Большая книга волшебных приключений для девочек (Сборник) - Щеглова Ирина Владимировна. Страница 5

Во-вторых, вдруг папа или мама вернутся раньше, чем обычно. И тогда может случиться все, что угодно! Я представила себе, как перепуганная феечка носится по комнате, размахивая своей палочкой: мебель, покрытая листьями, пылающие обои, ледяные айсберги, летающие вещи, а посреди этого хаоса – папа или мама... Не-ет...

– Мне нужна хоть какая-то одежда, – капризный голос феи вывел меня из задумчивости. – Не могу же я быть в этом! – она возмущенно указала на свои штанишки и маечку.

Счастливая мысль пришла мне в голову.

– Вот что, лети-ка за мной, – велела я и направилась в свою комнату.

Коробка с кукольным домиком стояла там, где ей и положено, – в шкафу. Когда-то я так мечтала об этом домике для Барби! Понятное дело, сейчас я уж взрослая – шутка ли, скоро исполнится двенадцать лет! Естественно, в куклы я давно не играю. Ну разве что изредка, так, открою посмотреть...

Фея привычно устроилась на моем плече. Пока я доставала коробку, она нетерпеливо расспрашивала, что там у меня.

– Сейчас, сейчас...

В недрах картонного ящика хранились некогда бесценные сокровища: сам кукольный дом, с обстановкой, гардеробом, посудой, и его жильцы – три куклы Барби и единственный Кен.

– Доставай скорее! – волновалась Фенечка.

Наконец дом был извлечен.

– Ух ты! – воскликнула фея и кубарем скатилась с плеча, я еле успела подхватить ее. Недовольная, она взлетела с моей ладони и по-хозяйски принялась исследовать игрушечное жилище.

Я же занялась разбором кукольного гардероба.

Фенечка сначала не обращала на меня внимания, она что-то двигала в домике, роняла стулья, заглядывала во все углы.

– Нравится? – спросила я.

Фея выглянула наружу и высокомерно покачала головой.

– Какое-то все странное, – ответила она.

– Почему?

– Ненастоящее.

Она попала в точку. Ненастоящее – игрушечное, как искусственные яблоки с раскрашенными боками. Смотришь – красиво, а откусить нельзя. Когда я была маленькая, я никак не могла понять, для чего нужны такие ненастоящие фрукты, но мама объяснила – для украшения витрин. Муляжи, они не портятся, только пыль вовремя протирай, и все.

– В таких домах не живут, – заявила Фенечка.

– Конечно, ведь они для кукол.

– Кто такие куклы?

Я разложила перед ней трех Барби и Кена в придачу.

Фея задумчиво побродила вокруг них, потрогала пластмассовые руки и ноги, коснулась лиц.

– Странные, – произнесла она, – на скульптуры похожи... Ой, а это что? – теперь она во все глаза смотрела на ворох цветных одежек.

– Это их наряды, – ответила я.

Феечка немедленно зарылась в платьях, юбках и кофточках. У каждой из моих кукол было по бальному платью до пят: золотое, с полосатым верхом, белое, полупрозрачное, разрисованное розовыми бутонами, и еще одно, с серебристым лифом и бантиками на юбке. Было от чего прийти в восторг. Помимо бальных, перед Фенечкой лежали еще и коротенькие юбочки, джинсы, несколько кофточек и даже настоящее пальто. Я показала ей крохотные сумочки с застежками-бусинками, шапочки и береты, даже туфли. Правда, туфли ей не понравились. Еще бы, по сравнению с ее розовыми, сверкающими, необыкновенно изящными, они смотрелись просто грубыми калошами.

Платья же феечка сразу бросилась примерять. Но вот беда – у длинноногих красавиц кукол талии, как назло, очень тоненькие. А моя гостья, как бы это лучше выразиться, была немного полновата. Феечку все это страшно разозлило, я даже испугалась, не начнет ли она поджигать ни в чем не повинные кукольные наряды. Мне все-таки удалось убедить ее в том, что ткань слишком тяжелая, да и сами модели устарели и все такое...

– Я пошутила, – надменно фыркнула Фенечка, – не воображала же ты, что я стану надевать кукольные обноски! Фи!

Она с деланым безразличием отвернулась от злополучных платьев и выжидающе посмотрела на меня.

– Я могу попробовать сама сшить тебе платье, – предложила я.

– А ты умеешь? – с сомнением спросила она.

