Зеленая ветка мая - Прилежаева Мария Павловна. Страница 17
- Вас не бросал. Мать не отдала.
- Вы не любили маму.
Ксения Васильевна не ответила, и это значило: да, не любила.
Внезапно протяжный колокольный звон вошел в келью и всю заполнил ее. Раньше с колокольным звоном на душе поднималось что-то певучее, печальное, важное. Сейчас колокола говорили Кате другое: унылость, безрадостность, ложь...
- Есть присловье: "По отцу и сыну честь", - послушав звон, сказала Ксения Васильевна. - Однако не все пословицы - мудрость. Что до отцов: оставили детям славное наследство - спасибо. А нет? Сам добывай. Кто тебе мешает? Завоевывай и почет и славу... А главное, Катя, чтобы смысл в жизни был...
- Смысл жизни в чем?
- То и загадка: в чем?
Вопрос, заданный самой себе, повис без ответа. Ксения Васильевна в задумчивости глядела на Катю.
Не странно ли, столько прожито лет, столько пережито счастья и горя, утех и утрат, а когда-нибудь ты задумывалась о смысле жизни, Ксения Васильевна? Цель высокая была у тебя? Любимое дело, такое, чтобы всю душу отдать? Нет. Жила в свое удовольствие, и ничего более. И ничего выше. И все увлечения твои были не вечны. Минучие были и любви и привязанности. Что же это? Ведь таких людей небокоптителями называют, Ксения Васильевна. Или вот еще писатель Тургенев о таких, как ты, словечко изобрел: "лишние люди". Язвительно сказано. Будто выстрелом в самую точку.
Так раздумывала Ксения Васильевна, серьезно и строго, в то же время иронически посмеиваясь над собою: "Пустилась ни с того ни с сего философствовать, старая".
Но ирония была для нее защитой, в действительности же Катины вопросы разбередили, подсказали что-то.
Катя, Катя - любовь к Кате, так нежданно и властно заполнившая все ее сердце, - вот что было единственным содержанием теперешней жизни Ксении Васильевны.
"И прожила бы небокоптителем, - думала Ксения Васильевна, - если бы не эта девчонка, в которой вроде ничего и особого нет, а жизнь стала из-за нее драгоценной, и цель есть, и смысл есть, и хочу жить, жить!"
А девчонка, не решаясь отвлекать бабу-Коку от раздумий, мотнула стриженой головой в ситцевом платке, пересела со скамеечки на свой обжитой, со вмятинами и выпиравшими кое-где пружинами диван и целиком ушла в книгу. Вернее сказать, впилась в роман Диккенса "Давид Копперфильд", где тоже действовала и играла исключительно важную и благородную роль полная причуд и странностей бабушка, где мальчик Дэви, поначалу такой несчастный, нашел большую дорогу, где события следовали одно за другим, стремительно мчались, одно другого неожиданней и интересней.
Катя еще менее Ксении Васильевны склонна была философствовать. Настолько была обыкновенной девочкой, что даже не задумывалась: "Зачем я живу?" Жизнь дана, и живу.
16
К ГРАЖДАНАМ РОССИИ!
Временное правительство низложено...
Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение
демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю,
рабочий контроль над производством, создание Советского
правительства, это дело обеспечено.
Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!
25 октября 1917 г.
10 ч. утра.
"Рабочий и солдат", No 9
Орган Петроградского Совета Рабочих и Солдатских депутатов.
No 9.
26 октября 1917 г.
РАБОЧИМ, СОЛДАТАМ И КРЕСТЬЯНАМ!
Второй Всероссийский съезд Советов Рабочих и Солдатских
депутатов открылся.
Съезд постановляет: вся власть на местах переходит к Советам
Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов...
Солдаты, рабочие, служащие, в ваших руках судьба революции и
судьба демократического мира!
Да здравствует революция!
"Рабочий и солдат", No 10
27 октября 1917 г.
Постановление об образовании рабочего и крестьянского
Правительства.
Всероссийский съезд Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских
депутатов постановляет:
Образовать для управления страной, впредь до созыва
Учредительного собрания, временное рабочее и крестьянское
Правительство, которое будет именоваться Советом Народных
Комиссаров.
