Гнев и радость - Блейк Дженнифер. Страница 15

Она улыбнулась:

— Вэнсу не понравится идея ползать в грязи.

— Ничего не поделаешь. А эта сцена, где Жан-Пьер кружит вокруг парней на катере, затем направляется вниз по реке и уходит по одному из ее рукавов. Он не может так просто свернуть в рукав и исчезнуть, на это потребуется много времени. Река — это не шоссе. Пенный след от его лодки останется еще минут пятнадцать-двадцать. В подобной ситуации он может заплыть в какую-нибудь речушку, желательно со стоячей водой, чтобы сбить со следа тех парней. Он вырубает мотор и с помощью весел выгребает обратно на реку. Таким образом он доплывает до необходимого ему рукава и сворачивает в него. Через несколько сотен футов он может снова запустить свой мотор — кажется, я видел такой на одном из яликов, — и вперед. Ни пены, ни шума.

Он говорил о завершении сцены, над которой работал Пол.

— Да, я понимаю, что вы имеете в виду, — сказала Джулия напрягшимся голосом, — но пройдет еще некоторое время, прежде чем мы приступим к этой сцене.

— Почему? Она должна быть отснята.

— Просто… я не хочу думать об этом.

— Но это не решение проблемы. Мы должны отснять ее и покончить с этим.

В его словах она услышала отзвук всех мужских приключенческих фильмов, которые когда-либо видела: «Укуси пулю», «Сделай шаг», «Упав, садись на лошадь снова». Подобные слова пришлись бы по вкусу Буллу Булларду, ее отцу.

Она заметила с прохладцей:

— Когда что снимается — решаю я.

Он повернулся и посмотрел на нее.

— Так точно, леди-босс.

Он был так близко от нее, что их плечи соприкасались. Джулия ощущала исходивший от него тонкий запах лосьона, вглядывалась в его темные таинственные глаза. Она чувствовала его силу, видела его широкие плечи под футболкой, его мускулистые ноги, обтянутые джинсами.

Снаружи стучал дождь, сотрясая жестяную крышу, пролетая серебристыми струйками мимо окон. Воздух был тяжелый, влажный от дождевых испарений, проникающих через распахнутые двери. Казалось, этот воздух обволакивал их, сближая в нежеланной интимной обстановке. Внутри Джулии родилась медленно нараставшая боль, от которой у нее перехватило дыхание.

— Я… я не собиралась оказывать давление, — сказала она, опустив ресницы и отодвигаясь от него. — Просто у меня был длинный день, и… я не в настроении обсуждать эту сцену. Не можем ли мы отложить ее на какое-то время?

Он долго смотрел на нее, потом неожиданно поднялся на ноги и выпрямился. Сознание, что ее очень волновала его близость, смутило Джулию. Она облизнула губы.

— Хочу, чтобы вы знали, я благодарна за ваше решение работать с нами над «Болотным царством». Чувствую, фильм станет намного лучше, особенно после сегодняшнего вечера.

— Ну, посмотрим. Тебе лучше пойти и запереть за мной дверь.

Она соскользнула с кровати, но не стала приближаться к нему.

— Я так и сделаю.

Его взгляд был задумчивым.

— Кстати, тетя Тин оставила на галерее ведро. На случай, если крыша начнет протекать.

— Очень разумно с ее стороны.

Значит, это было причиной его визита. Или нет?

— Я могу показать, куда его лучше подставить.

— Все в порядке, я сама справлюсь.

Уголки его рта дрогнули в улыбке:

— Я так и думал.

Он посмотрел на нее еще несколько секунд, потом, слегка покачав головой, вышел за дверь и осторожно прикрыл ее за собой.

— И вам спокойной ночи, — пробормотала Джулия, но пока его шаги не стихли на галерее, она не сдвинулась с места.

Глава пятая

К столику Джулии в лодочном клубе неторопливой походкой приблизилась Офелия с полдюжиной пончиков в одной руке и огромной кружкой кофе в другой. Она рухнула на стул и разложила свой завтрак. Разорвав одним движением три пакетика с искусственным сахарином, она высыпала их содержимое в кофе.

— Ну ладно, рассказывай, — сказала она, — как тебе удалось уговорить Аллигатора Табэри?

— Какого Аллигатора?

