Тайная доктрина. Том II - Блаватская Елена Петровна. Страница 214
«Мы сильно подозреваем, что она [Природа] совершает от времени до времени значительные скачки, с точки зрения изменений, и что прыжки эти порождают некоторые пробелы, по-видимому, существующие в сериях известных форм». [1657]
Также и Ч. Р. Бри, обсуждая роковые проблемы в теории Дарвина, возражает следующим образом:
«Также следует снова напомнить, что промежуточные формы должны были быть очень многочисленны… Ст. Дж. Миварт думает, что изменения в эволюции могут происходить быстрее, чем это обычно предполагается; но Дарвин мужественно держится своего мнения и снова говорит нам «natura non facit saltum». [1658]
В этом оккультисты за одно с Дарвином.
Эзотерическое учение вполне подтверждает представление о медлительности Природы и ее величавом продвижении. «Планетарные импульсы» все периодичны. Однако, эта дарвиновская теория, несмотря на правильность ее в меньших подробностях, не больше согласуется с Оккультизмом, нежели с Уоллесом, который в своей книге «Contributions to the Theory of Natural Selection», доказывает довольно убедительно, что требуется нечто большее, чем естественный подбор, чтобы создать физического человека.
Пока что исследуем научные возражения на эту научную теорию и посмотрим, что они представляют из себя:
Мы видим, что Ст. Дж. Миварт утверждает, что:
«Было бы скромным вычислением уделить 25 000 000 лет на отложение слоев вплоть до включения верхнего Силурийского слоя. Следовательно, если, вся эволюционная работа, совершенная в течение этого периода отложений, представляет лишь сотую часть всей работы, то придется отсчитать 2 500 000 000 лет (два миллиарда пятьсот миллионов) на полное развитие всего животного царства вплоть до его настоящего состояния. Тем не ме нее даже одна четверть этого времени далеко превысила бы время, которое физика и астрономия в состоянии уделить для завершения этого процесса.
В конце концов, возникает трудность объяснить причину отсутствия богатых окаменелых осадков в древнейших слоях – если жизнь тогда была такою же изобильною и разнообразною, какою она должна была быть по теории Дарвина. Сам Дарвин признает, что в настоящее время «этот случай должен остаться необъясненным»; и это, истинно, может послужить основательным доводом против воззрений, изложенных в его книге.
Таким образом, мы находим замечательное (но совершенно необъяснимое на основе принципов Дарвина) отсутствие переходных форм в их малейшей постепенности. Все группы, наиболее определившиеся – летучие мыши, птеродактили, черепахи, ихтиозавры, бесхвостые и др. – появляются на сцене одновременно. Даже лошадь, животное, генеалогия которого, вероятно, лучше всего сохранилась, не представляет убедительных доказательств об особом происхождении, в силу значительных и случайных разновидностей; тогда как в некоторых других формах, как лабиринтодонты и трилобиты, которые, казалось бы, выявляли постепенное изменение, по дальнейшим исследованиям было установлено, что ничего подобного не имело места…. Все эти трудности будут избегнуты, если мы признаем, что новые формы животной жизни, всех степеней сложности, появляются от времени до времени с сравнительной внезапностью, при чем они развиваются согласно законам, частью зависящим от окружающих условий и частью от внутренних – подобно тому, как кристаллы [и, может быть, на основании недавних исследований и низшие формы жизни] слагаются согласно внутренним законам их составного вещества и в гармонии и соответствии со всеми окружающими воздействиями и условиями». [1659]
«Внутренние законы их составного вещества». Это мудрые слова и допущение возможности есть проявление осторожности. Но каким образом могут эти внутренние законы быть когда-либо признаны, если Оккультное Учение будет отвергнуто? Как пишет один друг, в то же время, обращая наше внимание на вышеприведенные теории:
«Другими словами доктрина Планетарного Жизненного Импульса должна быть признана. Иначе, почему все виды сейчас стереотипны и почему даже домашние выводки голубей и многих других животных возвращаются к своему основному типу, как только они снова предоставлены самим себе?»
