Последний воздушный пират - Стюарт Пол. Страница 43

Иногда Плут, очнувшись от забытья, видел, как Пинцет суетится возле его постели, но большую часть суток он спал, вверив себя заботам добросердечного шпинделя.

— Плут, ты слышишь меня? — (Плут открыл глаза. Он узнал этот голос.) — Это я, Ксант.

— Ксант? — пробормотал он с исказившимся от муки лицом. Острая боль пронзила плечо.

Ксант тоже содрогнулся. Лицо его было бледным и осунувшимся, а в глубоко впавших тёмных глазах застыл испуг. Он откинул прядь волос со лба и сделал шаг вперёд, подойдя к больному. Фонарь в его руке раскачивался.

— Я пришёл попрощаться с тобой, Плут, — глухо проговорил он.

— Попрощаться. — пробормотал Плут еле слышно. — И ты тоже? Магда и Стоб…

Ксант горько рассмеялся:

— Магда и Стоб! Как я им завидую! — Он обхватил голову руками. — Я не собираюсь в научную экспедицию, Плут. Мой путь лежит в другую сторону от Дремучих Лесов. Я возвращаюсь в Новый Санктафракс.

— В Новый Санктафракс? — В голове у Плута слегка прояснилось, но сразу он не понял, происходит ли это в самом деле, или он бредит в лихорадочном сне. — Но зачем, Ксант? — пробормотал он.

Подмастерье отвернулся, втянув голову в плечи, и в полумраке Плут различал лишь его силуэт. Когда он заговорил, голос у него дрожал от волнения.

— Ты был мне хорошим другом, Плут, — сказал он. — Другие либо презирали меня, либо смеялись надо мной. А ты всегда защищал и подбадривал меня. — Он замялся. — А я чёрной неблагодарностью отплатил за твою дружбу. Я виновен во лжи и предательстве.

— Как это? — спросил Плут. — Я ничего не понимаю.

— Я шпион, Плут, — ответил Ксант. — Я служу Орбиксу Ксаксису, Верховному Стражу Ночи. Библиотечные Рыцари — мои враги. — Он прищурился. — Почему, ты думаешь, ни одна группа подмастерьев не добралась до Озёрной Академии с тех пор, как я появился здесь? Это я предал их, Плут. А откуда гоблины на Опушке Литейщиков узнали, что Варис Лодд собирается навестить их? Это я подставил её, заманив в ловушку. Ах, Плут. — Ксант повернулся и встал на колени рядом с изголовьем кровати. Дрожащими руками он схватил Плута за руку. — Если бы я знал, что ты. — единственный, кого я мог назвать своим другом, — окажешься там и будешь принимать участие в операции, я бы предупредил тебя! Поверь мне, Плут, я говорю правду!

Плут убрал руку.

— Ты? Ты предал нас? — слабым голосом произнёс он. — После того, как мы столько времени были вместе. О, Ксант, как ты мог!

— Я принадлежу Стражам Ночи и телом, и душой, — с горечью ответил Ксант. — Я им подвластен, и, что бы я ни делал, мне от них не уйти. Ты думаешь, я не остался бы здесь, в прекрасных Дремучих Лесах, если б мог? — Он покачал головой. — Но это невозможно, Плут. Я зашёл слишком далеко. Я не могу остаться здесь. — Он вздохнул. — Я такой же пленник Башни Ночи, как и мой старший товарищ, мудрый Каулквейп, к которому я должен вернуться.

Сквозь полуприкрытые веки Плут глянул на Ксанта. В висках у него стучало, перед глазами всё плыло.

— Мудрый Каулквейп был первым, кто рассказал мне про Дремучие Леса. От него я узнал про приключения и путешествия на воздушном корабле с капитаном Прутиком, — продолжал он. — Наслушавшись его рассказов, я решил во что бы то ни стало попасть сюда и увидеть все своими собственными глазами, даже если ради этого мне придётся стать шпионом. — Он потупился с несчастным видом.

Плут старался не смотреть на него. Лихорадка разыгралась с новой силой. Ксант? Предатель? Не может быть! Ксант был его другом. Глубокая печаль охватила его, смешиваясь с нестерпимой болью. Тени сгущались, и изголовье кровати тонуло во тьме. Плут закрыл глаза и впал в забытьё: у него снова начался жар.

Ксант посмотрел на спящего и укрыл его одеялом до подбородка.

— Прощай, Плут, — сказал он. — Наши пути больше не пересекутся.

