Хранители живой воды - Охотников Сергей Сергеевич. Страница 17

– Может, и излечивается, но не сразу, – мягко сказал Николас и добавил: – Расскажешь, как до ледяных пещер добраться?

– Зачем? – искренне удивился Константин.

– Пойдем за живой водой! Сам же видел, ящеры тут, что ручные собачонки! – воскликнула Оливия.

Костя надолго задумался, а потом сказал:

– А можно мне с вами? Мне тоже живая вода нужна.

Ник хотел было возразить, мол, опасное это дело и вообще до семнадцати лет не положено, но вспомнил слова Оливии про ручных собачонок. Ученики колдуна переглянулись.

– Если покажешь дорогу, возьмем, – согласился Николас. – Приходи к нам в курень завтра вечером.

– Почему не днем? Вечером зубохваты голодные и злые, а днем они отдыхают, – спросил Костя.

– А давайте прямо сейчас рванем! – предложила Оливия. – Завтра ведь рукоделие!

– Ратное дело, – поправил дочь колдуна Ник, за что получил дружеский подзатыльник.

В любом случае задуматься над вопросом стоило. Николас прошелся по избе, глянул в окно на странный грибной лес, затем начал рассуждать вслух:

– Днем нам из города не ускользнуть – дружина держит ворота под охраной, а частокол патрулирует. Да и где отдыхают зубохваты после ночного ужина – неизвестно. Скорей всего, возле тех самых пещер! Думаю, наш шанс – дождаться вечера, когда ящеры и богатыри будут заняты друг другом!

– Все правильно. – Оливия тяжело вздохнула. – Пока они устраивают представление, мы потихоньку прошмыгнем в Гиперборею.

– Отличный план! – Костя наконец-то повеселел. – До завтра, ребята!

Когда гость ушел, в разговор ввязался Тимофей Спиридонович.

– Мы с вами идем! Даже не спорьте!

– Может, вам лучше остаться? – поинтересовался Николас. – Все-таки ящеры не такие уж и ручные, а зубы, видел, какие у них огромные.

– Рры! – сказала Настенька.

– Да ты хоть знаешь, что тут за домовые! – воскликнул Тимофей Спиридонович. – Сладкого не едят, только грибы и рыбу сырую, печки сушеными водорослями топят и с нашим братом общаться не хотят! Да ты только посмотри на них!

Тимофей Спиридонович достал неизвестно откуда затертое зеленое бутылочное стеклышко и поманил Ника к окну. Ученик колдуна пожал плечами, пошел за домовым и заглянул в необычную линзу.

– Ничего себе! – воскликнул Николас. – Все дома насквозь видны.

– Да ты за печку ихнюю посмотри!

Мальчик пригляделся и увидел странное существо. Это был домовой, только не пушистый, как Тимофей Спиридонович, а чешуйчатый, как ящерица.

– Выглядит не очень, – признал Николас.

– Не очень! Да это страх и ужас! Не бросай меня с ними, ну пожалуйста…

Чешуйчатый домовой непостижимым образом обнаружил слежку и показал Нику раздвоенный змеиный язык. Ученик колдуна поспешил вернуть Тимофею Спиридоновичу бутылочную линзу.

– Рры! – сказала Настенька.

– Если мы оставим в городе Тимофея Спиридоновича и малышку, богатыри все поймут, – поддержала домового Оливия.

– Ладно, – больше Николас ничего сказать не смог.

Ночи как таковой в Китеже не было. Свет, бледный и тусклый, продолжал исходить от купола. Так что уснуть ребятам удалось далеко не сразу. На следующее утро Николас проснулся от того, что избушка раскачивается, как пароход во время шторма. С улицы доносились крики Святомира:

– Вставайте, лодыри! На учебу пора!

Оливия накрыла голову подушкой и пробурчала:

– Скажи ему, пусть приходит через час.

Ник выглянул в окно и увидел Святомира. Огромный верховой трирог терся спиной о ноги избушки, от этого она и раскачивалась.

– Бегом, мальцы! – закричал богатырь. – А то схлопочете ремешка из ящеровой кожи, да по мягонькому месту!

Пришлось ребятам поспешить. Святомир легко уместил обоих учеников на спину трирога и отвез в местную школу. Мальчики занимались во дворе и на конюшне, а девочки – в просторном доме с большими окнами, его именовали светлицей.

