Это мы не проходили - Львовский Михаил Григорьевич. Страница 12

— Почему?

— Не знаю. Я так чувствую.

— А я знаю, — сказала Мила.

— Скажи!

— Нет, — ответила Мила. — Это я тебе там скажу… если мы доберемся.

Мила неопределенно показала куда-то вверх.

И вновь не спеша ехал мотоцикл с коляской по почти пустынному шоссе.

Главный архитектор города, высокий грузный мужчина в летах, расхаживал по большой комнате, заставленной чертежными столами. Здесь работали мужчины и женщины — молодые и пожилые. Одни были в синих халатах, другие — только в нарукавниках.

— Иван Андреевич, к вам, — сказала, заглянув в дверь, техническая служащая и пропустила Лену.

— Через пятнадцать минут я всех отпущу, и мы поговорим, присядьте, — предложил Лене стул главный архитектор.

— А вы отпустите сейчас, — посоветовала Лена. — Рабочий день кончился двадцать минут назад.

Главный архитектор опешил:

— Простите, вы по какому, собственно, поводу?

— По поводу Красикова.

— А кто вы такая?

— Учительница.

— Александр Павлович что-нибудь натворил?

— Я по поводу его сына Мити, и он тоже ничего не натворил. Наоборот, он очень хороший мальчик.

— Так… но при чем здесь я?

— У вас есть дети?

— У меня уже внуки.

— Вы ими довольны?

— Они маленькие негодяи. Я не могу их заманить к себе никакими коврижками.

— А может, коврижек не надо? Теперь у нас два свободных дня в неделю. Как вы думаете, для чего нам предоставили их?

Главный архитектор захлопал в ладоши:

— Товарищи, все свободны. Всего хорошего, до завтра.

Но никто не ушел. Все сели у своих чертежных столов, явно прислушиваясь к словам Лены.

— Сейчас встает проблема свободного времени. Согласно статистике, наибольшее количество…

— Знаю, — перебил архитектор, — в выходные дни больше происшествий.

— О чем это говорит? — продолжала Лена. — Нам еще надо укреплять то, что называется укладом. Семейным, бытовым, которые бы…

— Товарищи, все свободны! — повторил главный архитектор…

И опять никто не ушел.

— Продолжайте, я вас слушаю — это очень интересно, насчет уклада, товарищ учительница, — попросил главный архитектор.

Митя и Мила продолжали свое путешествие. Между шоссе и морем возникли белоснежные высотные здания — будущие пансионаты города-курорта. Они стояли среди покрытой снегом равнины. Будущий пляж тоже был под снегом и только не замерзающее в теплом заливе Черное море бросало на берег огромные волны. Шоссе так близко подошло и к будущим пансионатам, и к пляжу, что Мила и Митя могли все это рассмотреть.

— Вот тебе и курорт, — сказал Митя.

— Твой папа строил?

— Нет. Все проекты разработаны в Москве. Отцу приходится их «привязывать» к ландшафту, «вписывать» в местность. А потом приезжает Архстройконтроль: то не так, это не так. В общем-то, ему достается. Отец мечтает об индивидуальном проекте. Там бы он развернулся, — закончил Митя и вздохнул.

Остались позади белые здания-башни, и Митя предупредил Милу:

— Скоро начнется подъем.

Подъем начался сразу после развилки с указателем, на одной стрелке которого было написано «Санаторий «Шахтер», а на другой — «Турбаза «Синяя скала». Сначала подъем был не слишком крутой, и машину вести не составляло труда. Потом начался «серпантин». Дорога становилась все круче, а повороты такие, что дух захватывало.

В конце концов мотоцикл с коляской выехал на участок, где дорога вилась над пропастью.

— Не смотри вниз, — посоветовал Миле Митя.

Несколько раз им пришлось преодолевать по-настоящему опасные участки дороги, которая явно требовала ремонта.

Быстро темнело. Митя включил фару, и теперь о том, что все благополучно, можно было понять только по ее свету, который то появлялся, то исчезал.

