Никола и его друзья - Семпе Жан Жак. Страница 7

Зато Жоффруа обиделся.

— Кто дурак? — спросил он.

И напрасно, потому что Эд очень сильный и любит давать в нос. Теперь он тоже не промахнулся. Когда Джоджо увидел, как Эд размахивает кулаками, то перестал повторять «психпсих» и «сам дурак». Он посмотрел на Эда и сказал:

— Boxing? [3] Очень хорошо!

Тут он выставил кулаки перед лицом и начал пританцовывать вокруг Эда, как делают боксеры в телевизоре дома у Клотера. А у нас телевизора пока нет, и я очень хочу, чтобы папа его купил.

— Что это с ним? — спросил Эд.

— Балда, он вызывает тебя на бокс, — ответил Жоффруа, потирая нос.

— Ладно, — сказал Эд и попытался боксировать с Джоджо.

Только Джоджо был гораздо более ловок, чем Эд, его удары все время попадали в цель, и Эд начал злиться:

— Как я могу драться, если его нос все время двигается? — закричал он, — и — бац! — Джоджо так стукнул Эда, что тот шлепнулся на пол. Эд даже не рассердился.

— Ну, ты силен! — сказал он, поднимаясь.

— Силен, псих, сам дурак! — ответил новенький. Он здорово быстро учится.

Тут перемена кончилась, и Альцест, как обычно, захныкал, что не успел доесть четыре булочки с маслом, которые принес из дома.

Когда мы вернулись в класс, учительница спросила у Джоджо, как ему у нас понравилось.

Тут вскочил Аньян и сказал:

— Мадемуазель, они учат его говорить грубые слова!

— Неправда, ты подлый врун! — закричал Клотер, ведь он всю перемену просидел в классе.

— Псих, сам дурак, подлый врун, — гордо объявил Джоджо.

А мы ничего не сказали, потому что заметили, что учительница очень недовольна.

— Вам должно быть стыдно, — сказала она. — Вы воспользовались тем, что мальчик не знает вашего языка. А ведь я вас специально просила, чтобы вы помогли ему. На вас совсем нельзя положиться. Вы вели себя как маленькие дикари, невоспитанные дети!

— Псих, сам дурак, подлый врун, дикарь, невоспитанный, — сказал Джоджо, видно, очень довольный, что выучил столько слов сразу.

Глаза учительницы стали совсем круглыми.

— Но… но… — сказала она. — Жорж, эти слова употреблять. не следует!

— Вот видите, мадемуазель! Что я вам говорил? — обрадовался Аньян.

— Если ты не хочешь остаться после уроков, Аньян, воздержись от замечаний! — крикнула учительница.

Аньян заплакал.

— Ябеда-корябеда! — выкрикнул кто-то.

Но учительница не заметила, кто крикнул, а то бы она меня наказала. Тогда Аньян начал кататься по полу и орать, что никто его не любит, что это ужасно, что он хочет умереть. И учительнице пришлось увести его, чтобы умыть и успокоить.

Когда учительница с Аньяном вернулась, у нее был очень измученный вид. Но, к счастью, в это время прозвенел звонок. Занятия окончились. Прежде чем нас отпустить, учительница посмотрела на новенького и сказала:

— И что только подумают твои родители!

— Ябеда-корябеда, — ответил Джоджо и протянул ей руку.

Учительница напрасно беспокоилась. Родители Джоджо, наверное, решили, что он уже вполне научился говорить по-французски. Потому что Джоджо в школу больше не приходил.

Огромный-преогромный букет

Сегодня у мамы день рождения, и я решил купить ей подарок, как покупаю каждый год, начиная с прошлого, потому что раньше я еще был маленьким.

Я вытряхнул мою копилку. Монет получилось много: ведь, к счастью, вчера мама как раз дала мне денег. Я уже придумал, что подарю: цветы, чтобы поставить их в большую синюю вазу в гостиной. Это будет огромный-преогромный букет.

В школе я дождаться не мог конца занятий, чтобы пойти купить подарок. Я все время держал руку в кармане, боясь потерять мои монетки. Даже когда играл в футбол на перемене, то руку из кармана не вынимал. Ну да, я не вратарь, и руки мне не нужны. Вратарем был Альцест, мой друг, он толстый и очень любит есть.

