Светлана - Артюхова Нина Михайловна. Страница 22

Как же теперь быть? Опять попробовать задачу или переделывать пример?

Евгения Петровна посматривает на часы... Должно быть, времени уже осталось немного.

Юра Самсонов, чемпион по шахматам в детском доме, сказал бы, что Светлана «попала в цейтнот». Она стала делать необдуманные ходы.

Что-то легко прошуршало под партой. Галина рука предупреждающе сжала Светланин локоть. Светлана по­смотрела вниз, на коленях у нее лежал листок... тот са­мый, который Черненькая Муха ... Глаза невольно забе­гали по строчкам.

Как просто и как глупо!.. Сама себя запутала... Со­всем-совсем нетрудная задача!

Мухин листок не нужен. Светлана уже поняла, как ре­шать. У нее было даже такое чувство, будто она сама по­няла. Ну... в общем, поняла бы и без Мухиного листка!

Время еще есть. Задачу, во всяком случае, теперь со­всем быстро...

Туся Цветаева встала — первая — и пошла к столу учительницы. Никто, кроме Туси, еще не сдавал тетрадей. Она всегда гораздо раньше других. Значит, время еще есть. Быстро-быстро сделать задачу. Может быть, потом на радостях и пример выйдет! И вот так же спокойно положить тетрадь перед Евгенией Петровной...

«Девочки, меня так легко обмануть...»

Галя смотрит на Светлану с тревожным удивлением, будто хочет спросить: «Ну, что же ты?»

Светлана быстро пишет на промокашке: «Мушка, милая, дорогая, спасибо, только я не хочу!» Потом встает, берет свою тетрадь с перечеркнутой за­дачей, с примером, зашедшим в тупик, и несет все это безобразие к столу учительницы. По дороге ласковым движением кладет промокашку на парту Лены Мухиной. Евгения Петровна удивленно спрашивает:

— Ты уже и задачу и пример сделала?

 — Нет.

 — Почему же ты возвращаешь тетрадь? Подумай еще, время есть.

Светлана тем же решительным голосом отвечает:

 — Евгения Петровна, я теперь знаю, как нужно ре­шать, только я не сама — я случайно увидела, как сде­лала другая девочка, поэтому я не хочу!

...На перемене Галя Солнцева огорченно повторяла:

 — Светлана, это из-за меня!

Мнения девочек разделились: одни одобряли и под­держивали Светлану, другие доказывали, что она сдела­ла явную нелепость.

После уроков споры перенеслись в детский дом.

К Светлане подошла Алла Нежданова и сказала не­много слишком торжественно:

 — Ты поступила как настоящая пионерка!

 — Ну и глупо! — возразил Витя Чижов. — Уж при­мер-то, во всяком случае, могла решить, поскольку время еще было!

 — Нет, — сказал Юра Самсонов, — Светлана сделала правильный ход. Так эффектнее. Ну была бы с приме­ром не двойка, а двойка с плюсом. Какая от нее ра­дость?

Итак, что же лучше: незаслуженная пятерка или двойка, честно заработанная? Упрямо стиснув зубы, Свет­лана решила: не хочу ни того, ни другого. А четверть кон­чается... Неужели так и не удастся исправить до Нового года?

По вечерам Тамара Владимировна чуть ли не силой уводила Светлану из комнаты для занятий.

 — Довольно, надо отдохнуть! Ты почти не гуляешь. Смотри, какая бледная стала!

Иногда в ущерб арифметике одолевали посторонние мысли. На каникулах за Аней и Валей приедет тетя и увезет в деревню. И еще несколько мальчиков и девочек тоже уезжают к своим родственникам,

Светлана родилась и выросла в городе, но послед­ние три года жила в деревне, и зимой и летом. Москву уже успела полюбить — как можно не полюбить Моск­ву! — но иногда все-таки хочется, даже в зимний день, чтобы расступились дома... Широкое поле... Очень много неба над головой... А между небом и полем — темный лес…

В конце недели удалось хорошо ответить по арифме­тике. А в четверти Евгения Петровна вывела тройку.

После уроков девочки разглядывали свои табели. Туся Цветаева сказала, пожав плечами:

 — Не понимаю: у Светланы сплошные тройки, а ра­дуется так, будто отличницей стала!

Катюша Короткова отозвалась с задней парты:

 — Глупая ты, Туся, вот что!

 — Ну, уж глупой меня никто еще ни разу не называл!

Туся с довольным видом помахала своим табелем.

Вечер. Сегодня был последний день занятий. Завтра — воскресенье, а послезавтра — Новый год.

Светлана читает за столом, покрытым тяжелой зеле­ной скатертью. Тут же, рядом, Аня и Валя старательно вышивают одинаковые салфеточки одинаковым узором. Светлана не очень любит рукодельничать. На занятиях в кружке, впрочем, и шьет и вышивает неплохо, но в сво­бодное время больше любит читать.

Так много хороших книг нужно прочесть, она так от­стала за эти годы!

В детском доме есть своя библиотечка, правда не­большая — один шкаф.

Светлана со счастливым вздохом закрывает книгу...

Можно, конечно, сейчас же взять из шкафа другую, как и делает, например, Юра Самсонов, которого в дет­ском доме зовут пожирателем книг. Но сразу начинать другую не хочется. Вот если бы у этой было продолже­ние, тогда другое дело...

Подперев голову рукой, Светлана смотрит на голубые Ани-Валины салфеточки. Странно: прежде, когда прихо­дилось слышать о детских домах, всегда думала, что в детском доме все у всех одинаковое — и комнаты и платья у ребят... Думала даже, что все ребята почти так же неотличимы друг от друга, как эти вот близнецы.

Оказалось — не так. В каждой комнате стены окра­шены по-разному и занавески подобраны в тон: в биб­лиотеке, например, темно-зеленые, в спальне у старших девочек — золотистые, у малышей — белые.

Вот он, малыш! Легок на помине! Из коридора в дверь читальни заглянул мальчуган с льняными волоса­ми. Какие-то они совсем куклячьего цвета и у него и у его сестры Олечки, а глаза темные. Олечка постарше, уже в первом классе учится, а Слава еще дошколенок. Остановился на пороге, расплывается в улыбке и ждет, чтобы на него обратили внимание.

 — А, Славик! — говорит Юра Самсонов, отходя от книжного шкафа. — Ну, как жизнь?

 — Ничего! — сияя улыбкой, отвечает Слава. Светлана подхватывает его под мышки и усаживает на стул рядом с собой. К этим ребятам — брату и се­стре — у нее особенное чувство.

В поезде, когда она ехала с Костей в Москву, сер­жант-танкист рассказывал про своего товарища, у кото­рого ребята в детском доме. Фамилию тогда, конечно, не догадалась спросить, да и сержанта звали просто по имени-отчеству. У многих ребят из детского дома отцы были на фронте, были и отцы-танкисты. Но Светлане по­чему-то казалось, что сержант рассказывал тогда имен­но про Славика и Олю. Она пыталась расспрашивать Наталью Николаевну.