Гнев и радость - Блейк Дженнифер. Страница 24

— Да, это так. Но все же странно, что ты считаешь людей дураками.

Ее зеленые глаза явно выражали злость. Он попробовал ослабить ее напор.

— Не то чтобы считаю. Но ты так уверенно говорила, что мне понадобятся деньги, что я счел невежливым утверждать обратное. Я ведь никак не ожидал, что мы будем работать вместе и тем более жить под одной крышей.

— Конечно. У тебя было всего несколько минут с того момента, как ты снисходительно решил мне помочь, до того, как на рассвете ускользнул из моей постели, когда мог бы сказать: «Да, между прочим, я не тот, за кого ты меня принимаешь».

Он глядел на нее и любовался проступившим на ее щеках румянцем и тем, как хороша она была, когда сердилась. Рей был удивлен и растерян. У него, как он теперь понимал, были причины для беспокойства.

— Прошу извинить меня, — сказал он.

— О, нет, не надо. — Она резко отклонила его извинение. — Нет более законченной снисходительности, чем когда мужчина принимает всю вину на себя.

Он наклонился к ней, стараясь говорить спокойно.

— Я признаю свою вину только в том, что не разбудил тебя и не попрощался с тобой.

— А кто сказал, что это нужно? — выпалила она.

— Никто. Но мне не хотелось будить тебя сегодня утром, так как я ушел слишком рано. А ушел я, между прочим, из-за тетушки Тин.

Джулия уставилась на него с удивлением и смогла вымолвить только:

— О!

— Да. Тетя Тин хорошо знает все, что касается плоти, с удовольствием смотрит все это в мыльных операх, а потом сплетничает об этом со своими подружками, другими женщинами в годах. Но она не была бы счастлива, если бы обнаружила, что этой ночью я спал не в своей постели. Это ее дом, и, по-моему, лучше придерживаться ее представлений о том, что хорошо и что плохо.

— Я думаю, — сказала Джулия очень тихо, — что я доставила бы ей еще меньше радости, чем ты.

Рей не успел ответить ей, так как им принесли еду. Ели они молча. Напряженность между ними, казалось, росла. Джулия смотрела вниз и время от времени хмурилась. Наконец, она положила вилку. Рей, видя ее настроение, весь подобрался, словно ожидая нападения. Голос ее был хриплым, она тщательно подбирала слова.

— Видишь ли, я думаю, мы… я ошиблась этой ночью. Так уж получилось. Я знаю, что я так же виновата, как и ты. Я сама дала повод. Я не хочу ничего объяснять, так как не думаю, что это у меня получится. Но я не могу чувствовать себя хорошо с тобой, пока я связана с Ал-леном. Я… чувствую себя виноватой.

Рей допил вино и, осторожно поставив бокал на стол, спросил:

— Это — после сегодняшней фразы Вэнса.

Она покачала головой:

— Я ощутила это сразу, как проснулась. Мы с Алленом долго были вместе, и в хорошие и в трудные времена. Мы уважаем и понимаем друг друга. Он заслуживает лучшего отношения.

Рей хотел возразить ей, но понимал, что это ничего не даст. Он произнес те слова, которые могли бы смягчить напряжение, возникшее между ними:

— У меня нет никаких притязаний на то, что связано с этой ночью, — сказал он спокойным голосом.

— Ну, хорошо, — ответила она, не глядя на него.

— Я думаю, — сказал он с оттенком иронии, — что меня впервые отвергли из-за богатства.

— Это не так, — быстро возразила она. — Дело в том, что мы, наша жизнь, такие разные. И началось у нас все с недоразумения, причем тебе это доставило удовольствие, а мне нет. Даже не будь Аллена…

— То все равно было бы что-то не так.

— Да, — ответила она, и в ее голосе звучала благодарность. — Давай забудем о том, что было.

Он стиснул зубы, сдерживая себя, и произнес:

— И будем работать вместе и жить под одной крышей, пока не кончится съемка?

— Лучше бы так, если это возможно.

— Это возможно, если ты хочешь.

— Ну… Хорошо. Мне очень бы не хотелось уходить от тети Тин раньше времени и объясняться по этому поводу.

Он изобразил что-то наподобие улыбки:

— Уж этого-то надо точно избежать. Она быстро выудит из тебя правду.

