Где ты, маленький «Птиль» - Вольф Сергей Евгеньевич. Страница 27

— У меня, гений, такие же соображения.

— Если ты будешь меня подсаживать, Пилли, — сказал я, — я сам себе сделаю крылья, склею их, улечу к солнцу, солнце растопит склейку, я рухну вниз и погибну — как Икар!

— Как кто?! — Мне показалось, она не просто встала, она вскочила.

— Ну, есть у нас на Земле такой миф, сказка…

— Но и у нас же есть! Будто был в древности политор, который захотел соперничать с геллами. И так же погиб.

Я не знаю, кто из нас был поражен больше.

— Слушай, — сказал я. — Это странное совпадение. Это у разных народов Земли могут быть сходные мифы, но чтобы…

— А вдруг мы когда-то жили на Земле? Была цивилизация, потом начались катаклизмы…

— Скажем, ледниковый период, да?

— Допустим. Мы улетели сюда, земляне погибли. А когда ушел лед на Земле, началась новая жизнь, новая цивилизация, но вы все забыли о прошлом, точнее — не знали.

— А вы не забыли, в легендах, в книгах, вы же были разумны, если долетели сюда!

— Или мы прилетели сюда, а потом и здесь ледниковый период, а при возобновлении жизни сработали общие гены…

— Которые жили в ледниках, да?

— Зачем? В космосе. Схожесть генов родила схожие мифы.

— Мы так с тобой с ума сойдем, — сказал я. — Полетели-ка!

— Да-а. Две схожих сказки, а между нами — пропасть.

— Пропасть? Просто схожесть психики. Убить собрата по крови за деньги — эта схожесть тебя не смущает? А миф смутил.

— А миф смутил.

— Да, а кино вы снимаете?

— Хронику. А если не хронику, то без политоров. Политоры — это для театра, этого достаточно.

— Какое же тогда кино?

— Цветные пятна, полосы, объемы, все плывет…

— Абстракция? — спросил я.

— Да, конечно. Ну, полетели.

Через пять минут Оли впрыгнула к нам в машину.

— Привет, — сказала она мне, плюхаясь рядом. И тут же поцеловала меня в щеку. — А то не дождешься! Но ты не забывай! Захочешь — скажи.

До клуба «Голубые крылья» я летел красный. Возле двухэтажного домика клуба стояла на краю горы вышка, вроде как для прыжков в воду, многоэтажная, но наклоненная вперед: если ты падал вниз, то нижний «этаж» ты гарантийно не задевал, и, как объяснила Пилли, падать было не страшно, площадь крыльев была велика и падение было не быстрым. Падение было безбольным, после — соскальзывание вниз, а обратно — бесступенчатые эскалаторы.

— А как его искать? Поток воздуха, — спросил я.

— Щекой, крыльями, всем телом, — сказала Пилли.

— А если вдруг поток резкий и лобовой? — спросил я.

— Привет, Финия!

— О! Пилли! Здравствуйте, уль Митя и Оли.

— Финия, для нас троих будут крылышки?

— Конечно, Пилли, дорогая, — сказала Финия. На руках у нее был маленький политорчик, но уже с горбинкой на носу.

— Сын? — спросил я Финию. — А,Рук говорил мне.

— Да, — сказала она гордо. — Еще маленький, не «планирует» Я — вся к вашим услугам!

Мы вошли в клуб и разделились: Пилли с Оли пошли в свою раздевалку, я и Финия — в другую. Народу никакого не было.

— Уль Митя, — сказала Финия. — Я выйду, а вы наденьте вот эти брюки и захватите с собой эту вот трубу.

— А зачем брюки, Финия?

— На трубке посередине вы видите шарик, он с легким сжатым газом.

Когда вы нажимаете на трубке левую, белую, кнопку, раскрываются крылья, выбрасываются в стороны телескопические хлысты и одновременно баллончик наполняет нужным количеством газа обе брючины, чтобы в полете ноги не висели вниз, а были во взвешенном состоянии, только тогда вы, вращая вот это колесико на лямке, крепящей трубу, можете регулировать количество воздуха в брюках, то есть положение тела и угол атаки крыльев. Все очень просто, да?

— Да уж просто! — засмеялся я. — Я-то, конечно, брякнусь.

— Мне кажется, у вас получится, — мягко сказала Финия, выходя. Я надел брюки, взял с собой трубу и вышел. Финия помогла мне надеть трубу на лямках, с трубы свисала очень тонкая желтая беспорядочная ткань, Финия собрала ее в комок, перевязала тонкой ниткой почти у конца хвоста ткани, сам хвост строго по середине кончался замковым устройством, и Финия, велев мне надеть и затянуть пояс, присоединила щелчком этот «замок» сзади к поясу. После соединила гибкими трубочками баллон-шарик с брюками и с колесиком на левой лямке.

