Зеркальное время - Хольбайн Вольфганг. Страница 43

— Но я не знаю, где он! Я думал, вы сумеете мне помочь.

— Я? — Мадам Футура рассмеялась, но смех ее больше походил на плач. — Да как бы я сумела тебе помочь? Ведь я всего лишь старая женщина, которая морочит людям головы, будто может предсказывать будущее.

— А разве вы не можете его предсказывать? — спросил Юлиан. Разочарование его уже невозможно было скрыть.

Старая женщина снова рассмеялась:

— О нет, мой мальчик. Я лишь актриса, у меня иногда возникают предчувствия, да и то я часто обманываюсь.

Юлиан огляделся. Палатка была почти пуста. На столе, где обычно располагались, по-видимому, стеклян­ный шар, гадальные карты, плошка с чайными листиками или кофейной гущей и другие фокусы-покусы, теперь ничего не было, зато у входа стояла собранная дорожная сумка.

— Но на сей раз, кажется, предчувствие оказалось довольно сильным?

Лицо мадам Футуры омрачилось.

— О да. — Она содрогнулась от ужаса. — Достаточно сильным, чтобы я собралась. Мне в жизни не приходилось ни от чего убегать, мой мальчик, можешь мне поверить. Но на сей раз... — Она закрыла глаза, голос ее упал почти до шепота. — Это было чудовищно. Я точно не знаю, что случится, но что-то жуткое. Страшнее ада. Я вижу пламя. Повсюду пламя, и огонь, и крики... — Она с трудом открыла глаза. — Я не могу помочь тебе, мой мальчик. Я не уверена, смогу ли помочь себе самой. А теперь мне пора. Осталось совсем мало времени.

Мадам Футура поспешила к выходу, нагнулась за тяжелой сумкой и с трудом подняла ее.

— Да и тебе лучше бежать. Поверь мне, это случится. И скоро. Беги, пока еще можно.

Она откинула полог палатки и исчезла, оставив Юлиа­на в глубоком оцепенении. Неужто на самом деле ничего нельзя изменить, потому что все уже произошло?..

Но этого нельзя допустить! В конце концов, он здесь был, а если ты был где-либо, то мог и сделать что-то.

Он вышел из палатки, осмотрелся и двинулся в ту сторону, куда удалились его отец и Гордон. Конечно, он понимал, насколько мала вероятность разыскать их.

Гордон говорил о «самой великой вещи, какую они когда-либо затевали». Судя по всему, они задумали какое-то преступление: нападение, ограбление или, скорее всего, кражу со взломом. Крупные зрелищные заведения, по­стоянно заполненные публикой, не могли стать их объ­ектом. Скорее всего, это небольшое заведение, и, судя по тому, как Гордон настаивал на соблюдении времени исполнения, оно было либо вообще закрыто, либо не охранялось — возможно, у хозяина был перерыв в опре­деленное время. Таким образом, число предполагаемых объектов нападения сокращалось до некоего обозримого числа. Естественно, они были рассеяны по всей территории ярмарки.

Самое удивительное, что он нашел тех, кого искал, хотя нашел чисто случайно. Памятуя о ноже Гордона, он держался в тени и вначале только наблюдал.

Пока что те двое небрежно топтались среди публики возле одного из павильонов, набрасывая кольца на гор­лышки бутылок. Но видно было, что все внимание их сосредоточено на другом. Они все чаще посматривали в сторону небольшого покосившегося строения через дорогу.

Юлиан сделал большой крюк и прокрался к этому дощатому сарайчику с другой стороны. Сквозь щели между досок пробивался слабый свет, окон в нем не было, и он совершенно ничем не привлекал внимания. Юлиан заглянул в одну из щелей, но ничего не разглядел. Он удивился, что здесь можно что-то украсть.

Внезапно свет внутри погас. Юлиан услышал шаги, потом скрип открывающейся двери. Его предположения оказались верными — хозяин сделал перерыв, которым должны были воспользоваться Гордон и его отец, чтобы провести запланированный взлом.

Юлиан оперся о дощатую стену, и прогнившее дерево так и подалось под его рукой. После этого он почти против воли осторожно оторвал сломавшуюся доску, рас­шатал вторую и смог пролезть в образовавшуюся дыру.

Очутившись внутри, Юлиан замер и прислушался. В помещении никого не осталось. Его глаза уже привыкли к темноте, и он различил ветхий стол с таким же стулом, обитый железом сундук и еще зеркало в раме.