— Болотного Галаада, помнишь его? Конечно, он не Крокодил Данди, так как здесь крокодилы не водятся, но если ты скажешь, что этот человек не сражается с аллигаторами, ты разрушишь мои девичьи мечты.

— Извини.

— У, черт, я же просила — не говори! Еще какие-нибудь пикантные подробности?

— Извини еще раз, — улыбнулась Джулия.

— Ты безнадежна.

— Вообще-то он все сам решил, я не имею к этому никакого отношения.

— Ладно, как скажешь. Во всяком случае, он здесь прочно обосновался.

Джулия выехала из дома тети Тин на рассвете, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить всех, и отправилась на съемочную площадку. Она даже не посмотрела, на месте ли «чероки» Рея. Проглотив кусочек омлета с ветчиной, она спросила:

— Он уже здесь?

— Несколько часов, за всеми приглядывает, задает вопросы. А сейчас, пока мы разговариваем, его пригласили на кофе и омлет в вагончик Мадлин, она будет готовить своими лилейными ручками. Примет ли он приглашение?

— Это зависит от его настроений.

— Именно. Но не думай, что Мадлин хозяйничает от нечего делать. Она спит и видит себя уходящей на покой от своей яркой карьеры знаменитости и выходящей замуж за новоорлеанского аристократа.

— И?

— Что «и»? — Офелия разломила пончик на две половинки.

— И какое отношение это имеет к Рею Табэри?

Глаза Офелии округлились от изумления.

— Так ты не знаешь? Частные источники Мадлин доложили ей, что этот болотный человек на самом деле светский лев из Нового Орлеана. Очень утонченный, большое состояние, Пиквикский клуб, апартаменты на Ван Ривер Плейс, «мазератти» и частный самолет — все очень-очень.

— Перестань, — произнесла Джулия с широкой улыбкой, ожидая заключительной части шутки Офелии.

— Я не шучу. Мадлин клянется, что это правда. Вот она и пускается на различные уловки.

— Это просто смешно. Этот человек одно время работал в агентстве по борьбе с наркотиками.

— Он ушел оттуда несколько лет назад, когда его богатенькая бабушка-креолка получила инфаркт и не смогла больше управлять семейным бизнесом.

Джулия поморщилась. Все казалось довольно правдоподобным, но никак не сочеталась с непобедимым чувством юмора Рея.

— Почему же он не занимается фамильными предприятиями, а вместо этого топчется по болотам или, к примеру, на этой съемочной площадке?

— Кто его знает, — сказала Офелия, запихивая последний пончик в рот и облизывая пальцы. — Думаю, ты должна спросить его об этом.

— Вот ты и спрашивай. У меня есть о чем беспокоиться, — твердо произнесла Джулия. — Пока он участвует в съемках на болоте, мне все равно, чем он занимается.

— Мне тоже, — заметила Офелия с шутливым сарказмом, доставая сигареты и дешевую пластиковую зажигалку.

Джулия, не обратив внимания на это замечание, отодвинула стул и пошла работать.

Джулия не кривила душой. Она более чем достаточно потратила времени, думая о Рее Табэри. Ей необходимо было сосредоточиться на работе и завершить съемки. И различные вымыслы о происхождении Рея не помогут делу.

Тем не менее ей хотелось проверить правдивость рассказа Офелии. Проходя мимо вагончика Мадлин, она заметила актрису, прислонившуюся к косяку двери. На ней был элегантный длинный пеньюар тридцатых годов, белые пижамные шаровары, охватывающие ее роскошные щиколотки; голова была обмотана белым тюрбаном, на губах блестела ярко-красная помада. Выражение ее лица стало недовольным, когда она увидела у реки Рея. Новый технический директор находился на лодочной пристани, занятый тем, что учил Вэнса и Саммер особым приемам в ловле рыбы. Очевидно, он отклонил приглашение на аристократический завтрак.

— Офелия либо очень глупая женщина, либо скандалистка, — сказала Мадлин, скривив губы, когда Джулия повторила ей услышанное от своей ассистентки. — Иначе зачем она прибежала к тебе со сплетнями о нашем новичке, если только, конечно, она не хотела ввести тебя в заблуждение. Думаю, это возможно. Офелия всегда тебя ревновала.

— Ревновала? Офелия? — Джулия подняла брови и слегка улыбнулась. — Я и представить себе не могла.