Все о медвежонке Паддингтоне - Бонд Майкл. Страница 32

Впрочем, к тому времени почти все украшения уже были развешаны, и дом принял нарядный, праздничный вид. Буфет ломился от орехов, апельсинов, фиников и изюма (Паддингтону запретили к ним даже притрагиваться), а мистер Браун перестал курить трубку и наполнял воздух вкусным ароматом сигар.

Праздничная суматоха всё усиливалась и достигла предела за несколько дней до Рождества, когда из школы приехали Джонатан и Джуди.

Но все эти дни, полные забот и хлопот, ни в какое сравнение не шли с самим Рождеством!

Утром двадцать пятого декабря Брауны проснулись рано — гораздо раньше, чем собирались. Началось всё с того, что Паддингтон открыл глаза и обнаружил в ногах кровати наволочку от подушки, которой накануне и в помине не было. Он зажёг лампу и удивился ещё сильнее: из наволочки торчали очень заманчивые свёртки!

Паддингтон принялся разворачивать яркую блестящую обёртку. Несколько дней назад по совету миссис Бёрд он написал на бумажке, что хотел бы получить в подарок, и спрятал бумажку в дымоход [23]. И представляете, в наволочке оказалось всё, о чём он просил!

Прежде всего — большой химический набор от мистера Брауна. Целая коробка баночек, бутылочек и пробирок. Кроме того — крошечный ксилофон, подарок миссис Браун. У медвежонка даже дух захватило. Он очень любил музыку, особенно громкую, которой можно дирижировать, и всегда мечтал научиться на чём-нибудь играть.

В свёртке от миссис Бёрд оказался самый желанный подарок — клетчатая кепка, о которой он давно мечтал и даже подчеркнул её в своём списке толстой чертой. Паддингтон долго стоял на краю кровати, не в силах оторваться от своего изображения в зеркале.

Джонатан и Джуди подарили ему по книге о путешествиях. Паддингтон очень любил географию, поскольку и сам немало попутешествовал, поэтому карты и цветные фотографии привели его в полный восторг.

Шум в его комнате скоро разбудил Джонатана и Джуди, и в доме поднялся страшный тарарам. Куда ни глянь, всюду валялись верёвочки, тесёмочки и клочки бумаги.

— Я не меньше других горжусь тем, что я англичанин, — ворчал мистер Браун, — но всему есть свои пределы. Когда я слышу национальный гимн в шесть часов утра, да ещё на ксилофоне, да ещё в медвежьем исполнении…

Как всегда, наводить порядок пришлось миссис Бёрд.

— До обеда больше никаких подарков, — распорядилась она. Ей и самой досталось: она столкнулась с Паддингтоном на лестничной площадке, как раз когда он исследовал свой химический набор, и какая-то гадость просыпалась ей в туфлю.

— Ничего страшного, миссис Бёрд, — успокоил её Паддингтон, заглянув в инструкцию. — Это просто железные опилки. Они, кажется, неопасные…

— Даже если и так, — отрезала миссис Бёрд, — мне не до всяких глупостей: надо ещё приготовить праздничный обед, не говоря уж о твоём деньрожденном пироге!

Брауны уже давно решили, что медведю полагается два дня рождения в году — один летом, один на Рождество, — и сегодня намечался большой праздник, на который пригласили мистера Крубера.

После завтрака вся семья отправилась в церковь, так что утро прошло незаметно. Вернувшись домой, Паддингтон стал думать, чем бы заняться дальше. Выбор был так велик, что он долго не мог ни на чём остановиться. Он немножко полистал новые книжки, потом смешал несколько пахучих жидкостей и устроил маленький взрыв.

Мистеру Брауну уже попало за его подарок — особенно когда Паддингтон добрался до главы «фейерверк в вашей комнате». Кроме того, он изготовил длиннющую резиновую змею, которая до смерти перепугала миссис Бёрд, когда они встретились на лестнице.

— Надо держать ухо востро, — предупредила миссис Бёрд, — а то мы просто не доживём до конца Рождества: отравимся или взлетим на воздух. В мой соус уже окунули лакмусовую бумажку.

Миссис Браун вздохнула:

— Слава богу, Рождество бывает только раз в году, — проговорила она, принимаясь чистить картошку.

