Большая книга ужасов (сборник) - Артамонова Елена Вадимовна. Страница 37

- Всегда остается надежда. Это наш последний шанс, неужели мы им не воспользуемся?

Жрецы редко приходили к согласию, но теперь было не самое подходящее время для споров. Немного посовещавшись, они решили доверить свою судьбу маленькой Кемме. Иного пути у них просто не оставалось.

- Девочка ждет у ворот храма, я сообщу ей наше решение.

Верховные жрецы печально смотрели вслед покинувшему зал Ани, не представляя, что ожидает всех их в самом ближайшем будущем.

Застилавшая полнеба стена раскаленного песка уже подошла к окраине Фив, когда на дороге, ведущей из столицы, появилась маленькая хрупкая фигурка. Девушке недавно исполнилось тринадцать лет, однако она была так миниатюрна и изящна, что казалась ребенком, малышкой, как называл ее старый Ани. Простую белую одежду юной ученицы Тота и ее черные блестящие волосы беспощадно трепал примчавшийся из пустыни суховей, но девочка словно не замечала раскаленного ветра. Пухлые алые губы Кеммы плотно сжимались, сияющие глаза с вызовом смотрели вперед.

Лучезарный Ра скрылся за стеной раскаленного песка, его лучи приобрели темно-багровый оттенок, и для жителей Фив это стало знамением, означавшим скорый конец света. А миниатюрная девушка с нежной золотистой кожей продолжала уверенно идти навстречу явившейся из Нубийской пустыни смерти. Вот она замерла, выставив ладонями вперед обе руки, до боли закусила губу, будто пытаясь удержать невидимую гору, стремительно надвигавшуюся на ее родной город. Их силы казались несоизмеримыми, но вопреки всему, песчаная буря замедлила свое движение.

Вряд ли удалось бы найти слова, описывающие, какое страшное, нечеловеческое напряжение испытала Кемма, встав на пути наделенного магической силой суховея. Все ее мысли, чувства, желания сплавились воедино, превратившись в мощнейший поток энергии, исходивший из этого хрупкого на первый взгляд тела.

- Опустись на землю, песок! Уходи в пустыню, ветер! Я, Кемма, приказываю вам остановиться!

И случилось чудо, будто время повернулось вспять, стало двигаться в обратном направлении – ветер переменился, стена песка отступила, а небо над головой снова стало голубым. Оставшиеся песчинки бессильно падали на землю, покрывая ее тонким золотистым слоем, но их было слишком мало, и они уже не могли причинить вреда. Девушка еще не верила в свою победу, не решалась обрадоваться ей и, как оказалось, – не зря. Земля под ее ногами мелко-мелко задрожала, послышался грозный, нарастающий гул:

- Знаешь ли ты, кому бросила вызов, дерзкая девчонка?

Успокоившийся было песок вновь взметнулся в небо, превратившись в огромную уродливую фигуру. Венчавшая широкие плечи крокодилья голова, разверзнув огромную пасть, готова была проглотить само солнце, руки с огромными когтями – разорвать Землю. Вид сотканного из миллиардов песчинок демона казался устрашающим, но маленькая колдунья все же сумела сохранить самообладание, не дрогнула, не поддалась охватившему душу страху:

- Ты – Черный Колдун, злой Синухет, которым меня пугали в детстве. Велико твое могущество, но я не позволю тебе погубить Египет. Убирайся, иначе моя мысль разорвет на кусочки твою плоть, и ты останешься непогребенным!

Демон с головой крокодила вновь превратился в тучу песка, а прямо перед Кеммой возник закутанный в черный плащ человек. Холодный липкий ужас завладел душой юной девушки, столь пугающе отвратительна была представшая перед ней фигура. Хотя Черного Колдуна с головы до ног окутывал пропыленный плотный плащ, искаженные, нечеловеческие пропорции его тела заставляли трепетать сердца самых отчаянных храбрецов. Таким предстал перед Кеммой величайший маг Египта Синухет, преданный слуга Сета, уничтожавший жизнь в любом ее проявлении. Когда-то он был изгнан из страны и теперь вернулся, чтобы отомстить.

- В твоем возрасте страх смерти еще неведом, но сейчас ты узнаешь, что это такое. Когда я сниму капюшон, и ты взглянешь мне в лицо, то испытаешь ужас, от которого сворачивается кровь в жилах, и в панике рвется прочь из тела твоя собственная душа Ка. Хочешь увидеть лицо Черного Колдуна?

