Клуб знаменитых капитанов. Книга 2 - Минц Климентий Борисович. Страница 55

Вооружившись острооточенными карандашами и циркулями, командоры гонок углубились в изучение маршрута…

Взглянем и мы с тобой, юный друг клуба, на карты полушарий – западного и восточного. И попробуем проложить возможные пути парусных гонок вокруг света. А потом проверим: ошиблись ли мы или же наметили верный курс?

Поэтому не спешите перелистывать страницы клеенчатой тетради Клуба знаменитых капитанов! Не заглядывайте вперед! Разверните географическую карту… Снимайтесь с якоря! Ставьте паруса! И – полный вперед вокруг света вдоль экватора! Старт и финиш – Галапагосский архипелаг. Остров Альбемарль. Вот он. Как раз на экваторе расположено его северо-западное побережье…

Парусные суда могли взять курс на запад и на восток. Если бриг «Леденец», корвет «Коршун» и галиот «Секрет» пойдут вдоль экватора на запад, то они пересекут океан, потом будут бороздить воды Атлантики в восточном полушарии, а затем, пройдя по экватору 2640 километров, на 130 градусе восточной долготы повернут на юго-запад к Малым Зондским островам… Далее – мимо острова Явы… берегов Суматры – снова на экватор, держась строго курса на запад по Индийскому океану… до восточного берега Африки. Здесь участникам гонок придется сделать крюк. Двинуться к югу африканского материка и обогнуть его у мыса Доброй Надежды… Отметили? Так… Плывем дальше, подгоняемые бенгальским течением, почти до самого Гвинейского залива, опять достигаем экватора и следуем вдоль него из восточного полушария в западное почти до 50 градуса западной долготы… Как раз здесь устье могучей Амазонки… Отсюда… держа курс на северо-запад к Малым Антильским островам… выйти в Карибское море и через Панамский канал в Тихий океан – на экватор и далее на всех парусах к финишу на Галапагосском архипелаге.

Но бриг «Леденец», корвет «Коршун» и галиот «Секрет» могли ведь пойти не на запад, а взять курс на Панамский канал и, обойдя африканский материк, проследовать вокруг света по намеченному нами курсу с обратной стороны…

Именно этот маршрут и был запечатан Тартареном в синем конверте.

Однако прервем наши размышления и вернемся на страницы клеенчатой тетради Клуба знаменитых капитанов, но географическую карту не будем сворачивать. Пусть она будет рядом – на столе. Нам еще придется в нее заглядывать…

…Тихий океан. Дул восточный ветер силой в 3 балла. По серебристой лунной дорожке, протянувшейся до горизонта, шли парусные корабли знаменитых капитанов. Пока еще ни одному из участников гонок не удалось вырваться вперед. Да сейчас это еще не имело бы решающего значения, так как впереди был длинный и необозримый путь – со многими неизвестными. Невозможно было предсказать, что их ожидало!..

«Леденец», «Коршун» и «Секрет» шли курсом бакштаг правого галса.

Остров Лапута, облитый лунным светом, летел над океаном вслед за участниками гонок. Он парил над парусными судами в трехстах метрах от голубой дороги.

На смотровой площадке летучего острова, оборудованной для наблюдения за небесными светилами, расположился Гулливер и двое ученых лапутян. Лемюэль раскрыл толстую тетрадь, обмакнул гусиное перо в чернильницу, аккуратно написал крупными буквами: «Журнал кругосветных гонок вдоль экватора, организованный Тартареном из Тараскона и посвященный памяти замечательного русского ученого и путешественника Николая Миклухо-Маклая».

Лапутяне в длиннополых халатах, испещренных знаками Зодиака, небесными светилами, нотами, музыкальными инструментами и математическими формулами, налаживали телескопические трубы на раздвижных штативах.

– Достоуважаемые… – далее Гулливер замялся, не зная имен ученых, приставленных к нему Академией прожектеров для всякого рода научных справок, необходимой консультации и помощи во время парения в воздухе. – Простите, не знаю… как вас величать?

Один из них, очень высокого роста и весь какой-то костлявый и угловатый, почтительно представился, склонив голову, увенчанную фиолетовым квадратом, служившим ему шляпой:

– Альфомбрас Джой Игрек Пи Квадрат.

Лемюэль, услыхав такое имя, не мог скрыть своего удивления.

