Кристинины сказки, или Фантазии двенадцатилетней девочки - Выборнова Кристина. Страница 15

— Вы что!? — громко возмутилась хозяйка. — Это унижение для моей лапочки! Мало того, идти на луг и нюхать этих грязных коров, лошадей и козлов, да еще и сделаться бандитской приманкой! А вдруг она будет ранена?!

— Вот лично я был бандитской приманкой, а бандиты мне ничего не сделали! — сказал Кивин.

— Но вы-то — милиционер, вам, если даже сделают что…

— Что я, хуже этой жирной Атлантиды? — рассердился Кивин.

— Не смейте называть ее так! Она такая нервная! Убирайтесь отсюда!!! — крикнула хозяйка истерично, и через пять минут вся троица стояла за дверью.

— Ну вот, теперь придется искать еще кого-нибудь… — произнес Кивин, шагая вместе с собаками по дороге.

— Да, эту козу нам уже не получить, потому что у нее, якобы, с нервами не в порядке! Но мне кажется, она не более нервная, чем фонарный столб, зато ее хозяйка просто истеричка! — добавил Тузик.

…В деревне Шерово проходила сельскохозяйственная выставка. Судьи важно ходили вокруг животных, записывая что-то в блокноты. Наступая им на пятки и заглядывая через плечо, за ними толпились хозяева животных. Вдруг рядом с ними остановилась милицейская машина, и из нее вышел человек с двумя собаками. Ему, судя по всему, очень понравился огромный шикарный баран, около которого стояла добрая половина судей. Они одобрительно кивали головами и строчили в своих блокнотах. Милиционер о чем-то поговорил с судьями, оставил возле них собак, а сам пошел искать хозяина барана.

Хозяином, то есть хозяйкой оказалась тощая девчонка с пятью хвостами. Кивин — а это был он — подошел к ней и спросил:

— Это у твоего барана столько народу?

— Ага, — кивнула девчонка, доставая зеленый крыжовник и угощая Кивина.

— А ты не могла бы разрешить мне взять твоего барана на время? Мы будем мыть его в ванной и обмахивать опахалами!

Девчонка засмеялась:

— Берите так. Хлопот будет меньше! Все равно судьи уже все записали, да и родители мои не против сплавить Тихона хоть на три денька.

Кивин обрадовался и, договорившись с судьями, вскоре уже пихал барана в прицеп. Но баран с чисто бараньим упрямством идти отказывался, злобно мотая головой со здоровыми рогами. В конце концов Кивин взял покрывало с сиденья машины, завязал барану опасные рога и с трудом впихнул его в прицеп. Отправив туда же Тузика и Рулу для охраны, Кивин сел в машину и медленно поехал в деревню Орешково.

У хорошего грибного и земляничного места барану возмечталось пойти прогуляться, и он сделал попытку выпрыгнуть из прицепа, но тут же ощутил прижавшееся к его ноге дуло велосипедного насоса.

— Ни с места! — произнес Тузик, нацелив на барана трубку насоса.

Баран взглянул на него, но не прореагировал: он не понимал по-собачьи. Через пять минут он опять изъявил желание набрать земляники. Собакам пришлось пихнуть его велосипедным насосом и как следует рявкнуть.

…Напуганный холодным прикосновением железной трубки и воем собак, увидевший к тому же чудесные грибные места баран неуклюже слетел с прицепа и, затормозив своими шикарными рогами, умчался в лес.

Собаки подняли такой вой, что Кивин остановил машину и, осознав в чем дело, помчался в погоню. Баран вскоре увидел его с собаками и помчался сквозь бурелом. Кивин, Тузик и Рула — за ним.

— Неужели все домашние животные так быстро бегают? — воскликнул Кивин, загораживаясь руками от ударов трехметровой крапивы.

Баран неутомимо мчался по лесу, перескакивая через деревья, шлепал по болотам, шуровал сквозь крапиву, а Кивину с собаками ничего не оставалось делать, как из последних сил бежать за ним.

Вскоре лес превратился в такую мокрую, заваленную буреломом дикую местность, что Кивин испугался. Но баран шуровал вперед. А места становились все более дикими. Прямо из-под бараньих ног вылетела, ругаясь, лиса и, хмуро взглянув на Кивина, принялась отыскивать втоптанного им в землю воробья. При этом она что-то сказала, но, слава богу, ее поняли только собаки. Из узкой норы выполз зевающий во весь рот волк. Почесывая одной лапой себе ухо, он другой подставил сначала барану, потом Кивину, Тузику и Руле подножку.