— Оно ещё не кончилось, — хмуро отметила миссис Бёрд.

Тут, по счастью, появился мистер Крубер и отчасти восстановил порядок. К тому же пришла пора садиться за стол.

При виде накрытого стола у Паддингтона заблестели глаза. Он никак не мог согласиться с миссис Браун, которая сказала, что всё это слишком красиво, чтобы просто взять и съесть. Впрочем, к концу обеда, когда миссис Бёрд принесла рождественский пудинг, даже он жевал куда медленнее, чем в начале.

— Уфф, — сказал мистер Крубер, откидываясь на спинку стула и разглядывая пустую тарелку, — должен сказать, что такого замечательного рождественского обеда я не ел уже много-много лет! Даже не знаю, как вас благодарить.

— Славный обед! Славный! — поддержал мистер Браун. — А ты что скажешь, Паддингтон?

— Ужасно вкусно, — отозвался Паддингтон, облизывая с мордочки крем. — Только в моём куске пудинга оказалась кость!

— Что?! — так и подскочила миссис Браун. — Кость? В пудинге? Не может быть!

— Может, — стоял на своём медвежонок. — Очень твёрдая, даже застряла в горле.

— О боже! — ахнула миссис Бёрд. — Это же шестипенсовик! Я всегда кладу в пудинг монетку! [24]

— Что? — Паддингтон чуть не свалился со стула. — Монетку? Монетку в пудинг?

— Скорее, — скомандовал мистер Браун, — переворачивайте его!

Паддингтон и ахнуть не успел, как мистер Браун и мистер Крубер подхватили его, перевернули вверх ногами и принялись трясти. Остальные стояли вокруг, не спуская глаз с пола.

— Пустое дело, — проговорил разгорячённый мистер Браун. — Она, наверное, уже в желудке.

Они с мистером Крубером положили Паддингтона в кресло, где он и лежал, отдуваясь.

— У меня есть магнит, — сказал Джонатан. — Можно попробовать привязать его на ниточку и засунуть Паддингтону в горло.

— Не стоит, сынок, — покачала головой миссис Браун. — Если он проглотит ещё и магнит, дело будет совсем плохо. — Она наклонилась к креслу. — Как ты себя чувствуешь, Паддингтон?

— Плохо, — обиженно отозвался Паддингтон.

— Ещё бы, бедняжка ты наш, — посочувствовала миссис Браун. — Иначе и быть не может. Остаётся одно — послать за доктором.

— Слава богу, я хоть её почистила, — вставила миссис Бёрд. — А то мало ли какие на ней были микробы!

— Но я ведь её не проглотил! — выдавил наконец Паддингтон. — Я только чуть не проглотил, а потом положил на тарелку. Я не понял, что это монетка, потому что она вся в пудинге.

Паддингтон ужасно страдал. Он только что съел преогромный и превкусный обед, а тут его вдруг ни с того ни с сего схватили и стали трясти, не дав даже объяснить, что к чему.

Остальные переглянулись и на цыпочках вышли, чтобы дать Паддингтону опомниться. Сказать им было нечего.

Впрочем, когда со стола было убрано, а миссис Бёрд сварила крепкий кофе, Паддингтон почти пришёл в себя. Вернувшись в столовую, Брауны обнаружили, что он сидит в кресле и уплетает финики. Не так-то легко было надолго вывести его из строя.

Выпив кофе, они сидели, в тепле и уюте, вокруг пылающего камина. Вдруг мистер Браун потёр руки и сказал:

— Не забывай, Паддингтон, сегодня ведь не только Рождество, но и твой день рождения. Что бы ты хотел сделать?

На мордочке Паддингтона появилось таинственное выражение.

— Я хотел бы устроить специальный сюрприз, — объявил он. — Но для этого вам всем придётся выйти в другую комнату.

— Паддингтон, а это обязательно? — жалобно спросила миссис Браун. — Там ведь холодно!

— Ничего, это ненадолго, — ответил Паддингтон. — Просто этот специальный сюрприз надо подготовить.

Он распахнул дверь. Брауны, миссис Бёрд и мистер Крубер послушно поплелись в соседнюю комнату.