Зеркало!

Юлиана словно током пронзило. Внезапно он почув­ствовал, что вот-вот разгадает эту тайну. По стеклу снова скользнул луч света, и это, верно, был ангел-хранитель Юлиана, спасший его, потому что он инстинктивно от­прянул и спрятался за деревянным сундуком — ровно за секунду до того, как открылась дверь и внутрь про­шмыгнули две тени.

Юлиан знал, что такого не бывает, но он увидел открывающуюся дверь до того, как она действительно открылась!

— Все в порядке, — послышался голос Гордона. — Я же тебе говорил, старика нет. У нас еще есть время. Раньше чем через полчаса он не вернется. Я достаточно долго за ним наблюдал.

— Твои бы слова да Богу в уши, — ответил отец. — Он даже дверь не запер!

— Да он ее никогда не запирает, — сказал Гордон. — Я же тебе говорил, у старика не все дома! Иметь такое сокровище и даже не потрудиться поставить на дверь замок. Видимо, он все еще верит в добро. — Он рассмеялся булькающим смехом — Представляю, какое разочарование постигнет этого старого простофилю, когда он вернется.

— Перестань болтать, — нервно сказал отец. — Упако­вывай эту штуку, и надо рвать когти. — Немного помедлив, он добавил: — А как ты думаешь, это правда, что рас­сказывают про это зеркало? В нем действительно можно увидеть будущее?

— Чепуха! — решительно заявил Гордон. — Но старик верит, а это стоит денег! Клянусь тебе, он заплатит любую цену, чтобы вернуть свое сокровище.

— Судя по виду, у него нет денег даже на ужин.

— Я же тебе говорил, старик сумасшедший, — объяснил Гордон. — На его счету в банке тысячи, говорю тебе, тысячи! Он заплатит любую цену. Мешок у тебя с собой?

— Конечно. — В темноте послышался шорох, потом отец попросил: — Посвети-ка немного.

— Момент, — буркнул Гордон, и сильное пламя зажи­галки разогнало темноту. Правда, всего на секунду, после чего Гордон начал ругаться. Видимо, он обжег себе пальцы. Зажигалка упала на пол, и Юлиан слышал, как он ползает в темноте, разыскивая ее на ощупь. И тут рука Гордона наткнулась на его правую ступню.

— Э! — ошеломленно вскрикнул Гордон, вытянул его из укрытия и поставил на ноги. — Опять шпион! Перестань трепыхаться, парень, не то будет хуже!

Юлиан услышал звук, от которого у него кровь застыла в жилах: холодный стальной щелчок финки Гордона. Он замер, и это спасло ему жизнь, потому что Гордон без колебания зарезал бы его, продолжай он сопротивляться дальше.

— Зажги-ка свет! — приказал Гордон. — Я хочу посмот­реть, кого мы тут поймали!

Загорелась спичка, потом свеча. Юлиан сощурился от яркого света, когда отец поднес свечу к его лицу.

— Вот это да! — опешил Гордон. — Тот же самый шпионенок? Разве я тебя не предупреждал?

— Я вас не выслеживаю, честное слово! — отчаянно пролепетал Юлиан. — Я только хотел вас предостеречь. Этого нельзя...

Гордон ударил его в лицо. Голова Юлиана откинулась назад, а на языке появился привкус крови.

— В последний раз тебя спрашиваю, — с угрозой сказал Гордон. — Кто тебя подослал?

— Никто, — ответил Юлиан сквозь слезы. — Не делайте этого! Случится что-то ужасное, если вы заберете зеркало! Вам нельзя к нему притрагиваться!

Гордон только рассмеялся, а в глазах отца мелькнула растерянность.

— То же самое говорила и гадалка.

— Такую же чушь, — проворчал Гордон. — Неужто ты этому веришь?

— Не знаю. Но у меня тоже дурные предчувствия. Может, отступимся?

— Отступимся? — задохнулся Гордон. — Ты с ума сошел? Самое позднее через два дня мы разбогатеем! Не придется больше мошенничать по-мелкому! И кар­манничать! И бегать наперегонки с полицией!

— Но...

— Никаких но! — властно перебил его Гордон. — Нам почти год понадобился, чтобы разнюхать это дело, а ты теперь говоришь отступиться только потому, что этот малец мелет чепуху! Ты рехнулся? Заворачивай эту штуку в мешок, а я пока займусь этим сопляком!