Обнимай и властвуй (Черное кружево) - Блейк Дженнифер. Страница 76

Фелиситэ остановилась возле костра, приблизившись к верхнему краю расстеленного на земле паруса. Отблески пламени, оранжевого с сине-зелеными краями из-за пропитавшей дрова соли, каким-то странным неземным светом играли на блестящей ткани ее платья. Морган стоял рядом с капитаном Бономмом и Изабеллой. Обернувшись, он замер, как будто пораженный неожиданным зрелищем. Прошло несколько секунд, но его лицо оставалось неподвижным словно маска. Ни единым жестом он не дал Фелиситэ понять, что она желанная гостья в их компании.

Фелиситэ медленно отвела взгляд. Хуан Себастьян Унсага сидел в небрежной позе, опершись на дубовую бочку со смолой. С трудом изобразив на лице улыбку, она направилась к нему.

Едва Фелиситэ подошла ближе, он тут же поднялся и, склонив голову в знак приветствия, бросил быстрый взгляд на Моргана, прежде чем произнес:

— Добрый вечер, мадемуазель Фелиситэ. Ответив на поклон, она поинтересовалась:

— Почему вы здесь один, когда ваши друзья веселятся?

— Их общество не слишком устраивает меня. — Он устремил на девушку восхищенный взгляд темных глаз, дав понять, чье общество он сам предпочитает. — Позвольте узнать, почему вы не составили компанию моему другу Моргану?

— Мы с ним разошлись во мнениях, — ответила Фелиситэ, оглянувшись на другой костер у противоположного конца паруса, и приветливо улыбнулась испанцу.

— Надеюсь, это… не слишком серьезно?

— Боюсь, что да. — Она устало пожала плечами.

— Несчастье одного может принести радость другому. Если вы с ним на самом деле поссорились, может, вы составите мне компанию за ужином?

— Я буду очень рада, — ответила Фелиситэ без колебаний.

Стоявший неподалеку капитан Бономм выступил вперед.

— Чего вы ждете, парни? — прокричал он. — Прошу к столу!

Морякам, чьи глаза казались остекленевшими, в не меньшей степени хотелось скорее покончить с прелюдией к главному развлечению. Они стали подталкивать женщин к импровизированной скатерти, наперебой предлагая всевозможные угощения, а потом сами опустились на землю рядом. Кружки с вином, пуншем и пресловутым бамбу то и дело поднимались над столом. Разговоры, перемежающиеся тонким смехом и раскатистым хохотом, становились все громче. Все чаще раздавались шутливые оплеухи, сопровождаемые веселыми криками возмущения. Сидящие в полумраке моряки потихоньку начали давать волю рукам.

Капитан Бономм восседал во главе стола. Справа от него, на месте почетной гостьи, расположилась Изабелла, а рядом с ней — Морган. Фелиситэ с Бастом устроились на другом конце паруса. Девушка с болью в сердце смотрела, как Морган и Бономм соперничают друг с другом, стараясь привлечь внимание сеньоры. Несмотря на то что Баст наполнил ее тарелку до краев, Фелиситэ почти ничего не ела. Отхлебнув пунша, она чуть было не задохнулась от обжигающей горло смеси. Баст принялся хлопать ее по спине, пока она, засмеявшись сквозь слезы, не попросила его остановиться.

Постепенно они перестали испытывать неловкость по отношению друг к другу. Баст теперь взял Фелиситэ за руку и смотрел на нее восхищенными глазами.

— Мадемуазель… Фелиситэ, вы сегодня великолепны как никогда.

— Спасибо, Баст. Мне очень приятно слышать это от вас. — Ее улыбка сейчас казалась, наверное, более доверительной, чем при других обстоятельствах.

— Вы с каждым днем становитесь все красивее. Я тайно наблюдаю за вами и прихожу в восхищение.

— Баст… — начала было Фелиситэ.

— Вас беспокоит то, что я не свожу с вас глаз? С тех пор, как вы сошлись с Морганом, я стал постоянно следить за вами издалека. Даже смотреть на то место, где вы отдыхаете, доставляет мне удовольствие, хотя я и страдаю от того, что вы принадлежите другому.

Неужели она могла остаться равнодушной к такому признанию?

— О, Баст, простите, я не знала.

— Как вы могли об этом знать, если я из гордости и отчаяния иногда скрываю это даже от самого себя. Ах, Фелиситэ, мне нужно поговорить с вами, когда мы сможем остаться вдвоем.

