Дядюшка в законе - Гусев Валерий Борисович. Страница 4

– А телевизор мы вам сегодня же новый привезем, – сказал блин уже в дверях.

Они вышли, улыбнулись приветливо парням у машины, молчаливый даже поднял над головой сцепленные ладони и ретиво ими потряс, и зашагали к своей раздолбанной «копейке».

Парни сурово посмотрели им вслед...

Дома, переведя наконец дух от страха, я спросил Алешку:

– Где ты этих парней достал?

– А я их раньше видел, они из милиции выходили. Их, наверное, выпустили. Ну я их и уговорил.

– И как же ты их уговорил? – усмехнулся я. – Даром такие парни ничего не делают.

Тут Алешка немного смутился:

– Ну, Дим, не совсем даром... Ну, конечно... А чего там... Постоять у машины, посмотреть на окошко...

Я подстегнул его к признанию суровым взглядом старшего брата.

– Ну... там... это...

– Ничего не понял!

– Папин коньяк...

Так, все ясно, отдал им коньяк, который папе подарили сотрудники, когда он уходил в отпуск. Вот он зачем в холодильник заглядывал!

– А где ты с этим... Гусем познакомился?

– Я его и не видел ни разу. Папа, когда в машину садился, кому-то там о нем сказал. Что этот Гусь здесь самый главный бандит. Но скоро и у него будут проблемы.

– Ты соображаешь? А если этот Гусь узнает?

– Не узнает, – беспечно отмахнулся Алешка. – Он такими мелочами не занимается. Да и не успеет: скоро до него милиция доберется. Пошли в «Винни-Пух», дядю Яшу проведаем. Он будет рад.

И вот с этого «криминального» эпизода началась такая крутая история на берегах Белого озера, что мне до сих пор и не верится, что это все мы натворили.

А самое интересное (и очень загадочное) в том, что когда папа заехал нас навестить и решил за ужином принять рюмочку коньячка... бутылка с коньяком оказалась на месте...

Глава IV

СОБЫТИЯ РАЗВИВАЮТСЯ

С этого случая мы с Алешкой стали ощущать повышенное внимание к себе со стороны обитателей Белого городка. Если мы куда-то входили, то все присутствующие вдруг замолкали, а за спиной мы слышали встревоженный шепот. В столовой, едва мы успевали сесть за стол, как нам тут же его накрывала симпатичная официантка Ася, одетая в старинный русский костюм, с кокошником, с длинной косой. В игровых комнатах Алешку всюду пропускали без очереди, а в видеозале нам всегда оставляли три места в первом ряду. Даже мама это наконец заметила и подозрительно спросила:

– Признавайтесь – что натворили?

Она, наверное, подумала, что мы пообещали администрации городка заложить куда-нибудь взрывное устройство, если у нас вдруг возникнут претензии к обслуживанию.

Алешка на мамин вопрос сразу нашел что ответить – он «признался»:

– Мы, наверное, случайно проболтались, что наш папа – полковник милиции.

Маму этот ответ вполне успокоил, а я сказал Алешке:

– Нас, наверное, теперь за бандитов принимают.

– Ну и что? – безмятежно отозвался он. – Тебе от этого худо? – И напомнил еще об одном случае.

Это было на озере. Когда мы пришли на рыбалку, на «свое» место, оно было занято. Два здоровенных полуголых мужика азартно таскали наших карасей, разбавляя это дело обильным количеством пива и веселой руганью.

Мы было огорчились, но эти мужики вдруг, увидев нас, быстренько смотали удочки, подобрали и сложили в пакет пустые пивные банки и умотали, вежливо бросив нам на прощание:

– Ловите здесь, мальцы. Очень уловистое место... Нам не жалко для хороших людей.

«В общем, – подумал я, – легко живется «хорошим» людям, бандитам то есть». А Лешка ни о чем таком не думал, он этим беззастенчиво пользовался. Полагая, наверное, что мы такое уважение заслужили своим добрым и смелым поступком, отвадив от «Винни-Пуха» поганых рэкетиров.

Но вот сам дядя Яша тоже стал относиться к нам как-то настороженно. Внимательно, предупредительно, это так. Но уже прежнего его искреннего радушия мы не чувствовали. И бородатый лодочник хмуро встречал нас. А один раз даже буркнул:

– Может, вам моторку выделить? Что ж вы все на веслах да на веслах?