— Не сомневаюсь, — вяло улыбнулась Джулия, глаза же ее оставались тревожными.

— А то как бы и мне не пришлось уходить.

— Этого не должно быть.

— Нет, не за мои грехи, особенно в пересказе, а за то, что я выжил тебя.

— Она так надеется починить крышу.

Дело было, конечно, не в этом, но Рей промолчал, не зная, что ответить. Вместо этого он напомнил о десерте, а когда она отказалась, попросил счет.

Рей уже думал, что она захочет поставить расходы в счет компании или оплатить половину в связи с его неожиданно возникшим богатством. Во всяком случае, он был рад, когда она ушла мыть руки, а он должен был сам решать этот вопрос.

В бутылке оставалось еще немного вина. Он вылил его в бокал и долго, с грустной улыбкой смотрел на желтый напиток. Потом он быстро допил вино и, поставив бокал на место, ушел, не оглядываясь.

Глава восьмая

Ночью Джулия плохо спала. Вечер с Реем вновь и вновь прокручивался у нее в памяти, словно набор быстрых кадров. Общее настроение ушло, осталась интонация его голоса, отрывочные фразы из разговора.

Рей был великолепен, пойдя навстречу ее решению: прекратить близкие отношения между ними. Она не могла не оценить его доброе отношение в трудную для нее минуту. Откровенно говоря, она боялась его недоверия, гнева или обвинений и была благодарна ему за то, что он ее понял и не захотел спорить с ней, тем более, когда она завела разговор в переполненном ресторане.

Джулия чувствовала, что попала в глупое положение. Как получилось, что она могла любить Рея один вечер и стремилась убежать от него на следующий? Что было в нем, в его прикосновениях, что так волновало ее? Ее пугала мысль продолжать отношения с ним, однако ранило то, что он согласился с ее решением. Ее связывали отношения с Алленом, и это была правда, ей казалось нечестным изменить человеку, с которым она так долго была вместе.

Рей — сложный человек. Вначале она подумала, что он эгоистичен и недостаточно тонок. Она поняла, что ошиблась. В нем было что-то такое, что притягивало ее и что он старательно пытался скрыть за юмором и равнодушием. Это ее пугало. Пугало не только то, кто он есть на самом деле, но и то, что он может сделать с ее благополучной, хорошо налаженной жизнью.

Конечно, теперь это не имело значения. С Реем она все уладила и теперь была свободна для возвращения к своему фильму. Через несколько дней фильм будет готов и она уедет. Назад, в Лос-Анджелес, к Аллену и к следующему фильму. И к другим картинам.

Все последующие дни Джулия была поглощена работой. Несколько сцен с Саммер и Вэнсом в рыбацком лагере были уже готовы. Хорошо получился эпизод во время шторма, где Жан-Пьер и его дочь, борясь со стихией, учатся понимать друг друга, а дочь становится храброй, наблюдая мужество своего отца.

Сцена, где Мадлин, играющая Доротею, преследует Жан-Пьера по болоту с ружьем, получилась удачной. Мадлин прекрасно сыграла женщину, быстро теряющую свою элегантность под слоем грязи в непроходимых болотах. Сцена купания, снятая ночью, где герои были обнажены, вышла очень красивой и призводила какое-то сюрреалистическое впечатление, что удивило Джулию и привело в восторг Вэнса и Мадлин. После просмотра все поздравляли друг друга с удачей.

Все это время Рей всегда был рядом. Джулия часто задавала ему короткие, безличные вопросы, он отвечал, не глядя на нее. Он смеялся, болтал, объяснял, исправляя все — от произношения слова до типа кастрюль и котелков на кухне рыбацкого лагеря. Он поддразнивал и улыбался Саммер, успокаивал чувствительную Мадлин и требовал от Вэнса еще больших усилий. Он завоевал расположение съемочной группы, обмениваясь со всеми колкими насмешками. Он стал даже приятелем Офелии, делясь с ней пивом и шутками. Шутки были определенно грубые, иногда даже неприличные. В свободные часы часто можно было наблюдать, как он пил кофе с полицейским и охранником, патрулировавшим шоссе и водные пути к болоту. Лодочный клуб служил их неофициальным местом отдыха во время обходов.