Сказки центральной Индии - Автор неизвестен. Страница 2

Созвал он к себе гондов и, когда они все собрались, сотворил из грязи со своего тела белку и пустил ее в их круг. Все гонды бросились на нее — каждый хотел ее схватить и сожрать. Белка вырвалась из кольца и бежать, а гонды за пей. И завела она их в Железную пещеру на Красной горе. Тут Махадео взял да и завалил устье пещеры огромным камнем и запер там всех гондов. Только четверо остались снаружи. Они убежали и спрятались на Красной горе. Тем временем чует Парвати, не стало больше гондского духа, что был ей так мил. Принялась она творить пост и молитву, чтобы вернуть их обратно. Шесть месяцев она так постилась, и нарушило это покой Всевышнего. Он послал Нараяна — солнце — посмотреть, кто там постится. Нараян пришел, увидел Парвати и спросил, чего она хочет. Она отвечала, что осталась без своих гондов и желает вернуть их обратно. Нараян доложил о том Всевышнему, и он обещал их вернуть ей.

А в горах Дхавалгири рос на дереве желтый цветок. Всевышний послал гром и молнию, и цветок зачал. Сперва из него выпал на землю ворох шафрана. Утром, когда взошло солнце, цветок открылся, и из него вышел Линго. На пупке у Линго сверкал алмаз, а на лбу был сандаловый знак. Он упал из цветка прямо на шафран. Он играл в нем, а спал в гамаке. Стало ему девять лет, и он увидел, что нет вокруг ему подобных, и решил их искать. Влез па высокую гору и увидел вдали четырех гондов у Железной пещеры. Он пошел к ним. Они увидали, что он такой же, как и они, и приняли его словно брата. Ели они только мясо. Линго их попросил поймать ему такого зверя, у которого нету печенки. Они обыскали весь лес и ничего похожего не нашли. Тогда Линго научил их срубить лес и выжечь поле. Стали они рубить деревья, да руки натрудили до пузырей и остановились. Всего два дерева и срубили. Линго сам взял топор, срубил много деревьев, потом сжег их, и открылась черная земля. Линго обнес поле забором и сделал калитку. Пошел дождь и не прекращался три дня. Вода в ручьях и реках поднялась до берегов, а поле зазеленело рисом.

Дальше говорится о том, что на поле пришло стадо нильгаев — синих антилоп — и потравило весь рис., Линго выследил нильгаев и вместе с братьями всех их пострелял из луков. Потом стал учить братьев разводить огонь и жарить мясо. Высечь огонь кремнем братья не сумели. Пришлось идти за огнем к костру, который разжег великан людоед Рикад Га-вади. Братья долго отговаривались, пока наконец младший не решился пойти. Линго пустил из лука стрелу, и она понеслась вдоль земли, валя деревья и срезая траву, и проложила прямую дорогу к самому полю великана. Подкрался по ней младший из гондов к костру, увидел, что великан спит, схватил головешку и пустился бежать, да второпях обронил искру на великана. Тот проснулся и кинулся в погоню — хотел похитителя изловить и съесть. Тот еле ноги унес, а головешку прочь бросил.

Братья-гонды перепугались, и никто из них не решался попытать счастья снова. Пришлось идти за огнем самому Линго. По дороге Линго взял тыкву, вставил в нее бамбуковую палку, натянул два собственных волоса— и вышла скрипка. Подошел он к костру, где спал великан, забрался на вершину высокого дерева и принялся играть на скрипке. Так сладко запела скрипка, что все вокруг застыло в молчании. Проснулся старик великан и заслушался. Стал он смотреть, кто же это поет, и никого не увидел, а тем временем ноги сами понесли его в пляс. Той порой рассвело. Вышла из дому старуха — жена великана — и тоже услышала дивную музыку. Пошла она к полю, увидела, как ее старик пляшет, и сама в пляс пустилась. Тут Линго открылся им, и великан принял его как родного, стал звать племянником и предложил ему своих семь дочек в жены. Линго сам жениться не стал, но согласился взять их для своих братьев. Каждому дал он по две жены, только младшему досталась одна. Братья в благодарность решили принести ему из лесу плодов и дичи, и Линго остался один с их семью женами — те качали его в гамаке. Только начали у него глаза слепляться дремотой, жены братьев вздумали с ним заигрывать. Он встрепенулся, стал совестить их, называл сестрами и матерями, а они все свое. Увидел Линго — лежит длинный пест, чем рис в ступе толкут, схватил его и отлупил их хорошенько. Заплакали они, разбрелись по своим хижинами и задумали отплатить Линго. Вот, как братья вернулись из леса, они и нажаловались, что Линго хотел их всех обольстить и обесчестить, и сказали, что жить рядом с таким они не согласны. Братья поверили и в гневе решили убить Линго. Зазвали они его в лес — будто помочь им крупного зверя загнать, там осыпали его стрелами, и он упал мертвым. А они еще у него глаза вырвали и принялись ими друг в друга кидаться.

