Где ты, маленький «Птиль» - Вольф Сергей Евгеньевич. Страница 52

Ни возгласов, ни криков — стояла мертвая тишина.

И в этот момент меня буквально пробуравила острая такая мысль: неужели геллы не чувствуют, не переживают того, что должно сейчас произойти? Не напряжены, не волнуются. Вероятно, нет, раз «снаряд» пока цел и «работает» против геллов его «поле». И все-таки если геллы сейчас были спокойны, мне это казалось невероятным.

— Геллы, — сказал Алург. — Заровняем яму.

Буквально за несколько минут его приказание было исполнено. «Снаряд» положили в круг обнаженной земли, а мы и геллы окружили его плотной толпой.

Алург сказал, показав рукой на меня и папу:

— У наших друзей есть два лазера — лучший способ разрушить передатчик. Я считаю, что полное право на это имеет наш друг уль Владимир и любой из геллов.

— Пусть этим геллом будешь ты, Алург! — сказал один гелл.

— Нет, — сказал Алург. — Я свободен от этого мерзкого поля. Пусть кто-то один из вас. Так будет справедливо.

Волна голосов пробежала по кругу, и руки геллов вытолкнули вперед молодого, совсем белокурого гелла.

— Меня зовут Латиф, — смущенно сказал он.

— Иди ты, ладно? — шепнул мне папа.

— Ни за что! — твердо сказал я. — Только ты!

Я передал ему мой лазер, и папа присоединился к Латифу.

пределах бездействия этого устройства и цепи, в которую он входит. Расположение ее и ширина точно нам неизвестны, но есть надежда, что мы обезвредим весь канал надолго. А другие лучи действуют, учтите это. Готовы ли вы?

Ему никто не ответил — геллы были готовы.

— Уль Владимир и Латиф, — сказал Алург. — Пора! Я услышал, как папа спросил у Латифа:

— Умеешь ли ты пользоваться этой штукой? — и показал на лазер. Латиф отрицательно покачал головой. Папа объяснил ему особость лазера.

Латиф кивнул, взяв его у папы.

Потом они встали в метре от «снаряда», каждый со своего конца, папа поднял руку, опустил ее и сказал Латифу:

— Начали.

Два луча медленно пересекли тело снаряда и, постояв секунду, папа и Латиф вернулись к остальным.

— Распался на три части, как миленький, — прошептал папа.

Мне показалось, что дальнейшая тишина была еще тише, чем до этого момента. Какая-то сверхтишина, и я не знаю, сколько она длилась.

Потом вдруг раздались короткие вскрики, несколько геллов громко рассмеялись, другие — более сдержанно, двое из них возле меня (я видел), склонив головы, заплакали, потом разрыдались, но, вцепившись друг в друга, затихли. Послышались разговоры, один гелл запел, потом еще несколько, к их голосам вдруг снова присоединились приглушенные рыдания. Двое молодых геллов вскочили и стали бороться, потом продолжали это делать, взлетев в воздух, хохоча и что-то нервно выкрикивая. Кольцо геллов начало распадаться, некоторые медленно побрели по поляне, шатаясь, некоторые взлетели и, смеясь, носились кругами; по-прежнему звучала песня, раздались какие-то выкрики и стихли (я уловил имя Горгонерра). Один гелл плакал лежа, он плакал тихо, вцепившись зубами в траву, и так же тихо колотил по траве сжатыми кулаками.

Алург ни во что не вмешивался. Через несколько минут вся эта мешанина звуков кончилась, сменившись ровным гулом голосов. А потом… один из геллов поднял папу и меня с травы и, обняв каждого из нас и прижав лицо к моей и его груди, отошел. И то же самое начали делать все остальные геллы, не торопясь и молча. Это продолжалось минут десять, и все эти десять минут, чувствуя на себе мощные руки геллов, их лица на моей груди, касаясь и х крыльев, я готов был разреветься, как маленький, но каким-то чудом сдержался.

— Летим в отряд! — крикнул Алург. Геллы что-то закричали и взмыли в воздух.

— Вечером я у вас! — крикнул нам Алург, снижаясь.

— Обязательно! — крикнул Орик, и мы стали махать геллам руками, а они — нам, оборачиваясь и улетая. Вскоре шум их крыльев затих, а сами они скрылись за вершинами деревьев.

— Вот и все, — помолчав, сказал Орик.

