Тайна плачущего гроба - Стайн Меган. Страница 2

Ну, а вы, друзья, — как бы вы поступили, случись вам вот так столкнуться нос к носу с Юпитером Джонсом? Уж наверное, заглянули бы в телефонный справочник на фамилию Джонс? А если бы там оказалось несколько человек с такой фамилией? Думаю, вы сообразили бы, что вам нужен не кто иной, как Титу с Джонс. А если нет, то по крайней мере просмотрели бы в справочнике рубрики «Торговля металлоломом» и «Купля и продажа вторсырья». В общем, я за вас спокоен; но не забывайте, что Майкл — в отличие от вас — почти ничего не знает о Трех Сыщиках.

Путь на виллу Маркелза был не очень долгим. Она располагалась в тихом квартале, состоящем из старинных зданий, окруженных большими ухоженными садами.

Майкл вошел на территорию виллы через высокие кованые ворота, прошел по усыпанной крупным песком дорожке — я застыл, пораженный красотой роскошного старинного дома. Его вдруг охватило необъяснимое, но очень отчетливое предчувствие: в этом месте должно случиться что-то такое, что положит конец его унылому ничегонеделанию в этом заштатном городишке.

— Майкл, иди сюда! Экскурсия начинается! — позвала сына миссис Кросс. Они с мужем поднялись по ступеням широкой лестницы и теперь стояли перед величественным порталом у входа в дом.

— Иду! — ответил Майкл.

Но еще несколько минут мальчик стоял как зачарованный, не в силах оторвать взгляд от дома. Его темные, заросшие диким виноградом стены, казалось, хранили множество невероятных тайн. Майкл чувствовал это всей кожей. И когда наконец он ступил в высокий просторный холл и взглянул на свое отражение в огромном зеркале в тяжелой позолоченной раме, висящем на стене справа от входа, мальчику пришлось собственными глазами убедиться в необычности этого дома. Прямо ему в спину неотрывно смотрели своими пустыми глазницами три человеческих черепа!

Майкл в ужасе обернулся, готовый бежать со всех ног из этого мрачного здания. Но черепа оказались не настоящими — они были всего лишь частью самой удивительной картины, какую мальчику приходилось видеть в своей жизни. Полотно висело на стене напротив большого зеркала. В нижнем правом углу художник пометил свою работу инициалами «Джей Ди Эм», а на серебряной табличке внизу было выгравировано название — «Мой последний приют».

На этой мрачной, выдержанной в темных красках картине размером приблизительно метр на два был изображен закрытый гроб из темного дерева, стоящий посредине большого зала на покрытом голубым бархатом возвышении.

На крышке гроба в серебряном канделябре стояли горящие свечи, пламя которых было единственным источником света, скупо освещавшим помещение. На обращенной к зрителю стенке гроба видны были те три вырезанных по дереву черепа, что так напугали Майкла. Один из них, казалось, скалит зубы в жуткой ухмылке; все же три, одновременно призрачные и реальные, создавали впечатление страшной муки и в то же время бесконечной печали… И в довершение всего из их глаз — точнее, из пустых глазниц — катились большие, тускло поблескивающие в свете свечей слезы…

Майкл слышал в противоположном конце зала медленные, приглушенные шаги посетителей и монотонный голос экскурсовода; но он не испытывал ни малейшего желания присоединиться к экскурсии: необычная картина не отпускала его от себя. Майкл шагнул вперед и приблизил свое лицо к холсту. Казалось, картина прямо-таки излучала какое-то колдовское очарование. Майкл испытывал необъяснимое, мистическое желание поднять черную крышку нарисованного гроба и хотя бы на мгновение заглянуть внутрь…

В этот момент мальчик почувствовал на своем плече чью-то руку и вздрогнул всем телом.

МОГУТ ЛИ ЧЕРЕПА ПЛАКАТЬ?

— Если картина тебя так напугала, представь, что с тобой будет, когда ты увидишь все это собственными глазами! — прозвучал у Майкла над ухом женский голос.

Мальчик обернулся и увидел молодую женщину, черноволосую, коротко стриженную и, судя по выговору, южанку. На прикрепленной к ее светло-синему блейзеру карточке можно было прочитать: «Добро пожаловать на экскурсию по вилле Маркелза. Меня зовут Маджи».