Не услышал Всевышний обычной молитвы, которую Линго ему возносил, и послал свою ворону разузнать, не приключилось ли с ним чего. Вернулась ворона и доложила, что Линго умер. Тогда Всевышний опять послал ее на землю с живой водой. Спрыснула ею ворона мертвое тело, и Линго ожил.

Теперь Линго решил отыскать тех гондов, которые, как четверо братьев ему говорили, были заперты где-то в пещере. Он шел через горы, продирался сквозь чащу лесную, пока не настала ночь и землю не окутала тьма. Тогда он взобрался на высокое дерево. Внизу рычали дикие звери и лаяли шакалы, а Линго все думал о своих братьях-гондах, томящихся в заточенье. Между тем взошла луна, залила лес своим молочным светом, и Линго пришло на ум спросить у нее, не видала ли она, где его гонды Да только луна ему ничего не сказала — она не знала сама. Замерцали па небе звезды. Линго спросил их о том же и тоже ничего не узнал. Настало утро, звезды поблекли, поднялось ослепительное солнце и озарило всю землю. Стал его спрашивать Линго, но и солнце не видело гондов. Вот и пустился Линго опять через лес. Шел он, пока не пришел к пещере отшельника, мудрого старца, знающего волшебство. Спросил его Линго про гондов и тут только узнал, где заточил глупых прожорливых гондов великий бог Махадео.

Стал тогда Линго совершать подвиги воздержания. Возлег он на терния и стал поститься. Постился он целый год и ослаб так, что не только рукой или ногой шевельнуть, даже веки поднять сил у него не осталось. Мясо на его теле иссохло, и кости проступили наружу сквозь кожу. Так велик был его подвиг, что зашатался сам трон Махадео. Встал Махадео, спустился со своей горы Дхавалгири и пошел по земле — посмотреть, кто там так подвижничает. Увидел он Линго на ложе из терний и спросил, чего он хочет. Тут Линго и потребовал освободить пленных гондов. Предлагал ему Махадео взамен что угодно — и богатство, и земли, и славу, да Линго не согласился. Тогда Махадео поставил ему условием такую задачу: пойти на берег моря и принести оттуда птенцов громадной птицы Биндо.

Линго пришел на берег моря, нашел гнездо с птенцами, но самих птиц-родителей не было в нем — они улетели в леса охотиться на слонов, потому что птенцов они выкармливали слоновьими мозгами. Показалось ему нехорошо взять птенцов тайком, по-воровски, без родителей, и он, ожидая возвращения птиц, прилег на песок и задремал. Тем временем из воды вышла громадная морская змея и полезла в гнездо за птенцом. Она и до того не раз приходила и успела семерых птенцов утащить. Услыхал ее Линго, вскочил, наложил стрелу на тетиву и пригвоздил чудовище к земле. Потом разрубил змею на семь кусков и бросил их в море, только голову оставил валяться под гнездом, а сам снова лег и заснул. Прилетели птицы Биндо, принесли птенцам мозги слонов и верблюдов, а те есть не хотят, говорят: «Отдайте их Линго. Он убил змею, чудище морское, спас нас от неминуемой гибели». Стали птицы спрашивать Линго, чем бы им его наградить, а он от всего отказывается, просит только птенцов — отнести их к Махадео. Приуныли сперва птицы Биндо, потом согласились, посадили его и птенцов на свои широкие крылья и через полдня принесли их на гору Дхавалгири ко вратам Махадео, а пути туда было от моря пешему на полгода.

Увидал Махадео Линго и птиц — нечего делать, пришлось ему выпустить гондов.

«Ну и досталось тут нам, батюшка Линго,— говорят гонды.— В этой грязной дыре ничего не нашлось нам в рот положить». Вывел их Линго к реке, водой напоил и накормил рисом и просяными лепешками.