Лоскутик и Облако - Прокофьева Софья Леонидовна. Страница 18
Кольца разъехались в разные стороны, показалась голова старичка и его борода. Борода растрепалась, распушилась.
— Ещё парочку бокалов, и всё, — строго сказал сам себе старичок и погладил рукой бороду.
Слыш протёр глаза.
«Мне кажется, борода этого старикашки растёт прямо на глазах… — подумал он. — Нет, поистине я схожу с ума…»
Дубильщик кож в ярости ударил себя кулаком по животу. В его животе гулко плеснулась вода.
А старичок, что-то шепча себе под нос, выпил ещё пять бокалов, взял шестой и строго сказал сам себе:
— Хватит, хватит! Это последний бокал, даю честное слово!
Он даже не взял протянутые слугой шесть колец.
Победа была полной.
Перешагивая через лежащих на полу участников благородного состязания, Слыш подошёл к старичку.
— Разрешите пожать вашу руку!.. — прошептал Слыш, пронзительным взглядом впиваясь в лицо старичка.
Старичок усмехнулся и крепко пожал Слышу руку.
Слыш помертвел, покачнулся, нос у него стал белее сахара.
Под звуки труб старичку торжественно вручили пять кошельков с золотом. Тот преспокойно рассовал их по карманам своей старой зелёной куртки.
Слуги подхватили под руки перепивших, поволокли из зала. От их пяток по полу, залитому водой, разбегались маленькие волны.
Старичок, не без труда перебравшись через гору колец, пошёл к двери. Кончик бороды он засунул в карман.
За дверью Рыжий Верзила захохотал, разинув пасть, ударил себя по бокам:
— Ха-ха-ха! Эй, Громила! Ну и бородёнка у старикашки. Презабавная бородёнка. Он повернёт голову, а она не поспевает, отстаёт. А потом, не сойти мне с места, старикашкина борода кончиком сама залезла в бокал — раз! — и бокал пуст!
— Что?! — прошептал Слыш, появляясь неизвестно откуда. Он, как всегда, слышал всё, что говорится в любом уголке дворца. — Борода сама пила воду?!
Слыш хлопнул в ладоши.
По всему дворцу тревожно затрещали звонки. Двери сами собой захлопнулись. Стражники скрестили алебарды, преградив выход всем, кто ещё не успел уйти.
— Схватить старика с белой бородой! — приказал Слыш. — Задержать его во что бы то ни стало. Он не мог скрыться, он шёл последним.
Стражники бросились в толпу.
Но старика с белой бородой нигде не было. Был, правда, пожилой человек в зелёной засаленной куртке, но без всякой бороды.
— Оно опять обмануло меня, обхитрило!.. — простонал Слыш. — О, как я его ненавижу!
Нисколько не сомневаюсь, мой дорогой читатель, что ты давно уже догадался, кто был этот странный старичок с седой бородой.
Ты совершенно прав! Ну конечно, конечно же, это был художник Вермильон. Ему ничего не стоило нарисовать себе великолепные морщины.
А его белая борода — это был наш друг, наш общий друг — Облако!
Художник Вермильон благополучно выбрался из дворца — никто и не думал его задерживать. Карманы ему оттягивали тяжёлые кошельки, но это не радовало его.
«Куда же девалось Облако? Я даже не заметил, как оно слетело с моего подбородка, — думал он в тревоге. — Опять оно что-нибудь натворит. Ведь оно такое легкомысленное, увлекающееся. Можно сказать: у него ветер в голове, вернее, вода…»
Глава 19
Путешествие на блюде манной каши
Итак, кто хочет узнать, что дальше случилось с Облаком, за мной, за мной!
А кто не хочет, пусть закроет эту книгу и поставит на полку, только не бросает как попало.
Расставшись с подбородком своего друга, Облако тут же превратилось в большую белую вазу.
Ему было просто необходимо хоть немного передохнуть и прийти в себя.