— Здравствуйте, мисс Маджи. Вы хотите сказать, что в доме есть еще и настоящий гроб? Точно такой же, как на картине? — удивленно переспросил Майкл.

— Вот именно, — подтвердила она. — И вы его очень скоро увидите!

Однако же прошла, кажется, целая вечность, пока, наконец, группа экскурсантов во главе с Маджи покинула холл. Они прошли через бесчисленное множество комнат и коридоров, изобиловавших чудесной старинной мебелью, прекрасными картинами и статуэтками. Больше всего экскурсантов поразила главная достопримечательность виллы Маркелза — многочисленные сейфы, тайники и тайнички, скрытые в самых неожиданных местах — за картинами, в тяжелых основаниях напольных ламп, в массивных дверных филенках, в полах под толстыми коврами.

— Сейчас все они пусты, — пояснила Маджи, — и служат просто экспонатами музея. Дело в том, что мистер Джонатан Дуглас Маркелз был владельцем преуспевающей фирмы, которая занималась производством и установкой таких тайников… А теперь обратите, пожалуйста, внимание на эту чрезвычайно ценную бронзовую скульптуру…

Бесцеремонно растолкав туристов, вперед протиснулся мужчина с пышными рыжими усами, доходившими ему почти до подбородка. Майкл еще раньше обратил на него внимание — уж больно рьяно он интересовался теми экспонатами, которые Маджи отмечала как особенно ценные. Мужчина так и кидался фотографировать их со всех возможных ракурсов. А фотоаппарат у него был просто потрясающий и стоил, наверное, целое состояние.

И все же что-то тут было не то. Майкл присмотрелся по-, внимательнее и после минутного колебания решительно обратился к фотографу:.

— Простите, пожалуйста… Мне очень неприятно, но, мне; кажется, вы стараетесь напрасно, — тихо произнес он, стараясь, чтобы его не услышали другие члены группы.

— Что? Что ты хочешь сказать? Слова мальчика его явно рассердили, а может, и слепке испугали.

— Дело в том, что вы забыли снять с объектива крышку, — пояснил Майкл и на всякий случай отступил на пару, шагов в сторону.

Фотограф был словно громом поражен, но все же не проронил ни звука. Майкл мог ему только посочувствовать.

Экскурсия тем временем двинулась дальше. Родители Майкла ни на шаг не отставали — они явно были очень увлечены рассказом экскурсовода. Сам же мальчик решил отстать от группы и продолжить знакомство с домом самостоятельно — на свой страх и риск. Побродив немного по комнатам, он добрался до большого зала, стены которого были обшиты темными деревянными панелями. Посреди помещения на покрытом голубым бархатом возвышении стоял огромный гроб, украшенный тремя черепами. Некоторое время, как зачарованный, Майкл не мог отвести от него взгляда, а когда наконец посмотрел по сторонам, вздрогнул от неожиданности, увидев худого человека в рабочем халате, стоявшего у противоположной стены. В руках у незнакомца сверкал длинный острый нож!

— Простите, вы кто? — поинтересовался Майкл. Человек явно был не из числа туристов.

— Я здешний садовник. — От его жуткой ухмылки у Майкла мороз прошел по коже.

— А нож вам тогда зачем?

— На всякий случай, — загадочно ответил мужчина и отвернулся, спрятав свое загорелое, похожее на темную маску лицо от падавшего через застекленные двери света. Затем он повернулся и неуклюже зашагал на своих длинных, как ходу ли, ногах к выходу.

Майкл пожал плечами. То, что незнакомец ушел, его вполне устраивало — хотелось без помех осмотреть гроб. Мальчик смело перебрался через бархатный шнур, натянутый вокруг гроба, и осторожно провел рукой по темному в тонких прожилках дереву, по трем черепам, из глазниц которых текли слезы. Слезы тоже были вырезаны из дерева и, конечно, не блестели так таинственно, как на картине в холле. И все же настоящие черепа были точь-в-точь такими же, как нарисованные. Правда, в оригинале они были еще более жуткими…

Майкл обошел комнату, которая оказалась почти правильным квадратом. Слева от гроба на стене в простой деревянной раме висела картина, написанная маслом. Это был портрет покойного Джонатана Дугласа Маркелза — миллионера, владельца этого необычного дома.