Тогда я с затаенной гордостью показала фее кукольное пальто собственного пошива, красный жакетик с одной пуговицей (больше не помещалось) и купальник. Тщательно осмотрев одежду, Фенечка снова поморщилась.

– В чем дело? – робко спросила я. – Не нравится?

– Топорная работа, – отрезала Фенечка.

Я смутилась и стала оправдываться:

– Конечно, не шедевры, но ты не забывай, это были мои самые первые попытки что-то сшить. Теперь-то у меня опыта гораздо больше...

Фенечка недоверчиво взглянула на меня.

Я воодушевилась и принялась рассказывать ей, какая у нас замечательная швейная машинка и как я умею с ней обращаться; короче говоря: стоит только подобрать ткань понежнее, взять самые тонкие шелковые нитки, и у меня все получится, Фенечка может быть совершенно уверена!

Она выслушала меня и пожала плечами.

– Если ты так уверена, можно попробовать, – милостиво разрешила Фенечка.

Я выдохнула:

– Вот и отлично!

Пока мы возились с куклами и их одеждой, я совсем забыла о времени. Опомнившись, взглянула на часы. Уже три! Фенечка, по-видимому, решила, что я тотчас усядусь за пошив бального платья. Но мне-то надо было в магазин!

Я засуетилась, выскочила в большую комнату, где по-прежнему на ковре темнели мокрые пятна от растаявшего льда. Фенечка повсюду летала за мной и возмущалась моим нечутким к ней отношением.

– Я все еще не одета, – громко напоминала Фенечка, – ты обещала и не выполнила своего обещания! Все вы, люди, такие!

– Фенечка! – застонала я. – Нам надо совсем ненадолго сбегать в магазин, я должна успеть до возвращения родителей! Как только мы все купим, мы сразу же примемся за твое платье! А пока я сделаю тебе сари. Знаешь, что такое сари?

Фенечка неудачно шлепнулась прямо на журнальный столик, где лежали список и деньги.

– Не знаю, – ответила она, поморщившись и потирая попку, на которую уселась при посадке.

– Сейчас!

Я метнулась в комнату родителей.

У мамы была коробка с разными обрезками и лоскутками. Пока я в ней рылась, выискивая что-то более или менее подходящее, Фенечка сидела на моем плече. Но потом она взлетела и переместилась на комод. Один из ящиков был выдвинут, и оттуда свисал шифоновый шарф – видимо, он и привлек внимание феи. Это был любимый мамин шарфик, тончайший и нежный, с сердечками и буквами...

– Кажется, что-то подходящее, – заявила Фенечка.

Я перестала возиться с лоскутками и молча наблюдала, как Фенечка тянет тонкий шифон к себе.

– Э-э-э, видишь ли, – начала я, – это мамин шарф...

– Ты хочешь сказать, что не дашь мне его? – возмутилась Фенечка.

– Ты можешь взять все, что принадлежит мне лично, но шарф – он чужой, понимаешь?

Фенечке наконец удалось вытащить весь шарф, и теперь он лежал у ее ног, его край феечка прижимала к груди обеими руками.

– Здесь очень много ткани, – сказала она, – если ты отрежешь для меня кусочек, никто не заметит.

– Это нехорошо, – тихо, но упрямо сказала я.

– В таком случае больше мне ничего не надо от тебя! – Фенечка демонстративно отвернулась.

– Но послушай...

– И слушать не желаю!

– Фенечка! Ну неужели ты берешь у своей мамы ее вещи без спросу?

– Моя мама для тебя все бы сделала! – парировала фея.

– Возможно, моя мама тоже все для тебя сделает, но сначала надо хотя бы вас познакомить.

И тут Фенечка испугалась. Она резко повернулась ко мне и энергично замотала головой.

– Нет, нет, – твердила она, – ни в коем случае! Никаких взрослых людей! Мне и так влетит за то, что я натворила, но если я покажусь хоть одному взрослому человеку!.. Меня знаешь как накажут! Может быть, отберут палочку! И тогда я не смогу стать настоящей волшебницей! Ты понимаешь?!

Она вздохнула и с сожалением взглянула на понравившийся шарф.

После этих слов я была готова искромсать не только мамин шарф, но и все, что есть в доме. Но Фенечка, все еще вздыхая, покинула комод и опустилась рядом с коробкой, где грудой лежали разноцветные лоскутья вперемешку с пуговицами, бусинками, кусочками тесьмы и прочей мелочью. Я присела рядом и стала вытаскивать и раскладывать перед феей все, что было в коробке.