Последний воздушный пират - Стюарт Пол. Страница 10

— Тебе будет не до шуток, Магда, когда на Дороге через Великую Топь тебя со всех сторон обступят охранницы-шрайки, — резко отрубил он. Сам Стоб напялил себе на голову высокую, конусообразную шляпу, какую носят торговцы дровами, и натянул траченное молью пальто из шкуры ежеобраза, под которым был тяжёлый, увешанный образцами древесины жилет. — А теперь послушай меня, младший помощник библиотекаря! — обернулся он к Плуту, презрительно оттопырив губу, и в его тёмных глазах сверкнула насмешка. — Нечего ей потворствовать!

Плут потупился, теребя пальцами ремни, на которых кренился его точильный станок. Щёки у него пылали.

— Какой из тебя получился точильщик ножей! Просто чудо! — продолжал зубоскалить Стоб. — Ну ладно, будем считать, что сойдёт.

Плут понял, что его дразнят, но не стал отвечать. Феликс часто говорил ему: «Помни, ты ничем не хуже других, а может, даже лучше». Милый добрый Феликс!

Плут вздохнул, вспомнив о своём друге.

Сколько раз Феликс приходил ему на помощь, защищая его от надменных, чересчур взыскательных профессоров и их злобных помощников, от задир и хулиганов всех мастей!

— Вы готовы? — Это был профессор Тьмы. Лицо у него было усталым и напряжённым. — Вот ваши документы. Стоб, ты — торговец дровами с Опушки Литейщиков. Магда, ты — продавец шёлка, несёшь образчики тканей в Восточный Посад. А ты, мой мальчик, — сказал профессор, положив руку на плечо своему избраннику, — ты скромный точильщик ножей, мастер по ремонту инструмента. А теперь тихо уходите и ищите в толпе тех, у кого на шее будет амулет из дуба-кровососа. Это друзья Библиотечных Рыцарей, они помогут вам, будут оберегать и направлять вас. В первый раз с вами вступят в контакт у поста на заставе, там, где берёт начало Дорога через Великую Топь. Да помогут вам Небеса!

Стоб сделал шаг вперёд.

— Нет, — остановил его профессор. — Плут, ты иди первым. Ты знаешь тоннели лучше.

Стоб исподлобья мрачно посмотрел на Плута.

— Нам сюда, — сказал Плут некоторое время спустя, когда он вёл их по лабиринту сточных труб. Он направлялся к верхнему тоннелю в плавучих доках, через который в случае паводка сбрасывали воду прямо в Реку Края. Конечно, это был кружной путь до Дороги через Великую Топь, но, как считал профессор, наиболее безопасный, поскольку над ним располагались только молы и пристани. Один за другим все трое вышли на поверхность уже на закате, в неверной игре теней. Вечер был прохладным, и это удивило Плута.

Он жадно дышал, набирая полные лёгкие воздуха. По сравнению с затхлой, душной атмосферой канализации, которую они только что покинули, воздух казался удивительно свежим и чистым, даже здесь, на берегу лениво текущей илистой реки.

Справа от себя они увидели высокое сооружение, похожее на обелиск. Прибитый гвоздями, на нём колыхался кусок ткани, хлопая на ветру.

— Вы только посмотрите. — пробормотал Плут.

Стоб нахмурился.

— Я думаю, это почтовый столб, — сказал он. — Где-то я об этом читал. До того, как Край заболел Каменной Болезнью, капитаны небесных кораблей, у которых на судне оказывались свободные места, объявляли.

— Да не на столб. Посмотрите на солнце! — и Плут, глядя мимо стелы, кивком указал на огромное багрово-красное пульсирующее светило. — Солнце. — в священном трепете пробормотал он. — Как давно я…

Стоявшая рядом с ним Магда тоже глядела на огненный шар, раскрыв рот и качая головой.

— Невероятно! — пробормотала она. — Конечно, я знала, что где-то над нами есть солнце и что оно светит, но увидеть его своими глазами, почувствовать тепло.

— Никогда не смотрите прямо на солнце, — резко вмешался Стоб. — Никогда! Я читал, что, если будешь долго смотреть на солнце, можно ослепнуть, даже если оно садится за горизонт.

— Вы только полюбуйтесь на облака, — замирая от восторга, прошептал Плут. — Какого они цвета и как светятся! Они такие красивые!

— Рядом с ними даже мои пёстрые шёлковые образцы кажутся тусклыми, — кивая, поддержала его Магда.