Баран покатился по траве, но опять бросился бежать. За ним полетела погоня, а волк убрал с дороги одну лапу и, все еще почесываясь другой, влез к себе в нору. А тем временем баран продолжал мчаться, спасаясь от погони…

Тропу перегородил лось. Баран не уткнулся в него, притормозил рогами, а Кивин и собаки — ногами. Лось с удивлением взглянул на кучу пришельцев, опустил рога и понесся на них! Теперь уже убегали и Кивин с собаками, а бесстрашный лось, агрессивно фыркая, гнал их в обратную сторону.

Как ни странно, лось пригнал всех обратно к машине. Кивин мигом сел за руль, баран по собственной инициативе вскочил в прицеп вместе с собаками, и машина тронулась. Лось вначале попробовал их догнать, но потом махнул копытом и ушел в лес.

Баран в прицепе лег, поскольку сильно дуло. Желания удрать он больше не изъявлял. Собаки лежали около него и переговаривались:

— Интересно, зачем этот баран удирал? — спросил Тузик.

— Он боялся нас, — ответила Рула.

— А лось нас тоже должен был бояться!

— Должен, но, может, где-нибудь поблизости была лосиха, и он ее защищал.

— Спасибо ему, если бы он не пригнал нас обратно, мы бы заблудились в лесу.

— Бе-е-е-е… — тоскливо сказал баран, и машина остановилась.

Из нее вышел Кивин без одного ботинка и в мокрой одежде. Выпихнув барана из прицепа, он направился в коттедж. Тузик и Рула сидели в прицепе.

— Я что-то слышу! — сказала Рула. — Кажется, идет машина.

И в правду, на дороге показалась черная «Волга». Ехала она вкривь и вкось, то виляла у одного края дороги, то съезжала к другому. Поравнявшись с прицепом, она резко затормозила и заглохла, а из форточки выскочил, бряцая медалями, великолепный ротвейлер.

— Привет, Ватсон! — крикнули собаки.

— Здрасьте… — неуверенно и с акцентом сказал ротвейлер.

Он был иностранцем.

— Ты приехал сам на этой машине?! — воскликнула Рула.

— Да, я умею водить, только плохо. Я приехал вам… это…

— Помочь, — подсказал Тузик.

— Точно. Как нюханье?

— Расследование? — переспросил Тузик. — Спасибо, хорошо. Рула придумала, как поймать бандитов.

— Молодец, сосиска коротколапая, — одобрительно сказал Ватсон.

Рула собралась обидеться, но тут вспомнила, что это у ротвейлера означает похвалу, ведь он частенько поговаривал: «Сосиска — хорошо, сапоги — плохо». «Видно, когда-то его стукнули сапогом», — говорил тогда, смеясь, Тузик.

— Ватсон, ты знаешь Кивина? — спросила Рула.

Ротвейлер кивнул.

— А вот и он сам идет! — сказал вдруг Тузик.

И правда, из коттеджа выходил Кивин. Когда он увидел Ватсона, ему стало плохо:

— Ватсон, зачем ты приехал?! — заорал он, подбегая. — В коттедже уже нет места для тебя!

— Я буду спать на чердаке.

— У нас нет чердака!

— Тогда под кроватью.

— Хм, это мысль, но вначале поклянись, что не будешь ничего жевать, а то мне надоело прятать сапоги в сервант!

— Можешь не… не…

— Прятать, — подсказал Тузик.

— …Прятать. У вас наверняка нет себранта.

— Серванта, — поправила Рула.

— Ну и что, что нет. Так ты не будешь ничего жевать?

— Не. А зачем эта пряжа? То есть бе-е-е…

— Этот баран для приманки бандитов, — объяснил Кивин. — Надо договориться с какими-нибудь людьми, чтобы они сыграли роль хозяев барана, и выпустить его на луг.

— А можно я буду за ним на лугу… еле… ели… следить? — загорелся ротвейлер.

— А ладно, — махнул рукой Кивин. — Следи.

Ватсон с радостью загавкал хриплым басом, укусил Кивиновы сапоги и умчался в коттедж.

— Пошли нанимать хозяев барану, — сказал Тузик, и Рула с Кивиным понеслись за ним.

Анастасию Михайловну, мирно спящую, разбудил дикий стук в дверь. Слышно было, как ее дочь Маша открыла дверь.