— Теоретически это так: вы прыгаете с вышки вперед с одновременным нажатием белой кнопки слева — крылья раскрываются, наполняются воздухом брюки, и вы начинаете полет, сразу же регулируя колесиком количество воздуха в брюках и меняя, как надо, угол атаки. Если вы, спланировав или упав, оказываетесь на земле, нажмите правую, красную, кнопку: труба-телескоп сложится, и ничто не будет вам мешать подняться к вышке, — сказала Финия.

— Как все просто, да? — сказал я. — А мне страшно.

— Это до первого прыжка.

— И плюс талант, — сказал я. — Ведь нужен же талант!

— О да, талант точных ощущений в полете.

Финия была тоже красивой женщиной, но иной красоты, чем Пилли. Она привела меня к вышке, на лифте мы поднялись на самый верх (своего политорчика она так и держала на руках), Пилли и Оли уже ждали нас.

— Свой полет, если я не брякнусь, конечно, — сказала Пилли, — я посвящаю хладнокровному охотнику на крисп. — Тут же она прыгнула с огромной высоты резко вперед, и, обалдевший, я увидел, как выстрелила в обе стороны труба Пилли, и из него возникли длинные узкие крылья. Одновременно Пилли «лежа» в воздухе как бы параллельно земле опустила левое крыло чуть вниз, правое — вверх и, набирая высоту, постепенно мягко и быстро ушла высоко в небо. Я еще не опомнился, а Оли уже тоже уплывала в небо вслед за Пилли.

— Нет, я так не смогу, я помру со страху, — сказал я.

— Поехали вниз, — сказала Финия. — Не забывайте, что, если сразу ничего не выйдет, вы упадете мягко — крылья вам помогут.

Когда мы спускались вниз, я подумал, что не в кнопках или в колесике дело, а в том, что я, мое тело совершенно не знают, что ему делать в воздухе.

— С какой высоты вы прыгнете? — спросила Финия.

— С… ну, с серединки… можно? — робко промямлил я.

— Нормально, — сказала она. — Там еще легко ловится поток. Я думаю, вы отлично плаваете под водой, если сумели убить криспу, а это одно и то же.

Я отошел поглубже назад, положил руку на белую кнопку, разогнался и, удержавшись от лихого крика, прыгнул вперед, одновременно нажав кнопку. Тут же я почувствовал плечами резкие и одновременные выбросы «моих» крыльев, а ноги мои чуть «всплыли» вверх, и я ощутил, как «опираюсь» на воздух и будто вишу в небе.

— Отлично! — крикнула Финия.

И тут же я почувствовал легкое соскальзывание вниз, правда, подо мной была уже порядочная высота. Подкрутив колесико, я немного «опустил» ноги, руки с крыльями сами нащупали поток, даже точнее — крылья, и, слегка наклоняясь вбок, я по широкой кривой стал уходить в небо. Честно говоря, я не понял, сколько я летал. Я подымался вверх и опускался вниз, делая плавные при этом повороты, и, когда пообвыкся чуть-чуть, заметил наконец в воздухе Пилли и Оли, почти рядом; я «направился» к ним, они ко мне, и, когда мы, «повстречавшись», снова разошлись в небе, Пилли успела показать мне кулачок с оттопыренным большим пальцем вверх, мол, отлично (что такое? Абсолютно земной жест!), а Оли, разумеется, — язык. Хорошая девочка, ничего не скажешь. Я стал кружить под ними, глядя, что они вытворяют в воздухе, и, хотя мой полный восторг не проходил, я понял, что мне само собой еще ого как далеко до них, особенно до Пилли. Они постепенно снижались к обширной ровной площадке вокруг клуба, и я догадался, что они «пошли на посадку», и дунул ближе к ним, чтобы все увидеть и попробовать это же сделать самому. Одновременно девушки сделали вот как: снизились до земли, сбросив скорость, нажали кнопку, сбрасывая давление газа в брюках, и, как бы продолжая движение, пробежали несколько шагов по земле. И все. Очень просто, да? Я осторожно покрутил колесико, то чуть задирая, то чуть опуская ноги в воздухе, ощутил, сколько оборотов надо, чтобы воздух из брюк вышел весь и ноги перед «посадкой» смогли первыми коснуться земли. Это я и исполнил. Крылья резко «спрятались», воздух из брюк ушел, но я немного не справился со скоростью и расстоянием до земли, поэтому слегка поджал ноги, выпрямился на них и вынужденно быстро побежал вперед и упал, сделав, чтобы не покурочиться, мягкий кувырок через голову. Пилли, Финия и Оли окружили меня, тиская, целуя и говоря, что это просто гениально, и вовсе не для первого раза, а вообще, и в пятидесятку Политории я мог бы войти уже. И это без подготовки-то!