Сделав шаг назад, он повернулся и вышел вон, прикрыв круглую дверь. Оборачиваться он не стал.

Дрожащими от волнения пальцами Плут застегнул плотно облегающую лётную форму из зелёной кожи, укрепил на поясе кинжал и топорик, поправил меч — подарок Феликса, перекинул через плечо рюкзачок с провизией и спустился вниз по башенной лестнице.

Хотя Плут был ещё очень слаб после перенесённой болезни — лицо белое, а щёки ввалились, — он был рад, что с помощью Пинцета удалось побороть гоблинову отраву. И теперь, спустя две недели после отлёта Магды и Стоба, наступила его очередь отправиться в экспедицию.

Варис Лодд стояла внизу, у башни, чтобы попрощаться с ним.

— Бывали моменты, когда мне казалось, что этот день никогда не придёт, — призналась она. — Но ты одолел болезнь, Плут. И я горжусь тобой. А теперь, юный Библиотечный Рыцарь, — продолжала она, кивая в сторону привязанного к платформе «Буревестника», раскачивающегося над землёй и рвущегося в небо, — твой небоход ждёт тебя.

Плут подошёл к небесному кораблику и обнял изящную птицу, прильнув щекой к её гладкой деревянной шее.

— «Буревестник», — прошептал он. — Наконец-то мы вместе.

Тут за спиной у Плута послышались чьи-то шаги. Он обернулся и увидел, что к нему приближаются двое. Одним из них был Парсиммон: его драная мантия развевалась на ветру. Другой — высокого роста мужчина с остроконечной бородкой, одетый в чёрный плащ. Незнакомец в знак приветствия помахал рукой. Плут не отрываясь смотрел на герб в виде белого полумесяца, вышитый у него на груди.

— Профессор Тьмы, — воскликнул он с изумлением.

— Он прибыл сюда, когда ты был ещё болен, Плут. Он привёз известие о предательстве Ксанта, — сказала Варис Лодд. — Плохо дело.

Плут печально кивнул. Учёные приблизились к нему. Профессор Тьмы подошёл к Библиотечному Рыцарю и крепко пожал ему руку.

— Неужели это тот самый неоперившийся юнец, который обслуживал кабинки-читальни на мосту из чёрного дерева? — спросил он, и в глазах у него загорелся лукавый огонёк. — Просто не могу поверить в это! Вот теперь ты стоишь передо мной, готовый отправиться в самостоятельную исследовательскую экспедицию! Мы воспитали тебя и дали тебе образование. Теперь наступил твой черёд послужить науке, чтобы твой труд занял достойное место среди многих томов, хранящихся в Подземном Книгохранилище. Ты многого добился, Плут, и достоин всяческих похвал. — Лицо профессора внезапно омрачилось. — Хотя кое-кто, прикидывавшийся твоим другом, пытался помешать тебе дойти до цели.

— Ксант? — Плут переменился в лице. Теперь и признание Ксанта, и его поспешный отъезд казались ему страшным сном.

— Ксант Филатайн, — отчеканил профессор, — предатель!

— Предатель, — шёпотом повторил Плут. — Он заходил ко мне, когда я болел, а потом исчез.

— Бежал, чтобы вернуться к своему гнусному хозяину, Верховному Стражу Ночи, — сказал профессор, хмуро качая головой.

— Мы пригрели змею на груди, — печально проговорил Парсиммон. — Из-за его козней погибло много честных подмастерьев и их добрых учителей. Но довольно: мы пришли сюда не для того, чтобы говорить о таких вещах. Ксант Филатайн скоро заплатит за своё вероломство. Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить торжественное событие — начало твоего большого путешествия, мастер Плут.

Плут кивнул, не отвечая ничего. Когда вспоминали о его бывшем друге, сердце ныло у него в груди. Он пытался отогнать тяжёлые мысли. «Сегодня счастливый день, и здесь нет места для печали», — сказал он себе.

Варис сделала шаг вперёд.

— Плут, пора, — тихо промолвила она. Пока она прощалась с юным исследователем, солнце поднялось над верхушками деревьев. Она прикрыла глаза рукой.

— Желаю тебе успешного и плодотворного путешествия, — пожелала Варис.

Плут поднял глаза. Профессор Тьмы, Парсиммон и Варис весело улыбались ему. Он тоже ответил им улыбкой. Паруса «Буревестника», ждущего на привязи, трепетали на ветру.

Парсиммон жестом указал на небоход.