Необыкновенный консилиум - Шингарев Геннадий. Страница 20

Глава 25

ПОВЕСТЬ О ПЕТРЕ И ФЕВРОНИИ

«Се убо в Руссийстей земле град, нарицаемый Муром». — «Есть в Русской земле город под названием Муром…»

Так начинается эта повесть.

А дальше в ней рассказано, как в город прилетел крылатый змей. Он стоял в багровых тучах над городом, грозя гибелью всем и каждому. С мечом в руках навстречу змею вышел муромский князь Пётр. Он срубил змею голову. Хлынула кровь и обрызгала Петра с головы до ног. От этой зловонной, липкой и ядовитой крови он заболел.

«Слышав же, яко мнози суть врачеве в пределах Рязаньския земли, и повеле себе тамо вести, не бе бо сам мощен на кони седети…» — «И узнав, что в Рязанской земле есть много врачей, приказал везти себя туда, ибо не в силах был сидеть на коне…»

В Рязанской земле с князем произошло вот что. Кто-то из молодых дружинников заехал в сельцо Ласково. Там в просторной и чистой избе сидела за ткацким станком девушка и ткала полотно.

Я, — сказал воин, — от князя муромского, Петра. Он тяжко болен. Всё тело его покрыто язвами. Он убил змея и запачкался его кровью. Говорят, у вас здесь много искусных целителей. Скажи, где нам их разыскать.

Она посмотрела на него и сказала:

— Князя твоего можно было бы вылечить, да не знаю, захочет ли кто взяться за это.

— Захочет? — вскричал дружинник. — Да знаешь ли ты, кто таков наш князь? Он озолотит того, кто подаст ему исцеление. Говори скорей, где живёт этот врач.

Девушка улыбнулась.

— Приведи князя, — промолвила она. — Если он будет мягкосерд и смирен в ответах, то будет здоров.

Пётр, узнав об этом, сказал:

— Везите меня к девице.

И вот повозка с князем подъехала к деревенской избе. Князь выслал отрока, велел спросить: кто же будет его лечить?

Девушка опустила глаза и ответила:

— Лечить буду я. Меня зовут Феврония. Но передайте князю: золота мне не надо, а только если он не возьмёт меня в супруги, то незачем мне и врачевать его.

Тогда Пётр, которого автор этой повести называет благоверным и достохвальным, подумал: «Как же это я, князь, женюсь на простой крестьянке? Быть того не может». Вслух же сказал:

— Ладно, пускай лечит. Коли вылечит — возьму её в жёны.

Феврония вынесла слугам князя горшочек с мазью. Велела помазать все язвы и струпья, но один струп оставить.

Князя под руки повели в баню.

Через несколько дней он поправился. На теле его остался один-единственный струп. Князь чувствовал себя здоровым и послал девушке богатые подарки. Феврония отказалась от них. Князь уехал.

Но струп его не зажил. Мало-помалу от него пошли по телу другие струпья, открылись язвы, Пётр опять расхворался и вынужден был скрепя сердце снова ехать к Февронии.

Но Феврония была необидчива. Она снова ответила послам:

— Аще будет ми супружник, да будет уврачеван.

Благоверный Пётр дал ей твёрдое обещание. И Она исцелила его навсегда, и стали они мужем и женою.

Я пересказал вам, как умел, небольшой отрывок из древнерусской повести о Петре и Февронии. Она сочинена, как предполагают, в XV веке. Кстати, князь, по имени Пётр, действительно правил в Муроме лет за сто до того, как была написана эта повесть.

А Феврония? Существовала ли она на самом деле? Неизвестно. Но в трогательном и лукавом рассказе об излечении больного от тяжёлого кожного заболевания, без сомнения, отразилась живая действительность. На почерневших от времени рукописных страницах оживает образ древнерусского врача. Замечательно, что этот врач — женщина.

В повести этой, между прочим, есть любопытная подробность. Там в одном месте говорится, что у ног Февронии прыгал заяц. В старину ручные животные и птицы часто сопровождали врачей: этот обычай существовал во многих странах. Недаром древний символ медицины — змея, обвившаяся вокруг жезла. Другая, более поздняя эмблема, — змея над чашей. Животные символизировали достоинства врача — его мудрость, учёность и проницательность.

Глава 26

ПАРАЦЕЛЬС ИЗ РОДА БОМБАСТОВ

«Врач обязан быть праведным человеком. Он не смеет быть лицемером, старой бабой, корыстолюбцем, лжецом… Величайшая основа лекарства — любовь».

Человек, написавший эти слова, жил в начале XVI столетия, в знаменательное время. Всего за год до его рождения была открыта Америка. Он был ребёнком, когда флотилия Васко да Гамы проплыла вокруг Африки. А когда ему исполнилось тридцать лет, было завершено первое в мире кругосветное путешествие Магеллана.

В одно время с ним жили замечательные учёные — Николай Коперник, который учил, что Земля вращается вокруг Солнца, и Андрей Везалий, автор первого учебника анатомии, который назывался так: «Мастерская человеческого тела».

Человек этот происходил из захудалого рыцарского рода Бомбастов и от своих предков унаследовал воинственный и необыкновенно гордый нрав. Звали его Теофраст Гогенгейм. Но сам он придумал себе другое имя. Он назвал себя Парацельс, что значит «Житель высот», потому что он был швейцарцем и потому, что считал себя вознёсшимся выше всех своих современников. Кроме того, это имя напоминало о знаменитом древнеримском враче Цельсе, которому Гогенгейм хотел себя противопоставить.

Подобно многим великим людям того времени, Гогенгейм не был человеком одной профессии. Его интересовало всё: медицина и философия, тайны земных недр и движение светил. Он занимался чуть ли не всеми науками, но было бы ошибкой думать, что в эпоху Возрождения, когда жил Гогенгейм, мысль учёных только пробуждалась после многовекового сна. Нет, уже давно в Европе возникли университеты и библиотеки, и средние века оставили человечеству многопудовое наследство — книги древних авторов, переписанные от руки монахами в монастырях, и труды средневековых учёных, сотни лет ломавших голову над загадками неба и земли.

Средние века оставили в наследство алхимию.

Придётся немного отвлечься, чтобы рассказать вам об этой странной науке.

Собственно говоря, алхимия зародилась ещё в древности— по преданию, ею увлекалась царица Клеопатра. Алхимией занимались ремесленники-ювелиры, мечтавшие

найти способ превращать обыкновенные дешёвые сплавы в «царя металлов» — золото. И вот эта несбыточная мечта стала чем-то вроде путеводной звезды для удивительной полуфантастической науки, просуществовавшей целых десять веков.

Десять веков подряд алхимики, похожие больше на чародеев, чем на учёных, окружённые диковинной утварью, бормоча заклятья и призывая на помощь планеты, ставили бесконечные опыты. Алхимики искали «камень мудрецов». Это было таинственное вещество — не то порошок, не то жидкость, — которое надо было добавить к расплавленному олову или ртути, и тогда они превратятся в чистое золото.