Не знаю уж для чего, но папа ногой забросал пучками травы поверхность ямы, а подошедшие Оли и Пилли помогли ему.

…Обратно мы полетели, сразу взяв курс к морю, и, долетев до побережья, свернули налево, к нашей речке. Только Орик и Пилли, резко увеличив скорость, «уплыли» далеко в море, а потом догнали нас, почти уже у лагеря, сказав, что все три куска передатчика — хвала небу! — ушли на дно морское.

В лагере мы некоторое время бродили как неприкаянные, было ощущение какой-то общей тихой радости и подавленности одновременно. Мне казалось, вот я на Земле, Новый год, елка, елка кончилась, а гости разошлись — что-то похожее.

Потом Орик плотно «приклеился» к большому коммуникатору.

Он связался с а, Тулом на южном берегу и попросил у него разрешения задержать Алурга на пару дней. После коротко и спокойно сообщил а, Тулу о только что произошедшем. Потом добавил, что если у а, Тула есть такая возможность, следует, отклоняясь от линии Селим — Кру — Тарнфил, смещаться все же в сторону Тарнфила и сообщить об этом Орику, для Алурга. — Поговори с соседями о читателях газет и видеозрителях, — добавил он, они попрощались, и Орик сказал, что все будет много хуже, если в нужный момент не взять в свои руки редакции газет и видеоцентры. Тут же он связался с Рольтом. Тот спросил Орика, куда он делся, а Орик ответил, что был кое-чем занят.

— А как у тебя дела? — спросил он у Рольта.

— Нормально, с теми я встретился. Все хорошо. Более того, была и еще одна такая встреча. Теперь дружим втроем — прямо любовь, да и только, — сказал Рольт. — А у тебя как?

— Ты можешь навестить нас вечерком?

— К концу ужина. Оставьте нам жареной рыбки, ладно?

— Ладно. И птички, — сказал Орик, и они распрощались. Сразу же Орик связался и с отрядом, куда улетели геллы.

— Слушай, — сказал он. — Твой главный летун далеко? Как вообще дела?

— Обнимаю тебя! Это уже другие политоры, такие, как надо!

— Да, — сказал Алург.

— Как там ваши? Вы узнали меня?

— Конечно, — сказал Алург. — Был по дороге какой-то невообразимый взрыв… всякого, многое ведь накопилось.

— Скажите мне, — продолжил Орик. — Вы лично умеете управлять винтокрылом или любым некосмическим аппаратом?

— Да, приходилось, — сказал Алург.

— Вот и отлично. А то бы пришлось искать кого-то среди ваших товарищей. Ждем вас к ужину. Если будете запаздывать, я зажгу фары машины и направлю в небо.

— Спасибо, я надеюсь успеть до конца ужина.

— Ждем, — сказал Орик, прощаясь.

— А я-то вам чем не нравлюсь? — улыбаясь, спросил Ир-фа. — Я умею водить даже космические корабли. Честное слово!

— Милый Ир-фа, — сказал, рассмеявшись, Орик. — Если бы этот винтокрыл сел у леса, а не на поляне в центре, я бы с радостью доверил его вам. По ситуации, предполагаемой мною, мне понадобится именно гелл.

Он снова набрал какой-то номер на большом коммуникаторе и, как я понял, заговорил с главным в отряде, где был Алург.

— Совсем забыл, — сказал Орик. — Мне нужно, чтобы за час до рассвета ты и еще с десяток твоих молодцов оказались возле того места, где я сегодня собирал целебные травки. Кто-нибудь из недавно прилетевших пусть покажет дорогу. Ты можешь? Всё.

Тут же Орик снова соединился с Рольтом.

— Слушай, в вашей семье есть фотолюбители? А?.. Так я и думал. Я нашел тут крупную витую раковину. Я же архитектор, ну и хотел бы разглядеть ее внутренние перекрытия. У вас есть пара специальных пленок. Ждем.

Оли шепнула мне, вставая:

— Пойдем к морю, а? Начинает темнеть, вдруг оно засветится, это не каждый день бывает.

Мы тихо побрели к морю. Проходя мимо нашей с папой палатки, Оли юркнула туда, и дальше мы уже шли втроем, с Сириусом. Возле самой воды лагуны мы присели и молчали какое-то время. Потом Оли сказала, опершись своим плечом на мое:

— Глупо звучит: «Я надеюсь, что вы улетите». Я не думаю, что вам это удастся без опасных помех. Но ведь улетите же? Я молчал.