– Что вас смущает? – спросил угловатый лапутянин, причем его левый глаз глядел как-то внутрь себя, а правый был устремлен в зенит.

Его низенький коллега, толстый, даже более того, круглый, с лицом, на котором застыло вечное изумление, созерцал мир косыми глазами. Он запутал Гулливера своим взглядом, любезно расшаркался в сторону телескопа и, сняв с головы шляпу в форме шара, торжественно произнес:

– Альфа Омега Икс Инжектор к вашим услугам, сэр.

– Позвольте, – возразил Гулливер, – но если я не ошибаюсь, инжектор – это пароструйный насос для откачки воды из трюма.

– Не смею спорить. Но что вас так удивило? Я вам назову несколько тысяч фамилий, представляющих фауну и флору, минералы, названия городов, рек и озер и даже предметы кухонного быта…

– Вы правы, – согласился Лемюэль. – Например, Григорий Сковорода, украинский философ и поэт, Джек Лондон…

– По этому вопросу я написал трактат в двадцати четырех томах! Что же касается моей фамилии – Инжектор… По-моему, она ласкает слух.

Гулливер любезно улыбнулся:

– Глубокоуважаемые коллеги Альфомбрас Джой Игрек Пи Квадрат и Альфа Омега Икс Инжектор, не соблаговолите ли вы сообщить мне результаты ваших наблюдений: где сейчас корабли Клуба знаменитых капитанов?

– Вы будете говорить или я буду говорить? – спросил Пи Квадрат. – Если вы соизволите говорить, то я несомненно умолкну.

– Если вы умолкнете, то, по всей вероятности, буду говорить я, – ответил Инжектор. – Одно из двух без извлечения корня!

– А если с извлечением? – возразил Пи Квадрат.

– Тогда мы вынуждены будем… – начал Инжектор и вдруг запнулся.

Что он хотел сказать дальше, мы никогда не узнаем, так как Гулливер решительно перебил его:

– Достопочтенные академики, стоит ли вам заводить ученый диспут по этому вопросу. Весьма возможно, что его результаты обогатят науку, но мне сейчас необходимо занести в журнал сведения о местопребывании участников парусных гонок вокруг света.

Лапутяне прильнули к подзорным трубам…

– Бриг «Леденец»… корвет «Коршун» и галиот «Секрет» вошли в Панамский канал, – сообщил Пи Квадрат.

Гулливер занес это сообщение в журнал и на всякий случай взглянул в подзорную трубу. Корабли шли кильватерной колонной. Их разделяло расстояние не более одного кабельтова…

На борту корвета «Коршун» Василий Федорович и Робинзон, разложив карты, занимались математическими расчетами, пользуясь линейками, циркулем, карандашами…

– Клянусь большим географическим атласом мира, Тартарен втянул нас в сумасшедшую гонку, – ворчливо произнес капитан Крузо, бросив циркуль на стол. – Сколько же километров нам придется оставить за кормой?

– Могу вам сообщить с точностью до одного метра. Длина экватора по измерению советского геодезиста Красовского составляет сорок миллионов семьдесят пять тысяч и шестьсот девяносто шесть метров! – ответил Василий Федорович, заглянув в записную книжку. – Могу напомнить: к северу и к югу от экватора отсчитываются географические широты. А на самой линии экватора царит нулевая широта. Любопытно, что на экваторе день всегда равен ночи. А солнце в зените бывает только дважды в году – в дни весеннего и осеннего равноденствия. Вас это удивляет?.. Вы как будто встревожены…

– Есть над чем призадуматься, дружище! Ведь мы должны будем пройти гораздо большее расстояние, чем длина экватора. Нам придется огибать не только острова, но и материки…

– Не беда! Нашим соперникам тоже придется огибать архипелаги и континенты. Шансы равны!

Робинзон, подняв голову, с восхищением поглядел на летучий остров Лапуту.

– Да-а… – задумчиво протянул он. – В лучшем положении капитан Гулливер… Парит над нами, как альбатрос!

– Не завидуйте, – покачал головой капитан корвета «Коршун». – А туманы, циклоны, тайфуны?! Кто может гарантировать летную погоду по всей линии экватора? В Тихом океане! В Атлантике? В Индийском океане?.. Мы еще, конечно, если успеем, сумеем укрыться в ближайшей бухте, а остров Лапута, как и всякий другой воздушный корабль, застигнутый ураганом, – куда он денется?