Ключ к теософии - Блаватская Елена Петровна. Страница 41
М-р Дж. Х. Конелли продолжает:
«Приверженцы религии, основанной на этом учении, хотели бы, чтобы её сопоставили с той, согласно которой судьбу человека навечно определяют события его единственного краткого земного существования, в течение коего он ободряется обещанием, что „как дерево упадет, так оно и ляжет“; существования, в котором самой лучезарной его надеждой, когда он осознает свою порочность, является доктрина искупления чужой вины, и в котором даже на этом пути, согласно пресвитерианскому Исповеданию Веры, для него воздвигнуты препятствия:
«Установлением Божиим, к вящей славе Господней, одним людям и ангелам предназначена жизнь вечная, а другие обречены на вечную погибель.
Эти ангелы и люди, таковым образом предназначенные и обречённые, все подробно и неизменно расчислены; и число их столь точно определено, что не может быть ни уменьшено, ни увеличено… Ибо Господь предназначил избранных для славы… Никто же из прочих, искупленных Христом, воистину не призван, не оправдан, не принят, не освящён и не спасён, как только лишь избранные.
Всех же иных Господь, по неисповедимому намерению своей воли, коей оп дарует свою милость и отнимает её, как ему то угодно, для вящего прославления своей царственной власти над тварями своими положил оставить и предать гневу и поношению за грехи их, во славу его чудного суда».
Вот что говорит искусный защитник. Едва ли сможем и мы лучшим образом подвести черту под этой проблемой, чем это сделал он, процитировав замечательную поэму. Как он пишет:
«Изысканная красота изложения учения кармы, сделанного Эдвином Арнольдом в „Свете Азии“, побуждает привести его здесь целиком; но полная цитата слишком длинна. Вот часть её:
А теперь я советую вам сравнить наши воззрения на карму, закон воздаяния, с той жестокой и идиотской догмой, которая из «Бога» делает бесчувственного демона, и согласно которой лишь «избранные» будут спасены, а остальные обречены на вечную погибель, и после сказать, не являются ли они более философскими и справедливыми.
Спрашивающий. Да, в общих чертах я понял, что вы имеете в виду; но не могли бы вы привести конкретный пример действия кармы?
Теософ. Этого я сделать не могу. Как я сказала, мы лишь можем быть уверены в том, что наша теперешняя жизнь и её обстоятельства являются прямыми результатами наших поступков и мыслей в жизнях прошлых. Но мы, не будучи ни провидцами, ни посвящёнными, не можем ничего знать о подробностях действия кармы.
Спрашивающий. А может ли кто-нибудь, даже адепт или пророк, проследить кармический процесс восстановления гармонии в деталях?
Теософ. Конечно; «те, кто знают» могут сделать это, применив те силы, которые в скрытом виде есть во всех людях.
Кто они – Знающие?
Спрашивающий. Как в нас, так и во всех остальных?
Теософ. Одинаково. Как мы уже говорили, способность видения ограничена у всех, за исключением тех, кто достиг в нынешнем воплощении вершины развития духовного зрения и ясновидения. Нам надо лишь понять, что если бы с нами должно было обстоять иначе, то так бы оно и было – мы таковы, какими сами себя создали, и имеем лишь то, что заслужили.
Спрашивающий. Боюсь, что такое представление только озлобит нас.
Теософ. А я убеждена как раз в обратном. Именно неверие в справедливый закон воздаяния пробуждает в человеке все бунтарские стремления. Ребёнка, как и взрослого, куда больше возмущает наказание или даже упрёк, если он считает его незаслуженным, чем гораздо более суровая кара, если он чувствует, что действительно её заслужил. Вера в карму – высшее основание для того, чтобы примириться со своим уделом в этой жизни, и сильнейший стимул к усилиям, направленным на лучшее следующее рождение. Но мы лишимся и того, и другого, стоит нам прийти к мысли, что наш удел был следствием чего-либо ещё, помимо строгого закона, и что наша судьба находится в чьих-то чужих, а не в наших собственных руках.
Спрашивающий. Вы утверждаете, что эта теория реинкарнации по закону кармы близка нашему разуму, стремлению к справедливости и нравственному чувству. Но не происходит ли это за счет принесения в жертву более милосердных качеств – сострадания и жалости – и огрубления утончённых стремлений, присущих человеческой природе?
Теософ. Так лишь кажется, но в действительности это не так. Никто не может получить больше или меньше заслуженного без проявления несправедливости или пристрастности в отношении других; и закон, действие которого могло бы быть отвращено силой сострадания, принёс бы гораздо больше горя, чем счастья, больше раздражения и проклятий, чем благодарностей. Не забывайте также, что мы не управляем законом, творя причины для его следствий; он сам себе господин; и что наилучшие условия для проявления справедливого сострадания и милосердия демонстрирует нам состояние дэвачана. [77]
Спрашивающий. Вы говорите об адептах, как об исключениях из правила нашего всеобщего невежества. Они действительно знают больше нас о реинкарнации и посмертных состояниях?
Теософ. Они действительно это знают. Упражняя способности, которыми все мы обладаем, но которые лишь им удалось развить в совершенстве, они в духе достигли всех этих различных планов и состояний, обсуждавшихся нами. Долгие века одно за другим поколения адептов изучали тайны бытия, жизни, смерти и перерождения, и каждый из них в свою очередь сообщал часть узнанных им фактов.
Спрашивающий. Так что же, делать из людей адептов – это и есть цель теософии?
Теософ. Теософия рассматривает человечество как эманацию божественности, находящуюся на пути возвращения к своему истоку. Достаточно продвинувшись на этом пути, адептами становятся те, кто посвятил достижению этого несколько воплощений. Ведь нужно помнить, что ни один человек не стал ещё адептом Тайных Наук за одну жизнь; ибо многие воплощения требуются для этого уже после того, как человек сознательно задался такой целью и начал требуемую подготовку. У нас в Теософическом Обществе может оказаться много людей, которые уже начали трудное восхождение к просветлению много воплощений назад, но из-за личностных иллюзий своей нынешней жизни либо пребывают в неведении относительно этого, либо находятся на пути к тому, чтобы потерять всякую возможности дальнейшего продвижения в этом воплощении. Они испытывают неодолимое стремление к оккультизму и «высшей жизни»; и всё же они чересчур личностны и эгоцентричны, слишком любят они обманчивые обольщения земной жизни и призрачные мирские радости, чтобы от них отказаться; так они теряют эту возможность в своём нынешнем рождении. Но для обычных людей, для исполнения практических обязанностей повседневной жизни столь отдаленный результат не годится ни в качестве цели, ни как побудительный мотив.
77
Подробности того, как это достигается, даются в книгах Ч. Ледбитера «Ментальный план» и «Внутренняя жизнь» – прим. пер.