Эскиды - Павлова А. В.. Страница 24

Лиалин легко коснулся губами виска Живы, как бы прощаясь. Пора идти. Больше бездествовать он не мог. Сейчас Жива, а следующая очередь вполне возможно его. Нет! Он не желал умереть, так и не увидев Леесу еще хотя бы раз. Ему необходимо было понять, что произошло. А значит, необходимо было попасть на Ки'ко…

Массивные двери, подернувшись дымкой, растворились как мираж, и в зал в сопровождении Леда вошел Перун.

— Вчера мне доставили послание от Индры. Не для меня, — Кайсар обратил тяжелый взгляд на Дашубу и продолжил: — А для тебя, брат.

Он протянул Дарящему Свет свиток со взломанной печатью. Дашуба на мгновение замешкался, понимая, что это значит, но, не сказав ни слова, принял послание и развернул. Это было приглашение. Просто приглашение на совместный ужин во дворце Индры. Дашуба в недоумении взглянул на Перуна и протянул свиток Хорсу:

— Что ты по этому поводу думаешь? Ловушка?

Хорс задумчиво покачал головой. Это казалось невероятным. Индра много столетий уже не шел на контакт с братьями. Навечно отрезав себя и своих последователей от Светлой силы Березани. Что такого могло заставить его вновь протянуть к ним нить? Ловушка? Нет. Индра никогда в такие игры не играл. Значит, что-то иное…

— Прими предложение, — тихо посоветовал он. — Там все и выясним.

Услышав их разговор, Лиалин поднял на Хорса встревожено-просящий взгляд. Лишь на мгновенье их глаза встретились, и Хорс тут же переключился на Семаргла, погрузившегося в собственные мысли.

— Это еще не все, — прервал его Перун. — Дурные вести принесли наши гонцы с пограничных миров. Варкула собирает армию из наемников и убийц. Они вели переговоры с сенстеками и аликосцами. Наши наместники на пограничных планетах просят об эвакуации их семей. Очень неспокойно там, слишком большую популярность набирает наш враг. Один из гонцов доставил мне это.

Перун бросил на пол предмет похожий на камушек, и из него тут же выскочила голограмма. И перед росями предстал в полный рост Варкула. Лиалин даже вперед подался, настолько ему хотелось разглядеть своего заклятого врага.

— Это мое последнее обращение к тебе, Перун! Выдай мне мальчишку! И я отступлю! Разве жизнь одного важнее судьбы всего народа! Слово даю — отступлю! А нет — я камня на камне не оставлю! Разнесу твой мир до основания! За моей спиной армия несметная! И она все растет! Подумай! Одна жизнь в обмен на миллионы не прерванных жизней!

Роси молчали. Наглость Варкулы повергла всех в общий транс. Первым заговорил Кайсар, и взгляд его был устремлен к брату:

— Теперь понятно: насколько все серьезно? Покушение на Живу — лишь первые раскаты будущей грозы. Друзья мои, я знаю, сколько силы сокрыто в вас, когда вы вместе, но по одиночке, вы беспомощны как дети. Случай с Живой это подтвердил. Впрочем, и Хранитель Лиалин показал не слишком высокое умение в самообороне. А ведь именно он находится в наибольшей опасности. Кстати, где Хранитель?

Повелители разом, как один, обернулись в его сторону. Лиалин стиснул зубы, на мгновение ему показалось, что он начинает ненавидеть кайсара, и вышел из тени.

— Тем не менее я все еще жив, — спокойно возразил он. — Кроме того, я был на тот момент слишком ослаблен…

Перун глубоко вздохнул, сдерживая эмоции. Сейчас было не время и не место для конфликта. Письмо, переданное им Дашубе, содержало не только приглашение, но и тревожные вести об очередном пробуждении Леесы. Именно это послание, набросанное на небольшом листке бумаги Индрой лично, и изъял кайсар перед собором, намереваясь незаметно передать его брату наедине. В нынешней ситуации было слишком опасно разглашать ее содержание. Особенно при Хорсе. Индра писал, что в этот раз у нее обнаружили руну для управления чужим велином. Более того, девушка отлучалась из дома на продолжительное время и вернулась черезвычайно взбудораженная. Это было совсем худо. Необходимость выяснить личность предателя перевешивала любые предрассудки. Надо отправляться на Ки?ко. Да, Кадора вновь справилась, но сколько раз еще она успеет предотвратить катастрофу? Эта игра на лезвии ножа становилась все опаснее. Кайсар внимательно посмотрел на юношу и обратился к Семарглу:

— Прошу тебя, будь с Даной. До тех пор пока угроза не минет. Варкула перешел из ожидания к нападению. В опасности каждый из вас, а значит все мы! За тебя, Лиалин, будет отвечать твой брат Ириган. Ему уже сообщили. Как только окрепнешь, переедешь к нему, а до тех пор не покидай Березани.

