Страна без волшебства - Элбоз Стивен. Страница 3

Ребята только охнули.

— Прямо сейчас? — спросил Кит, ни жив ни мертв от страха.

— Да, прямо сейчас.

— Но он же ничего не сделал такого. Мы все вместе… — попытался заступиться за Кита Гус.

— Шестьсот строк, — с угрозой в голосе проговорил мистер МакСумрик.

— Ничего, ничего, ребята, не волнуйтесь, — попробовал улыбнуться Кит и помахал на прощание рукой.

Он храбрился, но, по, правде сказать, глаза у него были на мокром месте. Если вызывают к директору Светламперу — значит, дело серьезное. Особенно если вызывают глубокой ночью. Все знали, что в кабинете Светлампера хранится черная книга в переплете из драконьей кожи, прикованная цепью к стене. В ней записаны имена учеников, исключенных из колледжа за злоупотребление волшебством. Об этих случаях злоупотребления принято было говорить лишь шепотом. Если его исключат — тогда ему придется навек проститься не только с ребятами, но и с магией. А он так любил колдовать! Обидно до слез.

Ребята уселись на свои метлы и полетели спать, как им было велено.

На крыше остались только Кит и мистер МакСумрик.

— Простите, сэр, — пролепетал Кит, — за беспорядок… за шум и вообще… Мы ведь шумели и разбудили вас?

Мистер МакСумрик щелкнул пальцами, и метла послушно легла в его ладонь.

— Никто меня не будил. Меня попросили найти вас и отвести к директору, а тут ураган…

Кит удивился:

— А… Откуда вы знали, где я?

Впервые за весь вечер мистер МакСумрик улыбнулся.

— Может быть, вам это покажется странным. Кит, но учителя тоже когда-то были детьми. И у нас тоже были тайные места для ночных сборищ.

Директор Академии волшебников в Итоне профессор Светлампер — ребята прозвали его Торшером — редко выходил из своего кабинета. И на метле предпочитал не летать. Кабинет его находился в узкой старой башне. Там было тесно и темно. По трем стенам шли полки со старинными колдовскими книгами, которыми до сих пор пользовались — это было видно по тому, что многие книги, несмотря на их огромную ценность, засунуты были кое-как. На четвертой же стене, свободной от книжных полок, были вывешены жезлы-посохи прежних директоров академии. Каждый посох висел на отдельном деревянном щите, под ним красовалось имя владельца.

Окно в башне всегда было открыто настежь, поскольку именно окно, а не дверь, служило основным входом во владения Торшера, и Кит, пригнув голову, влетел в директорский кабинет следом за профессором МакСумриком.

Кит очень волновался, тем не менее ему удалось прочесть некоторые имена на щитах:

«Некоторые посохи, — заметил Кит, — даже потрескались от частого употребления».

Наконец Кит обратил внимание на теперешнего владельца кабинета: тот сидел, поджав под себя ногу, за большим захламленным письменным столом, в чародейской мантии, по-простецки подвязанной живой, но сонной изумрудно-зеленой змеей. На голове директора был колпак с кисточкой.

«Его, наверно, из-за меня подняли с постели», — решил Кит, потому что директор, сидя за столом, спал и тихо похрапывал во сне. Только борода его чуть подрагивала от храпа.

Мистер МакСумрик подлетел к директору и легонько похлопал его по плечу.

Профессор Светлампер вздрогнул, чихнул и пробудился.

— Сэр, — начал мистер МакСумрик, — я привел его. Это Кит Стиксби. Вы его вызывали.

— А, Стиксби? — оживился директор. — Да, его отец когда-то посещал мои лекции. Круглый нуль по части трех «Р»: «руны», «ритуалы», «разрушения»… Добрый был очень. Позор для колдуна. Как-то раз сунул мне детского тролля в шкаф, я так напугался!

Кит знал, что все это неправда: его отец хотя и был волшебником, но никогда не учился в Итоне. На всякий случай Кит решил промолчать: нельзя спорить со старшими, тем более в такой ситуации.

Покончив с воспоминаниями, профессор Светлампер уставился на Кита.

— Так с чем вы пришли, молодой человек? Жалуетесь на повара?

— Вы… сами за мной посылали, — пробормотал Кит смущенно.