Баст говорил тихо и торопливо, искоса посматривая на Моргана. Тот наградил их тяжелым взглядом и наклонился к Изабелле, которая заговорила громче, стараясь, чтобы он услышал ее, несмотря на поднявшийся шум.

— Я не знаю, — ответила Фелиситэ.

— Пожалуйста, у нас остается мало времени.

Губы девушки искривились в наигранно веселой улыбке.

— Но ночь едва началась.

— Я имел в виду не только эту ночь… — Баст замолчал, плотно сжав губы, хотя в глазах его по-прежнему оставалась мольба.

Каким наивным он оказался и каким преданным. Может, он опасался, что она помирится с Морганом, прежде чем он сделает свое признание? Вряд ли. Такая перспектива казалась слишком призрачной. Но что мешает ей выслушать его? Фелиситэ не видела в этом ничего страшного.

— Хорошо, — ответила она, — потом.

Спустя полчаса угощение было съедено до последнего кусочка хрустящей свиной шкурки. Когда кружки с ромом и пуншем вновь пошли по кругу, послышались звуки еврейской арфы и скрипки. Один из матросов с «Пруденс» принялся отплясывать волынку [17], в то время как его товарищи громко выкрикивали слова песни. Потом последовала джига, а за ней — кадриль и гавот. Матросы заставили женщин подняться и кружились с ними в танце на песке. Попадая ногами в ямки, пошатываясь, смеясь и спотыкаясь, они старались двигаться в такт музыке.

Темные волны прибоя ударялись о берег, далеко разбрасывая соленые брызги, похожие на прозрачную дымку. С неба лился свет звезд, висевших прямо над головой, будто запутавшись в сетях облаков. От костров остались лишь красные угли с пробегавшими по ним язычками синего пламени. Тени пальмового леса сгустились, сделавшись непроницаемыми, а темные вершины деревьев превратились в черные силуэты, почти неразличимые на фоне неба. Мало-помалу круг танцующих пар редел, мужчины и женщины направлялись в обнимку в сторону леса, и вскоре оттуда послышались приглушенное бормотание, визги и негромкие крики.

Потом из моря показался блестящий край серебряного диска. Вода сразу приобрела легкий бирюзовый оттенок, а небо сделалось серым. Медленными, заметными невооруженным глазом движениями, над горизонтом поднялась огромная полная луна. На воде появилась блестящая дорожка, вдоль которой катились невысокие волны. Все кругом залило серебряным светом, столь ярким, что можно было прочитать бумагу, напечатанную самым неразборчивым шрифтом.

Возле импровизированного стола осталось всего несколько пар. Распаленные вином мужчины и женщины смотрели друг на друга жаркими взглядами, или, крепко обнявшись, целовались, жадно раскрыв рты. Обернувшись, Фелиситэ вздрогнула, увидев капитана Бономма, в одиночестве сидевшего во главе стола с кружкой рома в руках и с задумчивым видом наблюдавшего за восходящей луной. Морган и Изабелла исчезли.

Фелиситэ подобрала ноги, собираясь встать. Баст тут же протянул руку и помог ей.

— Куда ты уходишь? — спросил он.

— Я… я не знаю. Может, пойдем?

— Если ты желаешь.

Он двинулся рядом, слегка сжимая ей руку. Сейчас именно у моря им меньше всего грозила опасность нежелательных встреч, и они по взаимному согласию направились вдоль берега. Баст шагал у самого уреза воды, держа Фелиситэ за руку. Ветер развевал его волосы, шевелил ленточку косички и трепал воротник рубашки так, что концы ударяли его по щекам. Волосы Фелиситэ рассыпались по плечам, а юбки ей пришлось придерживать, чтобы они не поднимались слишком высоко.

Бухта, в которой бросили якорь корабли, своими очертаниями напоминала серп. На обоих концах ее изогнутого дугой берега рос пальмовый лес, подходивший почти к самой воде и закрывавший остальную часть пляжа, окружавшего остров. Хижина Фелиситэ и Моргана находилась неподалеку от западного конца этого полукруга. Когда они проходили мимо, девушка почти инстинктивно бросила взгляд в ее сторону, однако хижина оставалась темной, молчаливой и, судя по всему, пустой. Свернув на узкую тропинку, пересекавшую западную оконечность бухты, они прошли под согнутой и искривленной морской сосной. Теперь перед ними длинной полосой расстилался открытый берег, казавшийся бледно-золотистым в призрачном свете луны.