— Какая чепуха! — воскликнул Стоб. — Закат — это просто свечение мелких частиц пыли в верхних слоях атмосферы.

— Ты тоже об этом где-то читал? — поддела его Магда.

Стоб кивнул:

— Если хотите знать, то я про это вычитал в одном древнем манускрипте, написанном Небесным Академиком, — и, услышав раздражённый вздох Магды, осёкся. — Пора дать тягу, пока нас не заметили, — сказал он и пошёл вперёд не оглядываясь.

Магда поспешила за ним.

— Пойдём, Плут, — ласково позвала она. — Не отставай!

— Уже иду, — неохотно ответил он, с трудом оторвавшись от полыхающего вечернего небосклона.

Все чувства у Плута были обострены, и, пока он поднимался вслед за товарищами по трухлявой деревянной лестнице, шёл по тропе вдоль пристани, потом, кружа по извилистой аллее, выбирался на широкий оживлённый проезд, ведущий к Дороге через Великую Топь, его переполняли новые звуки, запахи, зрелища и туманные воспоминания, которые всколыхнулись в недрах памяти. Ласковая ночная прохлада струилась в воздухе. В небе засверкали первые звёзды. Из ветхих торговых палаток, которые они миновали, доносились острые запахи жареного мяса и незнакомых специй. Гоблины покрикивали на снующих дуркотрогов, трещали под грузом деревянные тачки, едущие по узкой колее, топали сапоги по выложенной булыжником мостовой. Когда перед путешественниками замаячили массивные освещённые башни у заставы, где начиналась Дорога через Великую Топь, Стоб, Магда и Плут уже с трудом двигались среди пихающейся локтями и вопящей толпы, широким потоком льющейся сквозь ворота в обоих направлениях.

— Какая тут сегодня толкучка, а, Мэз? — сказал кто-то позади них.

— Повтори-ка ещё раз, — послышался ответ.

— Я сказал, что сегодня здесь жуткая толкучка.

— Ах, Сисал, какой же ты шутник!

Плут повертел головой и увидел двоих ухмыляющихся бандогномов, торопливо пробиравшихся вперёд. На согнутом локте каждый тащил вороха костюмов на вешалках, платья и фраки. Слева от них верхом на живопыре, впряжённом в приземистую тележку, ехал гоблин-утконос. Повозка его была нагружена коробками с надписью: «Оловянная посуда». За ними слышался громкий командный голос трога-дергуна, отдававшего приказы десятку дуркотрогов, которые, с трудом удерживаясь на ногах от огромной тяжести, волокли на себе скатанный валиком пурпурно-красный ковёр. А за ними в куче народа давилась компания гоблинов-сиропщиков, поднимая над головой сверкающие бутыли в оплётке из соломы, кубки и чаши.

При таком столпотворении никто не обратил внимания на угрюмого торговца дровами, юную продавщицу шёлка и незаметного точильщика ножей, следовавшего за ними по пятам.

Плут был потрясён и одновременно взволнован: он чувствовал себя участником этого многолюдного действа. Здесь, на Дороге через Великую Топь, сошлись купцы и мелкие торговцы со всех уголков Нижнего Города. И хотя предприятия тяжёлой промышленности уже давно переехали на Опушку Литейщиков, где и топливо, и рабочие руки продавались за бесценок, большинство необходимых товаров всё ещё производили в извечно существующих фабричных цехах и ремесленных мастерских Нижнего Города. По другую сторону моста, в Восточном Посаде, товары можно было обменять или продать.

— Поберегись! — прогремел чей-то грубый окрик неподалёку от ворот. — Разойдись!

Толпа расступилась, и Плут увидел перед собой длинную повозку без бортов, запряжённую ежеобразами. За нею следовали ещё две. На скамье впереди восседали два купца из Лиги, а вскочивший на облучок смуглый плоскоголовый гоблин, удерживая поводья одной рукой, щёлкал хлыстом. Плут вывернул шею, чтобы рассмотреть, какой груз они прячут под просмолённой парусиной. Наверное, какие-то стройматериалы, решил он, поскольку буквально всё, что производили в Нижнем Городе — от брошек и браслетов до брёвен и брусьев, — изготавливалось из привозного сырья.

— Это строевой лес, — объяснил Магде Стоб высокомерным, начальственным тоном. — По внешнему виду похоже на железное дерево. Несомненно, везут в Санктафракс, строить укрепления, — продолжал он. — Чистое безумие, с моей точки зрения, но. — он понизил голос до шёпота, — Стражи Ночи считают иначе, и в этом суть.