Поначалу фехтование на деревянных палицах показалось Николасу приятным времяпрепровождением, но очень скоро мальчик позавидовал Оливии с ее рукоделием. Через четверть часа непрерывных упражнений руки юного колдуна болели нестерпимо и гнулись не лучше боевой палицы. А когда дело дошло до учебных поединков, страдать начало все тело Николаса. Китежские мальчишки отлично фехтовали и делали это безо всякой усталости. После тренировки ученики отправились прибирать стойла трирогов, что добило Ника окончательно. К обеду занятия закончились, и ученик колдуна встретился возле школы с Оливией.

– Ужас! Я чуть не пришила себя к скатерти! – принялась возмущаться дочь колдуна, потом вдруг наморщила носик и спросила: – А чем это от тебя пахнет?

– Ратным делом, – отвечал Ник. – Идем скорее! Нужно подготовить все для вечера.

– Сходи умойся для начала! – рассмеялась Оливия. – Не то нас Тимофей Спиридонович на порог не пустит.

Нику оставалось только согласиться. За водными процедурами и обедом последовал отдых, и к вечеру ребята почти оправились от школьных занятий. Когда светящийся купол начал уходить вверх и синие шрамы теней рассекли город, появился Константин. Мальчик тащил с собой целый чемодан, отмеченный золоченым русским гербом.

– Мне нельзя путешествовать без теплой одежды и лекарств, – пояснил Костя. – А еще я всегда беру с собой книжки.

– Раз все в сборе, поехали! Левой! Правой! Потихоньку шагаем, корнями не гремим! – скомандовал Николас, и курень осторожно двинулся вдоль частокола.

– Ух ты! – поразился Костя. – Избушка на курьих ножках, как в сказке!

– Курица тут ни при чем. Курьи – от слова курень, – выглянув из-за печки, авторитетно заявил Тимофей Спиридонович.

– Настоящий домовой! У нас во дворце такие тоже водятся, только я их никогда не видел! – От неожиданности Костя сам не заметил, как сболтнул лишнего.

– В каком еще дворце? – тут же спросила Оливия.

– Так мама наш дом называет, – соврал Константин, и если бы не малокровие, обычное при его хвори, он залился бы краской по самые уши.

Впрочем, все были слишком увлечены побегом, чтобы обратить внимание на эту маленькую ложь. Избушка как раз перешагивала через частокол где-то на дальних задворках города. В стороне, за домами, рычали и трубили голодные ящеры. Переправившись через забор, курень спустился в небольшой овражек и двинулся в обход. По пути к ледяным пещерам предстояло сделать большой круг, огибая место стычки с хищниками. Все шло как нельзя лучше, если не считать растоптанных куренем грибов. Но вот откуда-то справа стали доноситься звуки, громкие и настораживающие. Ник развернул избушку, чтобы посмотреть, в чем там дело. Огромный зеленовато-бурый зубохват доламывал городской частокол.

– Как же его упустили-то, – сокрушенно проговорил Костя.

– Курень, левой! Вылезаем из оврага! – скомандовал Николас.

Через минуту стало понятно, как упустили огромного ящера. Дела у богатырей шли неважно – два витязя остались без верховых трирогов. Они держали оборону на холме. Товарищи пытались пробиться к ним через стаю когтепрыгов и одновременно отвлечь зубохватов от стада. Одинокого ящера богатыри не видели, он удачно укрылся за изгибом частокола и свою громадную зубастую голову поднимать над ним не спешил. Вот он навалился всем корпусом на забор и выломал парочку крупных бревен.

– Зубохват рвется в город! Мы должны его задержать! – закричал Костя.

– Разве у Китежа недостаточно защитников?! – удивленно спросила Оливия. – Наверняка в городе еще остались богатыри. Твой дядя волхв поможет, если что.

Тем временем зубохват выломал еще одно бревно и протиснулся через частокол.

– Не успеют они прогнать ящера. – Ник тяжело вздохнул и направил избушку к городу.

– Плакала наша живая вода, – грустно проговорила Оливия.

– И вовсе не плакала, – ответил ученик колдуна. – Лучше запусти в него сковородкой. Только целься получше, не так, как вчера в меня.

Зубохват уже был в городе. Одним случайным движением он своротил крышу небольшой избенки, обернулся и стал заинтересованно рассматривать внутренности поврежденного домика. Тут ему в голову ударила тяжелая чугунная сковорода. Зубохват только носом повел – мол, не мешай, мошка надоедливая.