таверну. Полозья стояли в подтаявшей снежной каше, и холстина намокла.

— Что это такое? — спросил Карл, внезапно испугавшись.

— Откройте его! Снимите холстину!

Карл неуверенно поднялся на ноги и медленно развязал верёвку, которой была перевязана ткань. Потом стянул холстину.

На санях стояла самая превосходная скульптура из металла, которую ему приходилось видеть. Фигура рыцаря в латах из блестящего серебристого металла, в руках он сжимал острый меч. У Карла перехватило дыхание, он обошёл вокруг рыцаря, рассматривая его со всех сторон. Каждая часть рыцарских доспехов была прикреплена таким образом, что могла плавно двигаться над той, что лежала под ней, а что до меча…

Он тронул его и быстро отдёрнул руку — по пальцам стекала кровь.

— Острый как бритва, — пролепетал Карл.

— Для сэра Айронсоула годится только самое лучшее, — ответил доктор Кальмениус.

— Сэр Айронсоул… Что за прекрасная работа! О, если бы это чудо появилось на башне среди других фигур, моё имя прославилось бы на века! — горько сказал Карл. — А как он двигается? Что он делает? Наверное, он действует благодаря часовому механизму? Или внутри него заключён гоблин? Может быть, даже злой дух, а то и дьявол?

С тихим жужжанием и тиканьем хитроумного механизма фигура пришла в движение. Рыцарь поднял меч и повернул голову в боевом шлеме в сторону Карла, затем сошёл с санок и направился к нему.

— Но что он делает? — испуганно отпрянув, вскрикнул Карл.

Сэр Айронсоул продолжал двигаться. Карл попятился, но фигура упрямо следовала за ним, и, прежде чем ученик часовщика успел скрыться, он оказался загнанным угол, а маленький отточенный рыцарский меч придвигался всё ближе и ближе.

— Что он делает? Его меч очень острый, остановите его, доктор! Заставьте его остановиться!

Доктор Кальмениус просвистал три или четыре такта простой, легко запоминающейся мелодии, и сэр Айронсоул застыл на месте. Остриём своего меча он целился прямиком Карлу в горло.

Ученик часовщика пробрался вдоль стенки мимо застывшей фигуры и упал в кресло, не в силах держаться на ногах от страха.

— Что… кто… как это случилось? Это жуткая штука! Вы остановили её?

— О, я его и не заводил, — ответил доктор Кальмениус. — Это сделали вы.

— Я сделал это? Каким образом?

— Что-то в ваших словах оживило рыцаря. Его механизм настолько точный, так превосходно сбалансирован, что от одного-единственного слова приходит в движение. Малыш такой умный! Стоит ему только услышать заветное слово, и он не остановится до тех пор, пока его меч не проткнёт горло, произнесшее его.

— Какое слово? — со страхом спросил Карл. — Что такого я сказал? Часовой механизм… гоблин… двигаться… работать… дух… дьявол…

И снова сэр Айронсоул задвигался. Он неумолимо развернулся, нашёл Карла и направился прямо к нему. Ученик часовых дел мастера вскочил со стула и спрятался в углу.

— Что такое! — крикнул он. — Остановите его ещё раз, прошу вас, доктор!

Доктор Кальмениус снова посвистел, и фигура застыла на месте.

— Что это за мелодия? — спросил Карл. — Почему он останавливается, услышав её?

— Потому что эта песенка называется «Цветы Лапландии», — ответил доктор Кальмениус. — Она ему нравится, к счастью. Он останавливается, чтобы послушать её, и это запускает маховик в обратную сторону. Вот почему рыцарь замирает. Что за чудо! Какая превосходная работа!

— Я его боюсь.

— Ну, бросьте, успокойтесь! Зачем бояться маленького железного человечка, который любит весёлую песенку?

— Он жуткий и совсем не похож на машину. Он мне не нравится.

— Да как вам не стыдно! Что вы станете делать завтра без этой фигуры? Я с большим любопытством посмотрю на ваш позор.

— Нет! Нет! — в отчаянии умолял Карл. — Я вовсе не хотел… О, я сам не знаю, что я хотел сказать!

— Вы хотите получить рыцаря?

— Да. Нет! — вскричал Карл, ударив кулаком в кулак. — Я не знаю. Да!

— Тогда он ваш, — сказал доктор Кальмениус. — Вы завели пружину своего будущего, мой мальчик! Оно уже начало тикать!

И прежде чем Карл успел передумать, мастер заводных игрушек завернулся в свой длинный плащ, надвинул на лицо капюшон и исчез за дверью вместе со своими маленькими санями.

Карл бросился вслед за ним, но снег шёл так густо, что он ничего не смог разглядеть. Доктор Кальмениус пропал.

Карл вернулся в таверну и бессильно упал на стул. Маленькая фигура стояла в полной неподвижности с воздетым мечом, и её невыразительное металлическое лицо смотрело на молодого ученика часовых дел мастера.

— Это был не человек, — пробормотал Карл. — Ни один человек не смог бы сделать такое. Это был злой дух! Он просто дья…