Но вот яркий луч уперся в деревянные ворота, на которых было написано: «Турбаза «Синяя скала». Высота над уровнем моря 1800 метров».

Мите пришлось долго сигналить, прежде чем из деревянного строения появился слегка прихрамывающий человек.

Наконец ворота были открыты.

— Папа! — бросилась на шею небритому мужчине Мила.

…В туристском домике на двоих в спальных мешках лежали Митя и Мила. На электроплитке кипел чайник. Милин отец протянул по кружке с чаем девочке и мальчику.

— Вот… Я его с зеленым смешал…

— Спасибо, папа.

— Мил, ты обещала сказать, почему мы не такие, как все, — напомнил Митя.

— Нет, это я тебе там скажу.

И опять Мила кивком головы показала, что это «там» расположено еще выше того места, где они сейчас находились.

— Там сейчас тихо-тихо… Когда ветра нет. И солнце. Загар от него особенный. Только Милочка моя не загорает, — сказал Милин папа.

— Будет загорать, — уверенно ответил Митя.

Ранним утром слегка прихрамывающий человек вставил ключ в замок дощатого строения с окошечком кассы, которое сейчас было закрыто.

И вот Митя и Мила на скамейке канатной дороги начали свой подъем к «Синей скале». Под ними зияла пропасть.

На «Синей скале» была оборудована смотровая площадка с перилами, скамейками и всем прочим, что необходимо для такого рода туристских аттракционов.

— Смотри, смотри, вон те пансионаты, — сказала Мила, показывая на белоснежные высотные здания, которые отсюда казались крохотными. — Твой папа хорошо «привязал» их к местности.

— Ничего, — ответил снисходительно Митя. — Ты обещала сказать… почему мы не такие, как все.

— Сейчас скажу, — ответила Мила. — Здесь так замечательно, что я теперь буду только про девяносто процентов думать, а не про те десять… И это благодаря тебе.

— Ну уж… — попытался возразить Митя.

— Подожди… Но ведь и ты не из-за любой девчонки решился бы на такое? Правда?

— Конечно, — поспешил уверить девочку Митя.

— Вот… Теперь понимаешь?

— Понимаю, — после паузы сказал Митя и, помолчав немного, добавил: — Елена Федоровна говорит, что не таких, как все, на земле большинство.

В учительской комнате заседал педагогический совет, Председательствовала заведующая учебной частью, а рядом с ней сидели приехавшая из Москвы завкафедрой педагогики Надежда Александровна и Наталья Ивановна, преподавательница физики, она же замдиректора по воспитательной работе.

Выступала местная учительница английского языка.

— Про Ирочку… простите, про Ирину Никифоровну я могу сказать одно: она уже сейчас блестящая преподавательница английского языка…

— Я думаю, что вы преувеличиваете, — заметила Надежда Александровна.

— Еще как! — сказала Ира. — Мои новомодные штучки никогда не прошли бы, не будь у ребят…

— Мои дорогие, — перебила Надежда Александровна, — мы уже полчаса обмениваемся любезностями, как на дипломатическом приеме. А между тем у нас есть и наболевшие вопросы. Вот, например, мне известно, что Наталья Ивановна не совсем довольна работой Юры Рябинина.

— Рябинин прекрасно знает предмет, — сказала Наталья Ивановна, — но я не могу согласиться с его ориентацией на эдакую физико-математическую элиту в старших классах. Конечно, эти ребята в нем души не чают, но…

— Зачем тратить время на тех, кто распрощается с физикой, едва получит аттестат зрелости? — возразил Юра.

— А затем, — сказала с места Лена, — что знания обогащают личность.

— Не оптимальный вариант, — бросил Юра.

— Зато человечный, — ответила Лена.

Галина Петровна постучала карандашом по столу.

— А я-то боялась, что вы здесь свадьбу сыграете.

— Лена меня не любит, Надежда Александровна, — пожаловался Юра.

— Относительно Рябинина мне все понятно, — сказала завкафедрой. — Но вы, Галина Петровна, написали мне тревожное письмо про Лену Якушеву и даже…