«Теперь я не улечу из дворца, пока хоть что-нибудь не разузнаю о тайном источнике!» — вот о чём думала белая ваза, но этого, конечно, никто не знал.
— Что это? — возмутился главный украшатель дворца, проходя мимо. — Кто и когда без моего ведома поставил сюда эту белую вазу? Она совершенно не в стиле этого зала. Надо хотя бы поставить в неё цветы, чем-то оживить её.
Да-да, букет красных роз, вот что спасёт положение!
И он отправился за букетом.
«Не знаю, как другие, но я совсем не люблю, когда в меня ставят букеты красных роз», — обеспокоенно подумало Облако.
Но через зал всё время сновали придворные, и перелетать с места на место было небезопасно.
Мимо Облака, шаркая ногами и разбрызгивая воду, прошёл слуга, держа над головой золотое блюдо с горячей манной кашей.
«Вот уж кем мне никогда не приходилось быть, так это манной кашей», — подумало Облако.
Оно тут же незаметно взлетело кверху и уселось прямо на манную кашу. Это оказалось не очень-то приятным.
Манная каша была только что с огня и изрядно припекала ему спину и пятки.
Слуга, который нёс блюдо, был очень робкий, можно даже сказать, трусливый человек. Он всего пугался и от страха начинал туго соображать и плохо слышать.
Поэтому всё приходилось повторять ему несколько раз.
Ему постоянно кричали:
— Иди на кухню! Эй, кому говорят, иди на кухню!
Или:
— Блюдо давай! Кому говорят, блюдо, блюдо давай!
Или:
— Кому говорят, неси кашу!
Постепенно все так привыкли кричать ему «Кому говорят!», что это стало его именем, и никто уже иначе его не называл, как «Комуговорят».
«Не знаю, достаточно ли это надёжное место, — рассуждало Облако, проплывая вместе с манной кашей из зала в зал, — если король зачерпнёт меня ложкой и отправит в рот… Не представляю себе, что из этого получится… Нет, надо быстренько что-то придумать…»
Облако перегнулось вниз и страшным голосом прошептало слуге на ухо:
— Сейчас ты споткнёшься и уронишь блюдо с манной кашей!
Слуга побледнел, споткнулся, но блюда всё-таки не уронил. Он в испуге огляделся по сторонам, но, конечно же, никого не увидел.
«Похоже, что это привидение, — со страхом подумал слуга. — Я никого не вижу — значит, никого нет. Но всё-таки я кого-то слышу — значит, кто-то есть. А если никого нет, а вместе с тем кто-то есть — значит, это типичное привидение!»
— Кому говорят, сейчас же споткнись и урони блюдо! — снова провыло Облако.
«Привидение уже знает моё имя! — ужаснулся слуга. — А если привидение кого-нибудь зовёт по имени, тому уж несдобровать».
Он снова споткнулся, затрясся всем телом и с невероятным трудом удержал блюдо над головой.
Шатаясь, он вошёл в главный зал, где уже сидел король и в нетерпении крутил головой, в то время как трое слуг, мешая друг другу, завязывали ему белоснежную салфетку вокруг шеи.
— Кому говорят! Сейчас же споткнись и урони манную кашу! — жутким голосом провыло Облако прямо ему на ухо.
Несчастный Комуговорят не выдержал.
Носок его левой ноги зацепился за правую пятку. Бедняга споткнулся на ровном месте. Блюдо наклонилось…
Короче говоря, произошло следующее: Комуговорят, золотое блюдо и горячая манная каша — всё полетело на пол.
Раздался всеобщий крик.
Золотое блюдо загремело и задребезжало.
Манная каша грузно шлёпнулась на пол, обдав всех тяжёлыми белыми брызгами.
Одни загородили лица руками, другие бросились оттирать камзол короля, и никто не заметил, как Облако проплыло над их головами и повисло на окне в виде тончайшей кружевной занавески.
