Аварские народные сказки - Автор неизвестен. Страница 11
Как только отец с гостем вошли в дом, красавица немедленно потребовала вызвать муллу для обручения.
— Вай, моя сумасшедшая дочь! — запричитал отец, схватившись за голову. — Делай что хочешь, но только не позорь меня и забудь этого глупца!
— Глупцом оказался ты, потому что не внял мудрым советам попутчика.
— Он предложил тебе сменить траву в чатшках? на свежую, а в лесу вырубить посохи, но ты отказался Ты не согласился также, чтобы вы забавляли друг друга дорожными рассказами. Если бы ты следовал его советам, то не устал бы так сильно. Ну а теперь пошли этого обжору-работника за муллой.
35. О том, как царь Гусь из крепости Казан в город Хурджин переходил
Однажды молла Насреддин заехал к кунаку. Над саклей нака вилась струйка дыма, пахло пловом и жареным мясом, и голодный Насреддин подумал: «Слава аллаху, я, кажется, пришел вовремя».
— Салам алейкум, кунак! — поздоровался Насреддин.
— Ваалейкум ассалам, — осветил кунак и проворно спрятал казан с жареным гусем и пловом под тахту.
Зоркий Насреддин заметил это, но виду не подал и спокойно начал отвечать на вопросы кунака.
Все поужинали скудными остатками хинкала *и сыром, а потом хозяева уложили гостя и легла спать сами. Обиженный Насреддин всю ночь не спал, а под утро встал и на четвереньках подполз к тахте. Осторожно он переложил содержимое в свой хурджин, вернулся на свою постель и захрапел.
Наутро жадный хозяин поставил перед кунаком тот же хинкал и сыр и завел приличествующий разговор о погоде.
— Ты знаешь, друг мой Насреддин, — сказал он, — я уже стар. Когда пленили Шамиля, мне было пятнадцать лет. А вот сколько исполнилось тебе, я забыл.
— Разве ты не знаешь, что, когда царь Гусь из крепости Казан со своим белым войском в город Хурджин переходил, я еще только ползал на четвереньках, — ответил Насреддин.
Вскоре он попрощался и покинул негостеприимного кунака.
36. Бедняк и куса *
Что рассказать, о чем не говорить? Жила не жила в Хунзахе бедная старуха со своим единственным сыном. Ничего у них в хозяйстве не было, кроме красного бычка, которого они очень любили и вдоволь кормили свежей травой и сеном. Вскоре он вырос в красивого и смирного бугая. Однажды сын сказал:
— О матушка! Давай продадим нашего красного быка и на вырученные деньги купим двух. Ведь одним быком в хозяйстве не обойдешься.
— Хорошо, — согласилась мать, — иди и продай его, но ни в коем случае не имей дела с кусой.
Сказано — сделано. Сын отвел быка в большой аул и начал кричать: «Продаю бычка! Продаю бычка!». На крик прибежал куса, но сын наотрез отказался продавать ему быка. На следующей улице опять оказался куса, который начал навязываться в покупатели. Снова отказал ему молодой хунзахец и пошел дальше. Через некоторое время опять повстречался ему куса.
— Вах! — воскликнул молодой человек. — Видимо, в этом ауле каждый житель — куса.
На этот раз он поддался назойливым просьбам кусы и решил продать ему бычка. Куса завел парня во двор и громко сказал жене:
— Я покупаю быка за три тумана, но если бы он был со сломаной ногой, отдал бы все восемь.
Услышал это парень, схватил топор, переломал быку ногу и стал требовать восемь туманов. А куса вдоволь посмеялся и предложил только полтумана. Понял хунзахец, что куса его жестоко обманул, и заплакал. Но слезами горю не поможешь! Пришлось парню взять полтумана да уходить побыстрей, пока аульские остряки не подняли его на смех. Но желание отомстить коварному врагу сжигало сердце бедняги, как огонь сухой кукурузный стебель. Недалеко от аула хунзахец увидел старого облезлого осла, которого хозяева выгнали из дому.
— Вот это находка! — воскликнул молодой человек и погнал осла к кусе. Не доходя до его дома, он спрятал серебро ослу под хвост и стал громко кричать: «Продаю осла, продаю осла!»
