Французские сказки и новеллы - Автор неизвестен. Страница 28

- Скажите мне, - спросила у них Колючая Роза, - кто находится в этих носилках?

- Госпожа моя, - отвечали ей, - это король наш и принц, его сын, которые выехали навстречу принцессе Желанье.

- В таком случае, - отвечала она, - поезжайте к ним и скажите, что принцесса идет им навстречу; одна фея, которая завидовала моему счастью, рассеяла всех моих провожатых страшными ударами грома, сверкающими молниями и всякими чудесными явлениями; со мной только и осталась моя приближенная дама, у которой письма моего отца и мои драгоценности.

В тот же миг рыцари поцеловали край ее мантии и поскакали обратно, чтобы доложить королю, что перед ними принцесса.

- Как! - вскричал он. - Она идет пешком и при дневном свете?

Они передали то, что она им рассказала. Принц, горевший нетерпением, подозвал их к себе и, не дав им слова выговорить, спросил:

- Поклянитесь мне, что она - диво красоты, истинное чудо, настоящая принцесса!

Они ничего ему не ответили и весьма удивили тем принца.

- Чтобы не перехвалить, вы предпочитаете молчать, - заметил он.

- Государь, вы ее сейчас увидите, - отвечал самый смелый из них; она, наверно, очень изменилась, потому что устала с дороги.

Принц был очень удивлен и, конечно, если бы он не был так слаб, сейчас же соскочил с носилок из нетерпения и любопытства. Король спустился на землю и вместе со всем своим двором подошел к поддельной принцессе. Но взглянув на нее, громко вскрикнул, и, отступив на несколько шагов, сказал:

- Что я вижу! Какое вероломство!

- Государь, - сказала ему приближенная дама принцессы, отважно выступая вперед, - перед вами принцесса Желанье, и вот письма короля и королевы; вручаю вам также и ларчик с драгоценностями, которые они мне передали, когда мы отъезжали.

Король угрюмо промолчал, а в это время принц, опираясь на Бекафига, подошел к Колючей Розе. О боги! Что только с ним сделалось, когда он рассмотрел эту странную фигуру, при взгляде на которую прямо страшно делалось. Она была так высока, что одежды принцессы едва достигали ей до колен, худа она была, как щепка, нос - крючком, словно у попугая, красноватый, лоснящийся, и зубы у нее были такие черные да кривые, каких ни у кого другого не было. Словом, насколько принцесса была хороша, настолько эта была страшна.

Принц, который ни о чем не думал, как только о своей милой принцессе, стоял как вкопанный, глядя на нее с великим удивлением; долгое время он не мог рта раскрыть и наконец сказал королю:

- Я жертва предательства; чудеснейший портрет, которому я отдал свою свободу и любовь, не имеет ничего общего с дамой, которую к нам прислали. Нас захотели обмануть и обманули - и это будет стоить мне жизни.

- Как, государь, - воскликнула Колючая Роза, - вас хотели обмануть, говорите вы? Знайте же, что вы никогда не будете обмануты, если станете моим супругом.

Ее бесстыдство и самомнение были беспримерны. Ее мать добавила еще с своей стороны:

- Ах, красавица моя принцесса! - вскричала она. - Куда мы попали? Разве так принимают дочь короля? Каково непостоянство людей! На что они только способны! Но король, ваш отец, сумеет дать им достойный ответ.

- И мы заставим его это сделать, - ответил король. Он обещал нам красавицу принцессу, а вместо нее посылает нам скелет, мумию, на которую страшно смотреть. Теперь мне уже не удивительно, что он держал это чудное сокровище пятнадцать лет под спудом: он хотел поймать на этом какого-нибудь простачка. Жребий пал на нас, но мы еще постоим за себя!

- Какие оскорбления! - вскричала поддельная принцесса. - Несчастная я, что мне пришлось ехать, доверять словам таких людей! Подумаешь, какое преступление заставить нарисовать себя на портрете чуточку красивее, чем ты есть, - да ведь это же все делают каждый день. Если бы это могло препятствовать бракам, так вряд ли многим принцам удалось бы жениться.

Король и принц, вне себя от ярости, не соблаговолив ей ответить. Каждый из них снова взошел в свои носилки, и без дальних церемоний один из гвардейцев посадил принцессу на лошадь позади себя, и так же пышно усадили и ее приближенную даму. Их повезли в город и там по приказу короля они были заключены в замок Трех Башен. Принц Воитель до того был удручен этим неожиданным ударом, что всю свою скорбь затаил в своем сердце. Когда наконец он собрался с силами заговорить, как только ни плакался он на свою злую судьбу!

Он по-прежнему был влюблен, но ему не о ком было теперь вздыхать, кроме как о портрете. Его надежды более уже не существовали, все его прекрасные мечты о принцессе Желанье рушились. Он готов был скорее умереть, чем жениться на той, кого он принимал за принцессу. Трудно даже себе представить, как велико было его отчаяние; он не мог больше выносить шум королевского двора и решил, как только здоровье ему позволит, удалиться тайно в какое-нибудь уединенное место и там провести остаток своей грустной жизни.

Он никому не рассказывал о этом своем решении, кроме верного Бекафига; он был уверен, что тот последует за ним повсюду. С ним говорил он чаще, чем с кем-нибудь другим, об ужасном обмане, жертвою которого он стал. Как только начал он поправляться, он немедленно уехал, оставив на столе в кабинете короля длинное письмо. В нем он уверял отца, что, когда он немного успокоится, то вернется к нему, но просит, поджидая его, обдумать их общую месть и по-прежнему держать в плену отвратительную принцессу.

Легко представить себе горе короля, когда он прочел это письмо. Разлука со столь дорогим сыном едва не довела его до смерти. А покуда все приближенные старались его успокоить, принц и Бекафиг были уже далеко. Спустя три дня, они очутились в большом лесу, который был очень темен, благодаря своей густой листве и очень приятен свежестью травы и ручейков, что журчали повсюду. Принц, еще не вполне здоровый и утомленный долгой дорогой, соскочил с коня и грустный бросился на траву, подложив руку под голову. Он был еще так слаб, что почти не мог говорить.

- Государь, - сказал ему Бекафиг, - пока вы будете отдыхать, я пойду поискать, нет ли здесь каких-нибудь плодов, чтобы вы могли освежиться, а кстати посмотреть, куда мы с вами попали. - Принц ничего ему не ответил, а только знаком показал ему, что он может идти.