Лиалин чуть заметно кивнул головой. Ему и у Эделя жилось неплохо, брат словно пытался загладить одному лишь ему понятную вину. Но с Ириган… Брата он любил очень, хоть тот последнее время и стал слишком замкнутым. Возможно, это их шанс вновь все вернуть. Перун тем временем продолжил:

— Брат мой, Дашуба, ты великий воин, но лучше, если с Хорсом вы будете вместе, — дождавшись от обоих согласия кайсар, наконец, обернулся к своему бывшему учителю: — Ютра… Переедешь ли в мой дворец?

Хранитель Хранителей поднял на него невеселый взгляд:

— Это большая честь, но в настоящей момент мне лучше остаться с Живой.

Перун возражать не стал. Ютра был много старше его, и кайсар почитал его как отца родного. С Живой, значит, с Живой.

На этом собор был окончен. И хоть оставалось еще не мало тем для обсуждения, однако принимать решения по ним в присутствии Лиалина не представлялось возможным.

Белое светило Березани садилось за малиновый горизонт. Совет закончился более чем неожиданно. Ни один из важных вопросов не был обсужден. Повелители, погруженные в собственные невеселые мысли, разошлись по своим владениям. Разве что Живу вызвался проводить Ютра. Лиалин… Какая неоднозначная фигура на поле судьбы… Слишком неоднозначная. Нет, совесть не мучила Сияющего. Чтобы не сделали они в прошлом, все это было во имя будущего. И предложи кто-нибудь ему вернуться к началу, он бы отказался не думая, считая свои поступки правильными. Дашуба взглянул на друга, лениво развалившегося на жесткой кровати.

— Ты действительно думаешь, что мне стоит принять приглашение Индры?

Хорс с вздохом сел и встряхнул головой, обдав свое недавнее ложе сверкающими брызгами:

— Помнишь наш недавний разговор? Я говорил, что ты еще понадобишься своему народу как Кайсар, но ты не желал слушать. Чего добился ты, удалившись в свои чертоги?

— Я столько сил положил на то, чтобы прекратить этот глупый раздор… Но меня не слышали. Не желали слушать! Чего же Индра хочет теперь, когда я совсем отошел от дел? — Дашуба устало потер лоб и рывком распахнул окно. В комнату ворвался свежий воздух, дышащий грустью и прохладой. Повелитель с силой оперся на подоконник, подставляя сумеречному ветру свое юное и одновременно старческое лицо.

— Никому не нужны советчики, их и так хватает. Наш кайсар — Перун. Сильный и властный. Но ты — другое дело. Ты — Правитель. И твое оружие не сила, а слово. По моему мнению, в этом причина того, что приглашение адресовано тебе, а не Перуну.

Повелители умолкли, слушая пересвист ночных птиц. Каждый думал о своем. О былом могуществе некогда единого народа, об алчности, о тщетных усилиях прекратить войну. О жене, оставшейся далеко в прошлом, о друге, чья судьба тревожила больше, чем судьба всего народа…

— И потом, — неожиданно громко даже для себя заговорил Хорс. — Индра хочет мира не ради высших ценностей. Как всякий правитель, он печется о своем народе. Предельно ясно, что открытого сражения с нами ки'конам не выдержать, холодная же война через несколько десятков-сотен лет поставит развитие этой ветви нашего народа в тупик, так как предел их наземного развития достигнут. Индра не желает наблюдать деградацию тех, чьи предки некогда пошли за ним сквозь кровь и пепел. Ему нужен мир, но мириться он не желает. Перун же не готов уступить очевидное превосходство. Это противостояние ведет вникуда. Однако теперь у всех нас есть возможность вернуть былую дружбу. Лиалин сделал то, на что нам ума не хватило. Он заставил признать ничью в поединке! У нас нет доказательств, что ки'коны нарушили правила! Но они сами признали, что их победы не было бы не исцели Хранитель их воина на Поле. Сложно сказать… Но вероятнее всего, это наш последний шанс на мир. Вот потому Индра и пригласил тебя, Дашуба. Разве ты не понял? Ваш брат взывает к твоей мудрости. Он устал. Он одинок. Он готов вложить свой клинок в ножны, но ему необходима уверенность, что его не ударят в спину. И… пожалуй, стоит взять с собой Лиалина. Он поможет обойти нам многие острые углы. Дипломатического таланта ему не занимать… Как и ораторского… И вообще, засиделся он на Березани.