— Чего ты бегаешь с рукой в кармане? — спросил он.

Я ему объяснил, что собираюсь купить моей маме цветы. А он сказал, что лучше бы что-нибудь вкусное: пирожное, конфеты, молочную колбасу. Но ведь подарок был не для него, поэтому я не стал ничего слушать и забил ему гол. Мы выиграли со счетом 44:32.

Когда занятия окончились, Альцест пошел в цветочный магазин вместе со мной, дожевывая половинку булочки с шоколадом, — он не успел ее доесть на уроке грамматики. В магазине я высыпал на прилавок все мои монетки. Я сказал продавщице, что мне нужен огромный-преогромный букет для мамы, только не надо бегоний: их и без того много у нас в саду, так зачем же тратить на них деньги?

— Нам нужны очень хорошие цветы, — сказал Альцест и стал нюхать цветы в вазах, чтобы проверить, хорошо ли они пахнут.

Продавщица пересчитала мои монетки и сказала, что не может дать мне много-много цветов. Я уже собрался заплакать, но тут продавщица посмотрела на меня, подумала немного, сказала, что я славный мальчик, погладила меня по голове и обещала что-нибудь придумать. Она выбрала цветы из одной вазы, потом из другой, затем добавила много зеленых веточек. Это очень понравилось Альцесту — он сказал, что листья совсем как зелень, которую кладут в суп. Букет получился отличный, огромный-преогромный! Продавщица завернула его в прозрачную шелестящую бумагу и велела нести осторожно. Так как я получил свой букет, а Альцест кончил нюхать цветы, я поблагодарил продавщицу, и мы вышли на улицу.

Я шагал по улице и гордо нес свои цветы, а навстречу шли Жоффруа, Клотер и Руфус, ребята из нашего класса.

— Да это же Никола! — сказал Жоффруа. — До чего же у него дурацкий вид с этими цветами!

— Скажи спасибо, что у меня цветы, — ответил я, — а то я бы тебе сейчас показал!

— Давай я подержу цветы, а ты ему покажешь, — предложил Альцест.

Ну, я отдал букет Альцесту, а Жоффруа мне сразу как даст! Мы подрались, но потом я увидел, что уже поздно, пора домой. Только мне пришлось еще немного задержаться, потому что Клотер сказал:

— Глядите, а теперь у Альцеста дурацкий вид с этими цветами!

Тут Альцест изо всех сил влепил ему букетом по голове.

— Мои цветы! — закричал я. — Вы сломаете мои цветы!

И правда. Альцест молотил букетом, бумага разорвалась, и мои цветы разлетались в разные стороны.

А Клотер кричал:

— Мне не больно! Мне не больно!

Когда Альцест успокоился, у Клотера вся голова была в зелени и в самом деле очень напоминала овощной суп. Тогда я стал собирать цветы и сказал ребятам, что они плохие.

— А ведь правда, зачем вы испортили букет Никола? — сказал Руфус.

— Тебя не спросили! — ответил Жоффруа.

И они подрались. Альцест сразу ушел: поглядев на голову Клотера, он вспомнил, что хочет есть, и побоялся опоздать к обеду.

Я забрал цветы и отправился домой. Их, конечно, поубавилось. Не было больше зелени, не было и бумаги. Но все-таки это был еще красивый букет. А потом я встретил Эда.

— Давай поиграем в шарики, — предложил Эд.

— Не могу, — ответил я, — мне надо скорее домой, чтобы подарить маме цветы.

Но Эд сказал, что еще совсем рано. А я очень люблю играть в шарики. Я умею хорошо играть, прицеливаюсь и… бац! Почти всегда выигрываю. Ну, я положил цветы на тротуар, и мы с Эдом начали играть. А играть с Эдом очень здорово, потому что он обычно проигрывает. Плохо одно: когда он проигрывает, то начинает злиться. И он сказал, что я сжульничал, а я ответил, что он врет. Тогда он меня толкнул, и я шлепнулся прямо на букет, и цветам это на пользу не пошло.

— Вот скажу маме, что ты сделал с ее цветами, — сказал я Эду, и он ужасно огорчился.

Он мне помог отобрать цветы, которые не очень помялись. Все-таки Эд хороший друг.