Искривленная черная рука коснулась к складкам капюшона… Кемма готова была завизжать от животного, не поддающегося контролю ужаса, но только крепче стиснула кулаки, заставляя себя прямо взглянуть на врага.

- Опустись на колени, моли меня о снисхождении может быть, тогда не покажу тебе своего лица.

Возможно, девушка готова была умереть на месте, лишь бы не видеть того, что скрывал грубый капюшон. Но она понимала, что не должна поддаваться Черному Колдуну. Стоило ей проявить малейшую слабость, как битва была бы проиграна, и над городом, где жили ее родители и две маленьких сестры, вновь повисла бы смертельная угроза.

- Я готова увидеть твое лицо! Посмотри мне в глаза, Синухет!

Он помолчал, а потом резко сдернул ткань, покрывавшую его голову:

- Теперь ты принадлежишь мне, дерзкая девчонка!

Кемма увидела только глаза колдуна – белые, неподвижные, с черными дырками зрачков, за которыми пряталась бездна. Возможно, потому, что ужасное зрелище было невыносимо для человека, а может быть, по какой-то другой, неведомой причине девушка так и не смогла как следует разглядеть лицо своего врага. Оно стерлось из сознания, и на его месте возник странный пробел, крошечный провал памяти, за которым скрывалась страшная тайна.

- Тыне властен надо мной, слуга Сета! – Кемма гордо вскинула голову и, не обращая больше внимания на зловещую черную фигуру за своей спиной, направилась к городским воротам.

- Думаешь, ты победила, Кемма? – зашуршал песок у ее ног. – Твой дар тебя погубит. И когда у тебя почти не останется сил, мы встретимся вновь.

- Оставь свои угрозы, Синухет. Когда я вырасту, то стану жрицей Тота и буду верно служить ему, оберегая мир от зла. Я четко вижу свою дорогу и спокойно пройду по ней до конца.

Ответом стал приглушенный, похожий на шипение кобры смех Черного Колдуна. А потом легкий ветерок принес с севера прохладу, возвещая, что близится сезон дождей, благословенное время разлива Нила. Суховей отступил, красноликий злобный Сет вновь оказался поверженным и вынужден был бежать в свою пустыню. Жизнь продолжалась.

Как только Кемма поняла, что справилась с возложенной на нее миссией, девушку охватила слабость и свет померк перед ее глазами. Она слабо вскрикнула и ничком упала на пыльную дорогу. Ее изящные ручки стали холодными, как лед, а глаза закатились, словно хотели заглянуть в собственную душу…

Хотя Артем уже минут пять как проснулся, он не решался поднять веки, опасаясь, что удивительный сон растает, утечет, как струйки сухого песка между пальцами. Юноша вновь и вновь мысленно прокручивал красочное, больше похожее на кинофильм, сновидение. Каждый его «кадр» был ярким, отчетливым, хотя не имел никакого отношения к реальной жизни самого Артема.

- Кемма, ведь это была Кемма, - пробормотал он, нащупывая выключатель настольной лампы. – Но только значительно моложе, совсем девчонка. И здесь она спасает свою страну…

С тех пор, как чернокожая, черноволосая красавица Кемма, в которую Артем был безнадежно влюблен, исчезла при таинственных обстоятельствах, прошло больше месяца, но юноша по-прежнему не мог смириться с этой потерей. по Ночам его преследовали странные сны. Очень яркие, достоверные, в деталях, но будто из чужой неведомой судьбы и не основанные на его личном опыте. Казалось, Артем видел обрывки воспоминаний, связанных с жизнью молодой египтянки, появившейся на свет в эпоху фараонов. Кемма утверждала, что на самом деле являлась могущественной колдуньей, жрицей какого-то бога. Но когда девушка говорила об этом, Артем думал, что она либо шутит, либо сошла с ума. И вот теперь настал его черед окунуться в это древнеегипетское безумие. Но что бы с ним ни происходило, он продолжал думать о Кемме, и его сердце изнывало от тоски и отчаяния. Больше всего Артем хотел вновь увидеть живую и невредимую Кемму, пусть даже в образе основательно свихнувшейся девчонки или самой настоящей ведьмы, вернувшейся в наш мир из глубины веков.