Мы вежливо отказались, но, похоже, его наш отказ не успокоил. И нехорошее подозрение не снял.

Вот и делай добрые дела!

Словом, жизнь наша несколько осложнилась психологически, но очень захорошела практически. Дошло даже до того, что некоторые владельцы аттракционов стали допускать нас к ним бесплатно. Не скрою, нам это нравилось, но мы не догадывались, что над нашими головами собираются и густеют грозные тучи. Вот так бывает в середине жаркого лета – смотришь в небо: оно синее-синее, радуешься, а приглядишься – в этой синеве уже сверкают молнии. И никакая это не синева, а мрачная черная туча.

И вот молния сверкнула, издалека еще донесся легкий рассыпчатый гром. Произошло это так...

В дверь нашей лубяной избушки вежливо постучали. И кто-то вежливо спросил с веранды:

– Можно к вам? Не помешаю?

Сначала мы подумали, что это опять пришла уборщица – она убиралась у нас теперь по три-четыре раза в день и даже ставила на тумбочку в маминой комнате букет цветов в банке. И в домике настала такая чистота, что даже противно, как в зубной поликлинике.

Но это была не уборщица – голос был хоть и робкий, но мужской. Алешка растворил дверь. На веранде стоял дядя Костя – владелец аттракциона «Колесо обозрения». Это колесо было высоченное, и когда поднимаешься в кабинке на самую верхотуру, то с нее открывается прекрасный вид на озеро и его окрестности. По желанию клиентов дядя Костя мог задержать кабинку наверху, чтобы люди полнее насладились бескрайними перспективами; он был добрый человек. И сравнительно молодой. Правда, несколько толстоватый и лысоватый. И немного забывчивый. Остановит свое колесо для обозрения и задремлет или замечтается о чем-то. Ему сверху орут: «Ты что, оборзел?», а он не слышит. Так что некоторые «пострадавшие» называют его аттракцион «Колесо оборзения». Но это дядю Костю не обижает, он добродушный.

– Можно к вам? – еще раз спросил он. – Здравствуйте.

Мы очень удивились его приходу и даже заподозрили, что наше бесплатное катание на его колесе закончилось. Да еще он сейчас выставит нам счет за прежние «сеансы обозрения».

– Здравствуйте, – настороженно ответил я. – Проходите.

Дядя Костя почему-то огляделся по сторонам и бочком шмыгнул в дверь, задев ее своим животом, обтянутым белой футболкой. Он осторожно присел на кровать и выложил на нее из пакета бутылки с пепси и колой, чипсы, шоколадки и другие закуски. А Лешке протянул плейер:

– Это тебе, дружок. Подарок.

Мы по очереди вылупили глаза на гостинцы, на дядю Костю, друг на друга.

Дядя Костя вытер гладкую макушку платком и почему-то вздохнул. Он очень волновался.

– А мама ваша дома? – осторожно спросил он.

А я подумал – может, он в нее влюбился и пришел предложить ей руку и сердце вместе со своим «Колесом оборзения». А нас хочет задобрить подарками, чтобы мы замолвили за него словечко. Но нет, когда дядя Костя узнал, что мы одни дома, он заметно обрадовался и засуетился:

– Кушайте, кушайте. Если надо, я еще принесу. Вы только скажите.

Я еще откровенно недоумевал, а Алешка уже что-то смекнул и намекнул:

– Вообще-то я очень квас обожаю, «Белоозерский».

Дядя Костя с готовностью вскочил:

– Один момент, дружок. Сбегаю. – И тут же исчез за дверью.

– Ты нахал, Алешка, – сказал я.

Но он не обратил на эти слова никакого внимания – все внимание у него сосредоточилось на плейере.

– Видачок, что ли, у него попросить? – деловито и раздумчиво пробормотал он.

– Когда придет дядя Костя, – строго сказал я, – ты поблагодаришь его и вернешь ему плейер.

– Щас! Разбежался! – был лаконичный ответ. – И не подумаю!

И тут он мне объяснил:

– Дим, ведь дядя Костя нам взятку принес. Что ты рот разинул? У него, наверное, какие-нибудь проблемы.

– А мы-то при чем?