На крик вышел куса и спросил о цене.
— Сто туманов, — последовал невозмутимый ответ.
— Он очумел, этот аварец, — закричал куса. — Где это видано, чтобы за такого осла просили столько денег?
— Он не простой. Не успеешь сказать «бисмилла» *, как его хозяин наживет кучу денег. Ведь он извергает чистое серебро. Я его украл у самого турецкого султана и сейчас скрываюсь от погони.
С этими словами хунзахец ударил осла по спине, и из него высыпалось полтумана серебра.
У кусы глаза разбежались, и он приказал жене немедленно вынести сто туманов.
— Если ты захочешь получить во много раз больше, то подвесь осла за горло к потолку, — посоветовал на прощание хунзахец и удалился.
Известно, что жадные стремятся разбогатеть быстро, и куса подвесил осла к потолку. Через два дня куса обнаружил дохлого осла и понял, что его обманули.
Созвал куса свою родню и соседей, и все бросились в погоню. Но хунзахец все предвидел и сказал своей матери:
— Матушка, скоро сюда нагрянет целая ватага во главе с кусой. Несмотря ни на какие мои уговоры, не готовь им еду. Тогда я проткну бычий пузырь с кровью, который мы заранее привяжем к твоей шее, и ты притворись мертвой. А когда заиграет зурна, ты вставай. Остальное — мое дело.
Скоро появилась целая толпа во главе с кусой с обнаженными кинжалами, стала угрожать и требовать назад деньги.
— О дорогие гости! — воскликнул хунзахец. — Какой может быть разговор о деньгах! Вы пока рассаживайтесь, будьте кунаками. Я вас угощу отменным обедом, деньги же вы получите сполна. А ты, матушка, приступай к стряпне.
Старуха стала отказываться и завязала ссору с сыном.
— О негодная! Как ты смеешь попирать священные законы гостеприимства! — закричал сын и проткнул бычий пузырь, а мать упала на пол и замерла.
— Что ты наделал, несчастный! — закричал куса. — Как ты смел поднять руку на бедную мать?
— Я частенько проделываю с ней такие штучки, — ответил хунзахец. — Стоит мне только поиграть на этой зурне, и любой мертвый сразу оживает.
Не поверил куса этим словам, но сын начал играть на зурне, и мать сразу вскочила на ноги.
— Вах! — воскликнул куса. — Этой зурне цены нет. Продай нам ее, и мы отдадим тебе все наши деньги да еще простим старый долг.
Хунзахец долго не поддавался на уговоры, но в конце концов уступил.
Довольный куса вернулся домой и стал искать повода поссориться с женой. Через несколько минут они уже ругались.
— Посмотрите на эту негодницу, которая смеет перечить мужу! — закричал куса и вонзил кинжал в горло жены. Вскоре она умерла. На крик прибежала родня и набросилась на убийцу.
— Не беспокойтесь, она сейчас встанет, — важно сказал куса и заиграл на зурне.
Но сколько ни дул он в зурну, его жена даже не шевельнулась.
Понял куса, что его обманули, и опять бросился в Хунзах. А в это время сын велел матери распустить слух о его смерти. Сам же вырыл могилу, поставил там жаровню и копье и стал ждать кусу.
Куса узнал о смерти обидчика и бросился на кладбище, чтобы осквернить его могилу.
— Я тебя не оставлю и мертвого! — закричал куса.
Он стал топтать могилу, но провалился внутрь, напоролся на раскаленное копье и умер.
37. Ханская дочь-затворница
Жили-были два хана. У одного из них был сын, у другого — дочь. Стал один сватать дочь другого за своего сына. Но другой хан сказал:
— Ни один мужчина еще не прикоснулся к моей дочери. Если твой сын в течение года сможет сделать это, то тогда я выдам ее замуж. Если же его постигнет неудача, то я заберу половину твоих владений.
Хан согласился, но сильно опечалился. Увидел это его сын с спросил:
— О любимый отец! Что случилось с тобой? Не поведаешь ли ты мне о своем горе?
И хан рассказал ему, какой глупый спор он затеял и чем все что грозит.
— Печалью горю не поможешь, — сказал сын. — Раз уж так вышло, надо что-то предпринять.