Председатель Совета
Владимир Ульянов (Ленин)
- Бог ты мой! - восклицала Ксения Васильевна. - Рабочие и крестьяне у власти. Катя, да разве рабочие справятся с властью? А председателем Ленин. О нем месяца три подряд что нам долбили?
- Баба-Кока, кто долбил?
- Ты большевичка, Катя. Где только заразилась, не знаю. Кто долбил? Вот кто? Вот кто глаза на действительность нам открывал.
Она подняла со стола пачку газет.
- Читай. Вслух, громко.
- "Русское слово", 25 октября 1917 года, - громко прочитала Катя. Кошмарные дни. Кошмар большевистских выступлений продолжает душить страну. Мы живем в ожидании погромов, грабежей и убийств..."
- Другую читай.
- "Русское слово", 26 октября 1917 года. На развалинах..."
- Стоп! - перебила Ксения Васильевна. - Точный диагноз: мы на развалинах. К чему мы идем? Какой нас ожидает финал?
Она умолкла и некоторое время сидела с гневным выражением лица, прямая, не двигаясь, держась за подлокотники кресла.
- Немцы завоюют Россию, сядет нами править Вильгельм, тем все и кончится, - разом как-то вся угасая, внезапно заключила она.
Колокольный звон вошел в окно со двора.
На дворе мутный, насквозь вымокший день. Уродливо топорщатся голые, будто узлами перевязанные сучья сирени. Холодные дождевые капли висят на ветвях. А колокол гудит панихидно, тоскливо над сереньким днем.
- Молятся всё, - недобро промолвила Ксения Васильевна.
Приложила два указательных пальца к вискам. Начиналась мигрень. Раньше в таких случаях раздували угли в кофейной трубе, крепкий дух вкусно разливался по келье, черный напиток оживлял Ксении Васильевне голову. Но давно уже не вздувают угли в медном кофейнике, не булькает в носике, закипая, душистый кофе. Катя подала карандашик против мигрени, хранимый Ксенией Васильевной с давних времен. Переждала, пока баба-Кока потрет виски, посидит, прикрыв веки.
- Вы испугались революции, баба-Кока?
- Сроду пугливой не была, - не поднимая век, устало ответила Ксения Васильевна. - За тебя тревожусь. Тебе жить. Странное, мятежное время! Все неясно, тонет в тумане. Подружка твоя Акулина, или, как она там себя переиначила, Лина, прямиком пошагает в новую жизнь, а ты, Катя?.. Да и сбудется ли она, эта их новая жизнь, которую обещает Председатель Владимир Ульянов-Ленин, а "Русское слово" зовет кошмаром, катастрофой, агонией?..
ДЕКРЕТ О МИРЕ
Рабочее и крестьянское Правительство, созданное революцией 24
25 октября... предлагает всем воюющим народам и их правительствам
начать немедленно переговоры о справедливом демократическом мире...
Такой мир предлагает Правительство России заключить всем
воюющим народам немедленно...
Доставать "Правду" было трудно, почти невозможно. Во всяком случае, старой женщине в черном драповом саке с бархатным воротничком, в фетровой шляпе, под отливающим мокрой лаковой чернотой дождевым зонтиком, с которого струями стекает вода, доставать "Правду", бравшуюся с бою в эти первые дни Октября, Ксении Васильевне, было бы совсем невозможно, если бы когда-то не пришлось участвовать на базарной площади в митинге. Она запомнила солдата, который, размахивая "Листком Правды", бросал в народ яростные слова о расстреле буржуазным Временным правительством мирных рабочих. Запомнила солдата и его рабочий листок.
И солдат заприметил пожилую особу буржуйского, не совсем обычного вида. Она кидалась к нему за "Правдой" даже из хлебной очереди. После ее не пускали в очередь.
- Ловчит! Не стояла, втирается. Не было тута ее, ступай, ступай, ишь в шляпу вырядилась...
Она не бранилась в ответ. Только молча вскидывала голову, отчего вид у нее становился еще более буржуйский и гордый.
Однажды солдат заступился:
- Товарищи женский пол, тиха-а! Пролетарским словом подтверждаю: стояла гражданка в очереди, имеет законное право.