— Кто? Я?

— Да, вы. Посылали, — подтвердил мистер МакСумрик.

Профессор наморщил лоб, пожевал губами и наконец вспомнил:

— Ах да. Пока я э… отдыхал, пришла депеша. Срочная. Как комета ворвалась. Я еще подумал: ну вот, кидаются чем попало. А это письмо.

И он достал из ящика стола письмо. Оно беспокойно замахало крыльями. Директор взял монокль, потер его о халат и поднес к глазам. Кит сгорал от нетерпения. Он заметил, что у письма были ястребиные когти, а это означало, что депеша срочная. Обычная почта летала голубем, притом только днем. Кукушкой же отправляли тайные послания.

Профессор Светлампер неторопливо поднес письмо к глазам и стал недоверчиво разглядывать, как бы все еще не веря тому, что там написано.

— Ах, да… да-да… — кивал он радостно, почесывая бороду.

Потом уставился на Кита.

— В общем, так, Стиксби, — вымолвил он наконец. — Летите-ка в Лондон, и поскорей. В этот… э… — Он поправил монокль. — В Букингемский дворец.

Глава вторая

Одно из строжайших правил академии касалось волшебных перьев. Перья были запрещены. Причины простые: их помощью можно было обмануть экзаменатора или, допустим, поддельным почерком написать освобождение от магической физкультуры в плохую погоду. Волшебные перья помогали также избежать боли в пальцах, которая часто возникала после многократного переписывания строк (ребята подозревали, что смысл этого дурацкого задания заключался именно в том, чтобы потом у них пальцы болели). Нечего и говорить, что запрет на использование волшебных перьев постоянно нарушался…

Вернувшись в спальню, Кит открыл дверь и улыбнулся. Так он и думал! Даже девчонки пришли, хотя это тоже было запрещено. Компания собралась вокруг одного-единственного светящегося шара, и каждый из ребят сосредоточился на своем пере. Кончики перьев элегантно выводили на белоснежных листах бумаги:

«Настоящим чародеям подчиняются ветра, только глупые ребята пыль гоняют со двора».

И только Мэй, которая не могла помочь себе волшебством, вынуждена была одалживаться у других, и ребята по очереди уступали ей свои перья.

Кит сурово, по-учительски, кашлянул. Все разом повернулись к нему, но, увидев, что это всего-навсего их товарищ, а вовсе не грозный преподаватель, ребята облегченно вздохнули. И тут же окружили его, сгорая от любопытства.

— Как там было-то? — спросил Гус.

— А как ваши перья? — насмешливо отвечал Кит. — Их не оставляют без присмотра — волшебство улетучивается. Смотрите, напишут вам по-иностранному. По-гречески, или по-кельтски, или…

— Да ну их, эти перья, — перебила Мэй. — Рассказывай про себя!

Тем временем перо Твикси весело выводило:

«Настоящерица где-то починяется в траве, колют хлюпики-хорята утю-утю ни бе, ни ме».

Перо Томми и вовсе расшалилось, лихо прокатившись до середины страницы: «Тр-р-р-р-р-р-ррррррррррр»!

Кит плюхнулся на кровать, достал из кармана и показал ребятам бьющее крылом письмо.

Альфи схватил его первым, прочитал и передал дальше по кругу. Таким образом оно побывало в руках у всех.

— Так это тебе отец прислал, — хмыкнула Твикси. — Не много же тут написано.

— Ну и что, зато оно срочное, — сказал ее брат.

— Здесь написано: собирайся на неделю, — заметил Фин.

— А я что делаю? — отвечал Кит.

Он достал из-под кровати старую дорожную сумку, побросал туда чистое белье, затем снял с крючка над кроватью и сунул туда же три школьные мантии. И, конечно же, поверх кучи одежды аккуратно положил волшебную палочку.

— Может, тебя везут куда-нибудь в путешествие? — предположил Томми, поднося письмо поближе к носу и шевеля губами, словно так можно было оттуда еще что-нибудь вычитать.

— Непохоже: время-то какое — полночь! И почему в Букингемский дворец? Что, Генри тоже поедет со мной? Что-то не верится… Папа всегда был против того, чтобы я пропускал уроки.