Светлана - Артюхова Нина Михайловна. Страница 57

Плохо быть такой маленькой — никакой солидности, никакого к тебе уважения!

Пускай не обижаются школьники, что их не пускают по вечерам в Дом пионеров. Еще середина мая, летние каникулы еще не очень близко. Начинаются экзамены, самые напряженные дни. А здесь, в Доме пионеров, уже наступило лето. Вожатые (не выходя из четырех стен!) отправляются в дальние и ближние походы, разбивают палатки, разжигают костры.

Песни, которые ребята будут петь в лагере, разучива­ются здесь. Чтобы танцевать с ребятами в лагере, вожа­тые сами должны научиться танцевать.

Когда вожатым рассказывают, какие предосторожно­сти нужно предпринимать, если придется везти ребят на грузовике, Светлана с теплым чувством вспоминает Та­мару Владимировну. Летом, живя в лагере, ребята из детского дома часто ездили в колхоз полоть овощи и картошку. Из колхоза присылали грузовик. Когда ребя­та, уже утрамбовавшись, сидели в кузове, Тамара Вла­димировна каждый раз собственноручно проверяла, хо­рошо ли закреплены борта. Шофер уже привык и не обижался, как в первый день, иногда только насмешли­во пожимал плечами, удивляясь такому недоверию.

Стоило взглянуть на тяжелые железные скобы на бор­тах, потом сравнить руки шофера с тонкими, слабыми ру­ками Тамары Владимировны, и недоумение шофера ста­новилось понятным. Но Тамара Владимировна неуклонно вела свою линию — ни разу не разрешила ехать, не обой­дя грузовик со всех четырех углов. Сама никогда не садилась в кабину, всегда вместе с ребятами в кузов, куда мо­гла взобраться только с помощью Елены Михайловны или ребят. В конце концов шофер стал уважать Тамару Вла­димировну за твердость характера, терпеливо ждал кон­трольного осмотра, потом добродушно подсаживал ее. А сейчас инструктор так прямо и говорит: — Шофер будет вас убеждать, что все в порядке, но вы должны сами проверить, хорошо ли закреплены борта. Не все лекции одинаково интересны, и это не только зависит от темы. Казалось бы, живое и увлекательное дело физкультура. Но вот появился преподаватель физ­культуры. Он рекомендовал проводить в лагере темати­ческие беседы, приглашать мастеров спорта. Причем чи­тать доклады «нужно более или менее доступным язы­ком». А сам физкультурник говорил буквально следующее: «Сущность этой работы заключается в организацион­ных методах, которые я перечислю ниже».

«Медицинский критерий и тому подобные оценки». «Планирование работы должно проходить после утверждения общего лагерного плана, куда заносятся основные вехи и периоды работы, куда относятся круп­ные лагерные мероприятия»...

Светлана посматривала на соседей. Зевают ребята. И самой спать захотелось. Тогда она стала записывать фразы особенно выразительные, чтобы показать потом девочкам в общежитии. Им будет инте­ресно — ведь они собираются стать педагогами. Это ее немножко подбодрило. Впрочем, после перерыва физ­культурник стал показывать физкультурные игры. Игры оказались веселые и живые.

Например. Три отряда стоят линеечкой; перед каж­дым отрядом — стул, на стуле — два валких предмета: мячик и пионерский горн. Каждый из ребят должен по очереди схватить горн, положить вместо него на стул мя­чик, передать горн товарищу, а тот бежит к стулу, хва­тает мяч, ставит горн — какой отряд быстрее сделает.

 — Вы уж извините меня, товарищи, — басит физкуль­турник, — представим себе, что я вожатый, а вы дети. Вот ты, мальчик, дай руку, стань впереди...

«Мальчик» не моложе восемнадцати и не старше два­дцати шести лет (поскольку он вожатый и комсомолец) и почти двухметровой высоты выходит на середину.

Ужасно хотелось Светлане, чтобы ее отряд победил.

А горн валится, а мячик летит со стула на пол. Чем больше торопишься, тем хуже получается. Невозможно удержаться, чтобы не взвизгнуть при этом. Кругом все хохочут, физкультурник развеселился и подзадоривает. В общем, славный, по-видимому, парень физкультурник.

Но, дорогой товарищ, говори «более или менее до­ступным языком»!

Окна приоткрыты. Первый этаж. Маленькие ребятишки во дворе, привлеченные музыкой и необычным шумом в Доме пионеров, становятся на цыпочки, заглядывают в комнату. Ребята потрясены. Они не пионеры и даже еще не школьники. Они даже условно не могут называть вожа­тых мальчиками и девочками. Для них вожатые — бес­спорно взрослые, абсолютно взрослые дяди и тети. И вдруг — играют, смеются, под музыку ловят друг друга...

Зрители обнаружены. Шторы опускаются.

Сначала замечаешь самых бойких ребят и самых за­стенчивых, самых миловидных и самых некрасивых. Остальные, хотя и не похожи друг на друга, кажутся по­хожими, их легко перепутать, в особенности имена и фа­милии.

Но Светлана знала, что так будет только первые два-три дня. Уже с утра, когда ребята (с мамами, па­пами, бабушками, чемоданчиками, узелками) появились на заводском дворе, некоторые из них очень быстро за­помнились по индивидуальным признакам, иногда не­ожиданным.

Вот стоит мамаша в модной шляпке и туфельках, рас­строенная, обеспокоенная близкой разлукой. Она умо­ляла на родительском собрании: «Ради бога, не заглуши­те необычный талант моего сына!»

Рядом с ней мальчик в матроске, тоже обеспокоенный разлукой. У его ног — огромный чемодан, корзинка, еще что-то...

Вообще, как правило: чем меньше ребенок, тем боль­ше у него чемодан. Меньше всего вещей берут с собой самые большие мальчики.

Девчушка с кротким лицом и глазами, наполненны­ми синевой...

Мать предупреждает:

 — Моя Милочка с детства не ест манной каши. Если будете ей давать, она ничего не скажет, только не съест и останется голодная...

И мальчик и девочка сразу запомнились, будто про­тив их имен и фамилий записано в невидимой памятной книжке:

«Павлик Сизов — «необычный» талант. Милочка Пет­рова — манная каша».

В каждом лагере свои традиции. Иногда даже стар­шего вожатого называют просто по имени и на «ты». В других лагерях не только к старшему, но и к отрядным «вожатикам» обращаются по имени и отчеству.

Светлане повезло или не повезло, сказать еще трудно. Старший вожатый, который еще на семинаре был просто Толей, на родительском собрании превратился в Анато­лия Николаевича, что к нему ужасно не идет. Еще мень­ше подходит Светлане «Александровна», но что поде­лаешь — и родителям и ребятам ее представили так. Придется привыкать. Может быть, это не так плохо: если бы называли просто Светланой, конечно, все поголовно принимали бы ее за пионерку.