Но учение о планетарных Жизненных Импульсах должно быть ясно изложено и также ясно понято, если мы хотим, чтобы настоящая путаница не стала бы еще более сложной. Все трудности эти исчезли бы подобно тому, как ночные тени исчезают в свете восходящего Солнца, если следующие Эзотерические Аксиомы будут признаны:
a) Существование и огромная древность нашей Планетарной Цепи.
b) Существование Семи Кругов.
c) Подразделение человеческих Рас (вне чисто антропологического подразделения) на семь определенных Коренных Рас, из которых наше настоящее Европейское человечество является Пятой.
d) Древность человека в этом (Четвертом) Круге и, наконец,
e) так как эти Расы развиваются из эфирообразности в материальность и от последней снова обратно в относительную физическую плотность ткани, точно так же все живые (так называемые) органические виды животных, включая всю растительность, изменяются с каждой новой Коренной Расой.
Если бы это было допущено, хотя бы даже вместе с другими предположениями, которые, несомненно, по зрелому обсуждению были бы признаны не менее нелепыми – если только Оккультные теории должны рассматриваться в настоящее время как «нелепые», – тогда все трудности исчезли бы сами собою. Конечно, наука должна попытаться и стать более логичной, нежели сейчас, ибо едва ли может она поддерживать теорию о происхождении человека от антропоидного предка и, одновременно, отказывать такому человеку в разумной древности! Так как Гёксли говорит об «огромной интеллектуальной пропасти, лежащей между обезьяной и человеком» и «о настоящей огромной пропасти между ними» [1660], и признает необходимость расширить пределы, уделенные наукою для давности человека на Земле для такого медленного и прогрессивного развития, то все эти ученые, разделяющие его образ мышления, во всяком случае, должны бы прийти хотя бы к каким-либо приблизительным цифрам и согласиться на вероятную длительность Плиоценских, Миоценских и Эоценских периодов, о которых столько сказано и, все же, ничего определенного неизвестно, – даже, если они не отваживаются заглянуть за пределы их. Но, по-видимому, не существует двух ученых, которые были бы согласны между собою. Каждый период, по-видимому, является тайной, что касается до его длительности, и тернием в боку геологов; и, как это было только что показано, они не в состоянии согласовать своих заключений даже, что касается до сравнительно недавних геологических формаций. Таким обра зом, нельзя доверять их цифрам, когда они дают их, ибо они исчисляют их либо в миллионах, либо просто в тысячелетиях!
То, что сказано, может быть подкреплено признаниями, сделанными ими самими, и сводка которых может быть найдена в этом «Круге Наук», называемом «Энциклопедия Британника», где указан средний вывод, принятый для геологических и антропологических загадок. В этом труде все сливки наиболее авторитетных мнений сняты и предложены. Тем не менее мы находим в нем отказ приписать какое-либо определенное хронологическое время даже для таких, сравнительно поздних, эпох, как эпоха Неолита, хотя, к изумлению, такое время устанавливается ими для начала некоторых геологических периодов; во всяком случае, для нескольких, длительность которых едва ли могла быть еще более сокращена без риска немедленного конфликта с фактами.
Итак, в обширной Энциклопедии суммировано, что:
«Сто миллионов лет прошли…. от времени затвердевания нашей Земли, когда появились на ней первые формы жизни». [1661]
1657
«Review of Kolliker's Criticisms».
1658
«Заблуждения Дарвинизма», стр. 160.
1659
«The Genesis of Species», гл. VI, стр. 160—162, изд. 1871.
1660
«Man's Place in Nature», стр. 102, примечание.
1661
Том x, статья «Геология», стр. 227. «Вероятно, 100 000 000 лет вполне достаточны для всех потребностей геологии», так гласит текст. Во Франции некоторые ученые не находят это даже приблизительно «достаточным». Ле Кутюрье настаивает на 350 миллионов лет; Бюффон удовлетворялся 34 миллионами лет, но среди приверженцев более современных школ имеются, кто не допускают менее 500 миллионов лет.